Истинная для дракона. Противостояние (СИ) - Владимирова Анна

— Не думаю, что сейчас об этом вспомнят, — мотнул головой.

— Напомним, — возразил Мирослав, и я ощутил прилив благодарности.

Он давал понять, что поддержит, и это значило, что я ни разу в нем не ошибся. Мирослав мыслил шире, чем я ожидал. Но это не значит, что так будут мыслить все Правящие.

— Не могу ее отдать, Мирослав, — позволил себе эмоции. Он заслуживал моего доверия.

— Я понимаю, — твердо посмотрел на меня собеседник. — Мы будем рассматривать Миру лишь в качестве повода, а реальные причины джинны обрисовывали нам последние несколько лет — это открытые провокации конфликтов.

Только Мира не была поводом. Она являлась именно причиной, и скрыть это не удастся.

* * *

Когда старшие дети улеглись спать, а Алекс ушел укладывать сына, мы с Алисой и Анной устроились в гостиной. Я с тревогой поглядывала в сторону дверей, куда ушел Азул с Мирославом, и чувствовала нервную дрожь. Но та будто была не моей. Если это нервничал Дракон, то, видимо, причины были.

Я протянула руку к чашке, с которой подошла ко мне Алиса.

— Мира, а что у тебя за браслеты на руках?

— Это мне джинн надел, я не могу их снять, — пожала плечами. — Что-то типа обручального подарка.

— Это тот, про которого ты говорила, что его сожгли заживо?

— Угу, — уткнулась я в чашку. — Хочется содрать их…

— Можно посмотреть?

Я поставила чашку на журнальный столик и протянула запястья Алисе.

— Мам, взглянешь?

Вскоре вокруг меня собрался молчаливый консилиум.

— Ничего, будто просто куски металла, — задумчиво проговорила Анна, осторожно касаясь браслета.

— А Зул что говорит?

— Мы не говорили об этом.

— Ну, раз ничего… — вздохнула рассеянно Алиса, но тут же осеклась, натыкаясь на мой взгляд.

— А если правду сказать? — жестко потребовала я.

— Зул их блокирует, — сдалась та.

— Значит, они могли бы быть связью с Джинном?

— Да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Почему просто не снимет? — нахмурилась я.

— Я не знаю, — растерянно посмотрела она в мои глаза.

Мысль о том, что я все еще «ведомая на убой овца», что интриги вокруг так и не улеглись, а Дракон на самом деле не сделал выводов и продолжает вести свою игру, ударила больно. Вот теперь действительно сбежать бы подальше.

— А как снять защиту Азула? — зло процедила я, зная, что такую проверку наша «дружба» с Алисой точно не выдержит.

— Как? — прищурилась Анна. — Как ты его называешь?

— Он сказал, что его имя Азул, — раздраженно процедила я. — Так как снять?

— Только он это может, — настороженно ответила Алиса, переглядываясь с матерью. — Мира, не пори горячку, поговори с ним…

— Было бы о чем говорить, — злилась я.

— Пойми, выбора у вас все равно нет, только от того, насколько вы будете стараться понять друг друга, зависит ваше счастье.

— Какое счастье? — возмутилась я. — Один надел наручники, второй — украл у первого и не предоставил выбора.

— Мира, — рядом опустилась Анна, — мне тоже в свое время никто не дал выбора. — Она поймала мой взгляд. — Но поверь, у них самих этого выбора тоже нет. Наша история с Мирославом была очень непростой, для меня он изначально был просто тираном, который объявился, предъявил права и разрушил мою жизнь…

— У тебя эта жизнь была. А у меня — сплошная ложь, — я поднялась с кресла и решительно направилась к выходу. — Простите, я спать.

Вылетев на крыльцо, попыталась обогнуть кого-то, оказавшегося у входа, только меня сцапали в объятья:

— Мира…

— Пусти, — зло рыкнула я, стараясь не смотреть на Азула. — Оставь в покое!

Он разжал пальцы, и я рванулась из его рук. От осознания, что мне, как и раньше, негде скрыться, что нет своей территории, комнаты, личного пространства из груди рванулось злое рычание. Все, что я могла противопоставить Дракону и Джинну — мой опасный зверь. И то — они его просто боялись! Хотя Дракон теперь вряд ли.

— Мира! — влетел за мной следом Азул, и я развернулась спиной и попятилась. — Что случилось?

— Ты можешь снять эти чертовы браслеты?! — вскричала отчаянно.

Как же хотелось верить хоть кому-то! Хоть раз в жизни! Я вглядывалась в его лицо, с каждой секундой сжимая зубы все сильней — может! Азул стоял в двух шагах от меня, не спуская настороженного взгляда… и молчал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Иди к черту, — прорычала я. — Вон…

— Мира, — хмуро выдавил он, — я правда могу снять браслеты.

— Я устала, Азул! Устала быть только средством достижения ваших целей! Чем ты лучше Аршада?! Ты даже хуже! Я — твоя истинная, но ты продолжаешь меня всего лишь использовать!

— Мира, если я сниму браслеты, Аршад умрет…

Я застыла, тяжело дыша. За его спиной жалобно поскрипывала на ветру брошенная дверь.

— Умрет? — переспросила хрипло.

— Я не могу его убить… — его взгляд дрогнул, — вот так…

Ноги задрожали, а в горле пересохло. Я не знала, как относиться к услышанному. Все это раздирало душу, душило, и не было конца этой пытке!

— Он надел мне браслеты, зная, что теперь я — легкая мишень для его врагов?

— Он мог тебя защитить от любого своего врага, — чеканил Азул, не делая попыток приблизиться. — С той силой, которая у него была…

— Была? — прищурилась я.

Не уверена, что мне было интересно — я просто задавала вопросы по привычке, как на процессе.

— Я лишил его части силы, чтобы иметь возможность добраться до тебя.

— Ты пришел с какой-то лампой… — вспомнила я.

— Да, эта лампа была средоточием его силы. Я ее потушил. Аршад когда-то украл мое средоточие силы — тебя. Я поступил также.

— Я была твоей силой?

— Да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но я же у тебя есть.

— Теперь да.

— А Аршад свою силу уже не вернет.

— И Аршад может вернуть.

— Но сейчас он стал уязвим для своих врагов?

— Он стал слабее, — прозвучал его голос устало. — Но по-прежнему остается сильным Повелителем.

Тяжело ему дался этот поступок, только я не могла понять — почему.

— Почему ты так о нем говоришь? Почему не мечтаешь размазать за то, что он сделал с тобой и мной?

— Сделанного не вернешь, — все больше мрачнел он, и я чувствовала, как он отгораживается, не желая обсуждать это, — обладая такой силой, я не могу пользоваться ей необдуманно. Аршад — не самый плохой из Повелителей, при нем какое-никакое, а равновесие было. До сегодняшнего дня…

— Что случилось сегодня?

Азул глянул на меня загнанным взглядом:

— Он объявил войну Совету Высших Правящих, мировому правительству оборотней, и теперь выселяет оборотней со своих территорий.

— Зная, что в твоих руках — его смерть?

Мы поменялись с Азулом местами. Теперь он хотел спрятаться.

— Он знает, что я не убью его.

— Он что, твой нерадивый братец? — вскипела я. — Позволяет себе все, зная, что старший его не убьет, а остальное пережить вполне себе можно…

Да, меня бесили его недомолвки и то, что не понимаю его отношения ко всему этому. Но лучше бы я промолчала. Потому что Азул так на меня посмотрел, будто я стянула с него штаны перед всеми. Столько изумления пронеслось в его взгляде за несколько секунд, сменившегося такой вселенской усталостью, что я не сомневалась больше. Шагнула к нему и заглянула в глаза:

— Давай спать? — встала на носочки и осторожно обхватила ладонями за шею. — Тебе же надо иногда спать?

— Надо, — улыбнулся он устало и заключил меня в объятья. — Прости, привычка скрывать все ото всех в целях безопасности…

— Будь мы на суде, я бы тебя вывела на чистую воду, — усмехнулась я.

— Даже не сомневаюсь, — прижал меня к себе и, приподняв, понес к кровати. — Если бы у меня был такой адвокат в оппозиции десять лет назад, я бы вообще не вернулся.

— Тебя судили?

— Да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Уложил он меня в кровать и вжал в себя, сплетая ноги, руки, запуская пальцы в мои волосы, и все это на длинном вдохе… А потом задержал дыхание, будто пытался остановить время, запомнить запахи, изъять секунды из жизни и остаться с ними всегда…