Продана замуж (СИ) - Данич Дина

А ведь я почти бросил…

- Где? - в моем голосе уже нет былого энтузиазма. Ожидание убивает. Впервые я не имею терпения подождать. Знаю, что девчонку забрали, чтобы надавить на меня, и рано или поздно я услышу требования. Но от мыслей, что с ней будут обходиться там… Забрало падает каждый раз.

Она - моя! Никто не смеет ее трогать. Никто!

- В промзоне парни перехватили странную тачку. Пока наблюдают. Но подозрительно похожа на ту, на которой увезли ее. Без номеров не проверить. Пока пасут.

Пару минут сижу, тупо глядя перед собой. А что если это Каганович? Вдруг прознал о внучке? С него станется просто забрать ее, и все. Если про него говорят правду, то этот старик не станет вежливо просить - просто выгребет все, что нужно, и свалит в закат к себе. 

Знать бы точно…

- Давно пасут? Сколько раз мелькала?

- Со вчерашнего вечера.

- И ты молчал?!

- Так не было уверенности, - виновато отводит глаза Ремисов. 

- Ты сразу должен был! - рявкаю на него. - Или забыл, на кого работаешь? А может, это ты и слил ее?!

Тот вскидывает взгляд, смотрит прямо, не отводя глаза.

- Считаешь так - накажи. Но я бы не предал тебя. Ни тебя, ни твою женщину.

Отпускаю его, мысленно ругаю себя за несдержанность. С Ольгой я вообще забыл, что такое контроль. Все нутро из меня вывернула, стрекоза проклятая. И забыть бы - одной проблемой меньше, а не могу.

Не могу перестать крутить в башке, что кто-то ей вред причинит. А зверь внутри так и скулит, царапая о прутья клетки, требуя выпустить на волю и найти свою самку.

Черт, похоже, права Ольга. Мне бы в мире животных вести…

- Собирай парней, - устало говорю. - Поехали. Будем прорываться.

- А если она не там? - осторожно спрашивает Авдей.

- Вот и узнаем.

Но уже в дороге у Ремисова звонит телефон. Он выслушивает, а затем оборачивается ко мне, и я уже знаю, что новости плохие. 

- Вышли на заказчика, - скупо выдается Авдей. - Баширов. Старший. Его парни поработали.

Внутри леденеет. Эти два отморозка в последнее время совсем от рук отбились. И прошлое внушение должно было сработать на ура. Но, похоже, я слишком мягко обошелся с ними… Стискиваю зубы и киваю, давая понять, что информацию принял.

Несмотря на ярость, сжигающую все, беру эмоции под контроль. Сейчас они последнее, на что нужно отвлекаться. После. Для начала надо вытащить Ольгу.

Если она все же там…

Нас встречают… Хотя, скорее, не встречают. Либо настолько борзые, либо тупые. Хрен разберешь. Парни делятся на группы, территория здания склада огромна. Да еще какие-то закутки, кладовки. Сам черт ногу сломит. Но меня ведет чутье. Вот прям кричит, что она здесь. Где-то здесь. И отсюда я уйду только с ней, со своей женщиной. А если кто-то встанет у меня на пути… Им же хуже.

Первые звуки перестрелки заставляют напрячься. Авдей показывает двоим ребятам, чтобы зашли с другой стороны, а сами идем на прямую.

- Походу, нашли, - сообщает он, выглядывая. - Трое. Наши снимут, и можно идти.

- Прикрой, - отдаю приказ и иду сам. Авдей чертыхается, но делает, как говорю.

Как итог - семь трупов, дальше еще трое. После - даже не считаю. Плевать. Главное - найти ее.

Когда за одной из дверей, вижу жену - испуганную, бледную, дрожащую… Планка падает. Все окрашивает красным. Даже не сразу замечаю, что рядом стоит ублюдок и держит у ее виска пистолет.

Машинально выцепляю детали - просто на автомате: рваная одежда, все лицо в ссадинах, синяках. Руки исцарапаны, а взгляд… Черт, у нее такой взгляд, что я готов в щепки все разнести за одно только это.

Потому что в нем нет света. В нем, блядь, нет больше искры!

- Стоять! - рявкаю, когда этот ублюдок пытается прикрыться девушкой. И мать вашу… Оля вздрагивает, сжимается так, словно ее вот-вот ударят. Будто не понимает, что это я, что пришел за ней.

- Только шевельнись, я размажу ей мозги! - выкрикивает смертник. Меня же разматывает. Просто расщепляет мозги, а выдержка, плавясь, стекает в сточное отверстие. Нет ее больше.

Никогда такого не было, но тут… Все идет не по плану. Меня выбивает из колеи, что под ударом оказывается она - моя женщина. Та, за кого я несу ответственность. И которая каким-то странным образом стала для меня слишком важна. Въелась на каком-то генетическом, блядь, уровне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Опусти пистолет, - рычу в ответ, пытаясь поймать взгляд жены, но она не открывает глаз. Словно в коматозе. Нехорошая мысль мелькает на задворках. Накачали?? Твари!

- Сейчас ты отойдешь и выпустишь нас, иначе твоя сучка подохнет сразу, - скалится ублюдок. Это последнее, что я слышу перед тем как сделать шаг вперед. Но Авдей упреждает меня - стреляет у меня из-за спины, а сука отвлекается на мой маневр и смещает пистолет от головы заложницы. Я едва успеваю подхватить ее тело.

Ловлю расфокусированный взгляд.

- Эй, Оля, это я! - трясу, пытаясь достучаться.

- Ты пришел… - слетает с ее губ. - Пришел за мной… Я им ничего не сказала…

Понятия не имею о чем речь, но за грудиной топит какая-то иррациональная гордость.

Моя девочка. Моя, блядь, девочка! МОЯ! 

И за нее я порву всех. Всех, кто покусился на ее жизнь.

- Зачищай, - бросаю Ремисову, перед тем как покинуть это вонючее место. Всю дорогу домой Оля не приходит в себя, и я как сопливый пацан нервничаю и дергаюсь, давлю мысли, что опоздал, что недосмотрел.

Что это мой личный проеб перед ней. И искупать придется долго…

Оля

Дверь открывается, и на пороге снова этот кошмарный тип с зализанными волосами и гадкой ухмылкой.

- Ну, что, Оленька, не передумала? - спрашивает очень заботливо, вставая напротив меня. Губы саднит, их разбили еще в первый день, когда я отказалась сотрудничать. Одежду изрезали позже, теперь я похожа на оборванку. 

- Мой ответ не поменялся, - твердо отвечаю.

- Какая жалость. Видимо придется повторить урок, да? Мое терпение не безгранично, дорогуша.

- Вы все равно ничего не сможете сделать, даже если я подпишу, - нервно усмехаюсь. Губу обжигает болью, и я, не сдерживаясь, все же морщусь. 

Мудак притворно охает оглядывает меня.

- Ну, что ты, милочка. Конечно, получим. Твой папаша составил завещание очень кудряво. Так что давай, не упрямься. Потом я не буду уже так добр с тобой. Тебя пока не пустили по кругу только по одной причине - после этого Заславский не станет за тебя впрягаться. Но если ты не оставишь мне другого выхода… - он снова показушно вздыхает. - Парни, знаешь ли, очень голодные до таких девочек, как ты.

Меня мутит от его слов. Даже не хочу представлять. Но картинки против воли рисуются в голове одна краше другой.

- Правильно, Оля. Бойся меня, - елейно добавляет мудак. - И поставь, наконец, подпись.

- Нет… - с трудом выталкиваю из себя. Лицо мужчины искажается злобой.

- Игорь! - громко кричит он, и в комнату входит тот самый бугай, что каждый раз преподает мне уроки послушания, как это они называют. - Наша гостья все еще не идет нам навстречу. Пора перейти на следующий уровень.

Бугай довольно скалится, делает шаг в мою сторону. Я, конечно, пытаюсь отойти, но позади стена. И деться попросту некогда.

- Обожаю непослушных девочек, - радуется он, обдавая меня вонючим дыханием. Я пытаюсь брыкаться, но первая же пощечина валит меня на пол, а затем он хватает меня за горло и сжимает. Так что я понимаю - дышать больше уже не смогу…

…Нет! - беззвучный крик срывается с моих губ. Тут же чувствую чьи-то руки, дергаюсь, отбиваюсь. - Нет-нет-нет! Не дамся!

- Тише, тише, Оля. Это я. 

Мне требуется несколько минут, чтобы успокоиться. Я дома. Никто не придет. Никто больше не тронет. Богдан осторожно прижимает меня к себе. Он не спрашивает, что со мной - все и так очевидно. Каждая ночь проходит вот так. Я пытаюсь перебороть все это, справиться, как учил доктор осмотревший меня после этого ужаса. Но если физические раны затягивались, внутри ничего не желало склеиваться.