Ваши дети – не ваши дети - Павел Эрзяйкин

Я не хочу бить ребенка, стараюсь всегда спокойным голосом ему все объяснить, но он продолжает делать мне назло, пока я не сорвусь.

Момент, когда вы срываетесь, – очень важный для вашего ребенка, потому что, срываясь, вы становитесь искренней, тотальной и живой. Пытаясь говорить спокойным голосом, несмотря на то что вам больно и обидно, вы притворяетесь, и ребенок это знает. Он вас доводит и ждет, когда вы сорветесь, чтобы увидеть, какая вы на самом деле.

Ребенок просит в магазине раскраски, я покупаю, он раскрашивает одну картинку, и интерес проходит. В следующий раз нужна новая раскраска, которую он тоже не заканчивает. В чем причина?

Не раскраска ему нужна, а тот процесс, который происходит между вами. Ребенку нравится, что он просит и добивается своего – таким образом, он проверяет свою силу, силу своего влияния и власти над вами. Обычно он маленький и слабый, а тут становится главным и влияющим. Раскраски – это способ почувствовать свою значительность.

Ребенок не играет один, нужно с ним сидеть, участвовать в игре, быть учительницей или дочкой. Как научить его играть самостоятельно, обходиться без компании?

Здесь типичная ошибка, которая заключается в том, как мы интерпретируем любовь. Сначала мы привязываем к себе ребенка, хотим, чтобы он в нас нуждался, а когда он начинает нуждаться в нас (не только когда мы захотим, а всегда), нас это тяготит. И начинаются разговоры о самостоятельности, о которой ребенок понятия не имеет, да и мы сами не являемся самостоятельными. Поймите, когда мы привязываем ребенка, мы тоже привязываемся. Это ошейник, который надет на обоих – и на ребенка, и на маму.

Приучайте ребенка к тому, что вы можете чем-то заниматься без него – кушать, спать, краситься и прочее. И показывайте ему, что если вы заняты своими делами, то это не значит, что вы его бросили. Просто предупредите: «Сейчас я сделаю то, что мне надо, а потом мы поиграем». И обязательно, закончив дела, поиграйте с ним. Так между ребенком и родителем формируется доверие.

Как донести до ребенка, что мне обидно от каких-то его действий? Не разговаривать с ним? Наказывать? Как поступить, чтобы, зная причины моих обид, ребенок не использовал их как средство манипуляций мной?

Честно признайте, что не ребенок вас обидел, а вы сами себя обидели. На первый взгляд это одно и то же – «ты меня обидел» и «я на тебя обиделась». Обида – это когда момент «здесь и сейчас» расходится с нашими ожиданиями. Обиды опираются не на настоящее, а на то, что в прошлом, на наши ожидания «как все должно быть». Когда ожидания сталкиваются с реальностью, появляется эта разница, дистанция между тем, как я хотел, и тем, как есть на самом деле. Эта разница создает глубину боли, показывает, насколько ты был наивен и глуп. Формула обиды – «я думал… а оказалось…».

Наказывать ребенка за то, что он делает нечто, обижающее вас, и не разговаривать с ним – какова цель таких действий? Дать ему почувствовать себя брошенным, слабым, сделать так, чтобы он впал в истерику, стал извиняться? Это все не работает, потому что происходящее больше говорит о вас, а не о ребенке. Маме стоит подумать: почему действия ребенка вызывают у нее обиду? Например, ей обидно, что он не звонит каждый день. Спрашиваем ребенка: «Ты можешь звонить чаще?» – «Нет, чаще я не хочу». Тогда маме нужно что-то делать со своей реакцией и перестать обижаться на то, что она изменить не в силах.

Обиды бывают ни на чем не основанные. Просто маме вдруг хочется, чтобы сын пришел и обнял ее, а он не приходит, сидит в своей комнате и игрушки колотит. Тогда идет мама: «Ну-ка иди сюда, ты меня давно не целовал. Ты меня не любишь? Поцелуй маму». Ребенок отмахивается, он занят, и мама обижается. Есть другие обиды, когда ребенок портит нечто, во что мама вложила силы и время. Она помыла пол, думала, что все ей скажут «спасибо», а ребенок заходит в квартиру и бежит прямо в обуви в свою комнату за игрушкой, и мама видит, что все ее усилия насмарку и никакой благодарности. Мама сказала – ребенок проигнорировал. В следующий раз звонок в дверь, а она коврик на площадку: «Разувайся у лифта. Разулся? Теперь проходи». В этом нет наказания, нет истерики, но до ребенка дошло, что мама пыталась до него донести. Будущее можно быть таким, каким мне надо, если я приму деятельное, активное, обязательное и последовательное участие в его изменении. А если не приму, то мои ожидания не оправдаются никогда.

§ 4.3. Болезнь

Детские болезни – это всегда признак нездоровых детско-родительских отношений, когда со стороны родителей есть доминанта и контроль, а со стороны детей – протест, спазм, боль. Ребенок – самое слабое звено в семье: без прав, без профсоюзов, без друзей и без денег. Мама думает: «Мне плохо, я обижена на мужа, соседей, коллег – подойду к ребенку, прижмусь к нему, и станет легче». А ребенок тут же начинает тревожиться и волноваться, ведь ему передается состояние взрослого. Маме стало легче, а ребенку не на кого перекинуть ненависть, отчаяние и злость, которые мама отдала, разве что куклу сломать или кошку за хвост подергать. Мы зачастую просто используем своих детей, а они не выдерживают такой нагрузки, им тяжело, и они болеют. У меня есть знакомая, которая сама не рискует болеть, а если на работу идти неохота, то говорит: «Вот бы ребенок заболел», – и к вечеру у ее сына поднимается температура.

Боль – это неестественное состояние организма, но в обществе болезнь сделали нормой, и отсюда стереотипы: «современный человек – человек в стрессе», «осень – пора простудных заболеваний» и прочее. Люди не опираются на то, что происходит здесь и сейчас, и на самих себя, становятся контекстными и болеют всем тем, чем болеют окружающие. Кроме того, болезнь – самый беспроигрышный и козырной вариант обратить на себя внимание. Вспомните свое детство: как только ты заболел, тут же получаешь любовь, пусть даже в форме жалости. А в жалости мы тотальны – внимательны, заботливы, осторожны. Мы сами хотим, чтобы нас пожалели, и поэтому, когда болеет ребенок, обращаемся к нему со всей нежностью и теплотой, на которые способны, потому что сами их ищем. Мы отождествляем себя с больным ребенком и пытаемся почувствовать любовь, которой нам не хватает.

Болезнь всегда появляется ради чего-то. Это не цель, а средство что-то получить. Микробы и сквозняки, на которых все списывают, тут не виноваты. Болезнь – очень мощный способ привлечения внимания, и дети это знают. Чаще болезнь становится формой поведения ребенка, чтобы стать главным, значимым, нужным, чтобы мама была рядом или чтобы не ходить в садик. Как правило, когда ребенок здоров, инициативен и весел, он не только не нужен никому, но и всех бесит, тревожит, пугает и раздражает. Но как только он заболел, попадает в море внимания и любви, все к нему приходят, все о нем помнят, заботятся, покупают любимые лакомства. Тут не важно количество внимания – важно его качество. Ребенок становится единственно важным для всех, самым главным в доме, центром вселенной.

С больного автоматически снимаются обязательства и ответственность: в школу можно не ходить, комнату – не прибирать, посуду – не мыть. И все это создает для ребенка очень сильный поощряющий фактор. Болеть, как это ни парадоксально, становится очень даже выгодно. Чем больше разница между отношением к ребенку, когда он здоров, и отношением, когда он болен, тем чаще он будет болеть. Именно за «разницу» люди готовы страдать, а если ее нет, то болезнь теряет свою привлекательность, и дети перестают болеть. И когда на «Родительских собраниях» мы обсуждаем тему хронических заболеваний, понятно, что здесь идет речь о хронически повторяющейся модели поведения взрослых по отношению к болеющему ребенку.

Раз ребенок часто болеет – значит, имеет за это бонусы. Если ребенок просто обжегся, он получил опыт и больше обжигаться не станет. Если обжегся и всех переполошил – будет обжигаться каждый раз. Любое заболевание становится неизлечимым, когда становится для субъекта выгодным. Ты заболел – тут же формируется целый мир планет, которые вертятся вокруг тебя, и ты будешь болеть каждый раз, когда захочешь оказаться в центре внимания. В семьях, где болезнь не воспринимают как геройство, никто не болеет. Так было в моей семье. Я впервые заболел на пятом курсе мединститута просто потому, что почти все студенты болеют болезнями, которые проходят на занятиях.

Дети болеют для нас. Убирайте из болезней свое участие, и у детей мгновенно все пройдет. Любой ребенок за 15 минут может создать симптомы острого панкреатита и за это время «убрать» их, получив любимый мячик. Поэтому, когда дочь мне жалуется на то, что у нее болит левое ухо, я ее спрашиваю: «А правое болит?» – «Нет». – «А рука болит?» – «Нет». – «А нога?» – «Нет». – «Смотри, сколько у тебя всего не болит! Забудь ты про это ухо». Это такая игра – перенос внимания с того, что болит, на то, что не болит, а то мы сначала учим детей болеть, а потом страдаем от этого.