Продана замуж (СИ) - Данич Дина

- Дай мне снотворное, - снова сдаюсь. Знаю, Заславскому это не по душе. Он хочет, чтобы справилась сама. Но я не могу больше. Просто не могу. - Дай…

Мне снова везет - муж не спорит, приносит таблетку и стакан воды. И только после этого я снова ложусь. Вздрагиваю, когда он ложится рядом и отодвигаюсь.

- Не надо. Пожалуйста…

Мне противны прикосновения. Все. Даже его. Ничего не могу с собой поделать. Просто не могу. Богдан отстраняется. А я вздыхаю облегченно и закрываю глаза. 

Каждое утро начинается с того, что я осматриваю себя в зеркале. Ушибы постепенно сходят. Синяк на лице приобретает некрасивый фиолетовый оттенок, губы все еще распухшие. В общем красотка та еще. Я не выхожу из комнаты. Банально боюсь. Ну, и куда такой идти-то? Мужиков смешить? Даже Авдей ко мне не заходит после того, как я запретила ему навещать меня.

Так и сижу взаперти. Снова пытаюсь выстроить себя из кирпичиков, которые, не успев склеиться, снова рассыпались. Но теперь на мелкие кусочки. И я не знаю, как собрать эту мозаику обратно. 

Я так поглощена собственными мыслями, сидя и глядя в одну точку, что упускаю, как рядом появляется Богдан. Он делает резкий шаг. Наверное, обычный, но мне кажется, слишком близко. И я дергаюсь, инстинктивно втягиваю плечи и прикрываю голову руками. 

Слышу не то рык, не то хрип. И зажмуриваюсь. А затем…

- Оля… Оль, посмотри на меня, пожалуйста.

Я ни разу не слышала у мужа такой интонации. И это удивление играет ему на руку. Он обходит меня, заходит так, чтобы я его видела, поднимает руки вверх и присаживается у моих ног.

- Поверь, каждая тварь уже заплатила за то, что с тобой сделала. Каждая. Никто не ушел от ответа. Я клянусь тебе.

- Ты убил их? - спрашиваю бесцветным голосом. Наверное, раньше я бы сказала, что так нельзя, что надо судить или как-то еще. Но сейчас… Что-то во мне навсегда сломалось. Что-то светлое отключилось и потерялось в закоулках мыслей. Так далеко, что и не достать. 

- Смерть слишком легкое наказание для таких, как они.

Медленно киваю, соглашаясь. Пусть так. Богдан знает, что делает. Тот приподнимает мое лицо, очень осторожно, но все же вынуждает посмотреть ему в глаза.

- Давай, выплывай, девочка. Ты же сильная. Ты справишься.

- Нет, - качаю головой. - Во мне ничего нет. Выброси.

Во взгляде мужа только бескрайнее сожаление. Что ж, наверное, ему и правда не нужна поломанная жена. Он ведь не раз говорил, что хочет видеть рядом сильную женщину. А я уже не такая.

- Ты справишься, девочка, - повторяет он и целует мои ладони. Сжимаюсь, не специально, но супруг чувствует это и отступает.

С того самого дня как я вернулась, у нас не было интима. Зная темперамент Заславского, понимаю, что это вопрос времени. И я боюсь думать, когда этот момент. Когда зверь в нем переступит черту порядочности, и он придет за своим долгом в мою постель.

День походит так же, как и все - никак. Только вечером, ближе к ночи рискую все же спуститься, просто пройтись, чтобы начать бороться со своими страхами. Когда никого уже нет и все разошлись. 

Но меня ждет сюрприз - внизу слышатся какие-то голоса. Кажется, Богдан, Авдей и… женщины. Любопытство оказывается сильнее страха. Я спускаюсь ниже, прохожу до самой гостиной. 

Чтобы заставить весьма интересную картину - одна красотка уже сидит на коленях Авдея. И тот, похоже, весьма доволен этим. Девушка фактурная, а декольте так просто загляденье. А вот напротив них сидит мой муж. Не один. Он задумчив, но вторая дамочка, сидя рядом, уже забросила на его бедро ногу и вовсю водит пальчиком по груди.

На мгновение эта картина больно отдается во мне. Хотя чего я хотела? Лучше ведь так, чем заставил бы меня правда?

Даже не сразу понимаю, что по щекам текут слезы. В этот момент ко мне оборачивается Авдей, хмурится и окликает Заславского. Я делаю шаг назад, но он уже успевает меня заметить.

- Оля! - летит мне в спину. Но я успеваю быстрее. Забегаю в спальню и закрываю на защелку. Впервые. Я впервые прячусь от мужа вот так…

Богдан

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Бессилие - то, что я никогда не испытывал. В любой, даже самой дрянной ситуации, я знал, что выход есть, знал, как начать действовать и куда бить.

Но сейчас просто схожу с ума от беспомощности. 

Жена не подпускает к себе никого. Даже меня. Видеть, как она дергается от моего присутствия, как зажимается и прикрывает голову, прячет взгляд - все равно, что снова и снова проворачивать нож в груди.

У меня нет ответа, как вышло, что эта хрупкая девушка стала частью меня. Нет. Да и вряд ли это важно.

Все уже сделано. Назад не отмотать. Мы уже спаяны. Соединены навечно. 

И я не понимаю, как вытащить ее из этой бездны. Врач убеждает, что Ольга справится, что это все - посттравматический стресс, что внимание и забота, терпение - все это поможет ей адаптироваться обратно.

А я вижу, что все это не работает. 

Она сидит, запершись в комнате, даже Авдей, с которым они вроде бы подружились, теперь не допущен к ней. Вежливо очертила ему границы, поблагодарив за спасение. Но и только.

Мне так не хватает возможности сгрести ее, показать, что она не одна.

Когда, блядь, это стало для меня важным?

Башировы оба получили не просто по заслугам. Обоих сук я сгноил так, что теперь долго будут обсуждать и хорошо подумают, стоит ли замахиваться на мое.

Но вот Олино состояние беспокоит.

Когда Ремисов вечером заявляется не один, у меня поначалу  просто ступор от его наглости. Притащил двух телок. На хрена? Ладно, допустим, решил развлечься. Но какого у меня дома?!

- Не понял…

- Тише, босс, - примиряюще говорит этот засранец. - Давай, просто посидим, выпьем. Девочки досуг скрасят. Иначе ты скоро на стену полезешь, а пацаны, знаешь ли, уже дергаются, стоит тебе только из дома выйти.

Ну, тут, может, он в чем-то и прав. Гоняю я всех сейчас нещадно. Но так время такое. Только отпусти контроль, и все пойдут кто-куда. Не соберешь потом. 

- А ты миротворец, что ли? - уточняю, все же доставая бутылку алкоголя. Может, и правда попробовать расслабиться? Хотя бы выпить с другом.

- Кто, если не я? - пафосно выдает Авдей. Я даже не отвечаю. Девки рассаживаются на диваны. Очевидно, уже поделили между собой мужиков. Идиотки. Неужели не поняли расклад? Одеты ярко, эффектно. Таких бери и трахай во все щели ночь напролет, чтобы утром встать выдоенным досуха и с чистой головой.

Но не хочется… Просто не стоит. Воротит.

- Жора где? - спрашиваю между делом. Авдей вообще не теряется, уже вовсю жмакает свою подружку на вечер. А мне что-то даже наблюдать это противно.

- Сказал, нашел кое-чего. Проверит и доложит.

Недовольно зыркаю на двух клуш, из-за которых теперь не поговорить.

- Давай, Богдан, выпей, расслабься. Который день, как провод под напряжением. Нельзя так.

Окончательно теряю терпение и уже собираюсь разогнать этот блядский балаган, как Ремисов смотрит в сторону и меняется во взгляде.

Поворачиваюсь, и нутро стягивает в узел мгновенно. Вышла. Сама. Впервые за…

Не сразу понимаю ее выражение лица, а когда вижу, что сбегает:

- Оля! - рявкаю той вслед. Но куда там. Отталкиваю девку и на ходу бросаю такой взгляд на Авдея, чтобы тот сделал верные выводы. Надеюсь, они быстро уберутся из моего дома.

Дверь в спальню оказывается заперта.

- Оля! Открой! - стучу несколько раз подряд. Дергаю ручку, но та не поддается. - Оля! Ты все не так поняла!

Блядь, как дешево и шаблонно это звучит. Никогда бы не подумал, что буду стоять и извиняться перед женщиной. Даже не за измену!

- ОЛЯ!

Тишина за дверью бесит. И я уже готов просто высадить дверь, но вовремя вспоминаю, что это может сильнее напугать жену.

Плюю и сажусь на пол, опираясь спиной на дверь.

- Тебе все равно придется меня выслушать, - громко говорю. - Авдей притащил себе компанию на вечер. Говорит, я слишком злой в последнее время. Как по мне так гонит, обленился засранец совсем, вот и творит дичь.