Космопсихолухи. Том 1 - Ольга Громыко

— Ничего, просто интересно.

— Ну-у-у… — Полина подозрительно прищурилась. — Люблю, а что?

— Ты хотела бы работать с ней в одной команде?

— Свят-свят! — шарахнулась подруга. — Не пугай меня так, мне же теперь всю ночь кошмары будут сниться!

— Почему?

— Потому что это МАМА! — с содроганием, как имя злого духа, которого можно накликать, выдохнула Полина. — Она будет круглосуточно ходить за мной по пятам и следить, тепло ли я оделась, что кому сказала, хорошо ли покушала и покакала… Брр!

— А если попросить ее так не делать?

— Двадцать лет прошу — бесполезно!

— Но разве она не видит, что тебе это неприятно?

Полина вздохнула:

— К сожалению, мама — это человек, который лучше всех меня знает и хуже всех понимает.

— Тогда почему ты ее любишь?

— Потому что это мама!

Дэн понял, что опять столкнулся с загадочным конфликтом между человеческой логикой и нормальной.

— Ох, ну как бы тебе объяснить… — Полина огляделась в поисках зацепки для мысли и просияла: — Ты же любишь сгущенку, правда? Но что будет, если кормить тебя только ею?

Рыжий продолжал вопросительно смотреть на подругу, явно не догадываясь, в чем тут подвох.

— Или заставить десять банок за раз съесть? — переформулировала девушка.

— Не получится.

— Во-о-от! — обрадовалась прогрессу Полина. — А почему?

— Емкость желудка ограниченна.

Девушка отчаялась прояснить ситуацию на примере киборга и перешла на свой:

— Да просто у меня за столько лет от этой сгущенки, то есть от мамы, уже все слиплось! Теперь ясно?

— Ясно, — неуверенно подтвердил рыжий, но не успела Полина перевести дух, как Дэн обеспокоенно уточнил: — Если мы с тобой будем достаточно долго общаться, я тебе тоже надоем?

— Что ты, конечно нет! — ужаснулась такому выводу девушка. — Ты же не пытаешься мной командовать.

— Как капитан?

— Да нет же! То есть он тоже командует, но по-другому.

— Меньше «выбешивает»? — подсказал Дэн.

— Точно! — с облегчением подтвердила Полина, но по удрученному лицу друга сообразила, что теперь он запутался еще больше. — Слушай, а может, тебе с Ликой на эту тему поговорить? Она все-таки психолог, должна хорошо в таких вещах разбираться.

— Не хочу.

— Почему?

— Потому что она психолог, — лаконично ответил Дэн.

* * *

Центаврианская станция гашения оказалась вполне годной и даже не очень дорогой (видимо, в рекламных целях, потому что обычно зелененькие своего не упускали). Как навигатор и обещал, ровно через двое суток транспортник вышел из червоточины в пяти световых минутах от Дружбы — прямо сказать, не оправдывающей своего названия. Ни кислорода, ни собственной жизни на планетоиде не водилось, и из космоса он выглядел как светло-серое пористое яйцо. Подлетать к нему пришлось с осторожностью: система кишела астероидами и метеорами, транспортник маневрировал между ними, как лодка в дрейфующих льдах.

— Честно говоря, я думал, что Дружбу давно уже закрыли, — ворчливо признался Тед, когда по обшивке таки тюкнуло и корабль ощутимо тряхнуло.

— Не отвлекайся! — цыкнул на пилота Станислав.

— Делаю что могу, — обиженно огрызнулся тот, не отрываясь от управления. — Тут их столько, что от маневров зависит только сила удара!

— Она и от скорости зависит.

Тед промолчал и еще пристальнее уставился в экран, понимая, что после следующего попадания его точно заставят сбавить обороты.

Когда-то Дружба была исследовательской базой землян, открывших новую цивилизацию и решающих, достойна ли она контакта. Люди только-только начали осваивать дальний космос и с бухты-барахты высаживаться на чужой планете не посмели, обосновались на ее ближайшем соседе и приготовились к долгому и кропотливому сбору информации. Но вскоре выяснилось, что цивилизация не такая уж новая, и когда мимо Дружбы стали летать экскурсионные суда леразийцев («А теперь обратите внимание на примитивную инопланетную постройку слева по курсу! Сейчас мы замедлим ход и потушим часть бортовых огней, чтобы не напугать ее забавных обитателей!»), с режимом секретности пришлось завязывать. Базу переоборудовали сначала в земное посольство (быстро заскучавшее и перекочевавшее на собственно Леразию), потом — в перевалочную станцию с «гасилкой», но корабли, даже человеческие, предпочитали непатриотично гаситься на планете, чтобы разогнаться и скакнуть в червоточину до начала астероидного пояса. Затраты на содержание станции не окупались, и правительство цеплялось за нее только из принципа — иначе пришлось бы признать, что бюджетные средства на ее постройку ухлопаны впустую. Это ж вам не жук чихнул, а оплот человечества в далеком-далеком космосе!

— Все, прошли! — Тед перенаправил двигатели на торможение. — Можете вызывать.

Капитан скептически присмотрелся к станции. Стыковочные маяки светились только на одном блоке, да и вообще этому старью давно пора было на свалку. Впрочем, их транспортник тоже выглядел неказисто, зато в работе и надежности мог дать фору современным машинам.

— «Дружба», прием. «Космический мозгоед» запрашивает разрешение на стыковку.

— Прием, «Космический мозгоед», вы на приборах, — тут же откликнулся диспетчер. — Цель вашего прибытия?

— Доставка груза на станцию. Под заказ, — на всякий случай уточнил Станислав, чтобы их не приняли за назойливых бродячих торговцев.

— Стыковку разрешаю, вам выделен третий узел. — Маяки вспыхнули вдвое ярче.

— Можно подумать, были еще какие-то варианты, — ехидно прокомментировал Тед, разворачивая корабль.

Девушек на станцию брать не собирались, но если Полина и не претендовала, то Лика до последнего мялась в коридоре, делая несчастные глаза. Станислава, может, в конце концов и проняло бы, если бы не Тед, безжалостно высмеивающий «страдалицу».

— Что ты там забыла, малая?

— Ну так, посмотреть…

— Не дури голову, после галамаркета там можно посмотреть только на тараканов, — отмахнулся Теодор, застегивая комбез под горло. Наружные датчики показывали, что воздух на станции годный, шлем можно оставить на полке, а вот пачкать и царапать одежду об ящик не хотелось. — Кстати, как психопрофиль Дэна продвигается?

— Умный, хитрый и скрытный паршивец! — с досадой бросила Лика и сердито покосилась на рыжего, терпеливо поджидающего друга у входа в грузовой отсек. Киборг вел по очкам уже 9:0.

— Ну-у-у, это мы и без тестирования знали, — подмигнул напарнику пилот.

* * *

— Кажется, ты ей понравился, — с ухмылкой сообщил Тед, отстегивая крепежные ремни.

— Кому? — удивился Дэн.

— Моей малой.

— Что-то не похоже.

— Брось, когда она всерьез дуется, то такая вежливая, что аж тошнит!

Рыжий понимающе кивнул. Для него такая стратегия долгие годы была залогом выживания.

— Она мне тоже нравится.

— Чего?! — Тед выпрямился и так вытаращился на напарника поверх ящика, что Дэну, напротив, захотелось присесть.

— Я что-то не то сказал? — осторожно уточнил он. Пилот посмотрел в его незамутненные голубые глаза и устыдился.

— Нет, просто у меня опять эта, избыточная реакция. Все нормально, не обращай внимания.

По лицу киборга было видно, что ему как раз-таки очень хочется распутать эту головоломку до конца, но он ограничился смиренным:

— Ну хоть один вопрос можно?

— Валяй, — обреченно разрешил Тед.

— То есть когда капитан на нас ругается, это означает, что мы ему тоже нравимся?

— Ну чего вы там копаетесь?! — как раз гаркнул Станислав в комм и с возмущением услышал в ответ зычный пилотский хохот.

— Да он нас прямо-таки обожает! — заверил напарника Теодор, смаргивая слезу и налегая на ящик.

* * *

На самом деле Станислав не столько злился, сколько недоумевал, и вовсе не из-за задержки подчиненных. В опасной или подозрительной обстановке голос у него всегда становился сухой и отрывистый: чем четче команда, тем быстрее и точнее ее исполнят. Армейские рефлексы.

За шлюзовой камерой оказался большой приемно-сортировочный отсек, изнутри похожий на здание вокзала с четырьмя выходами «на перрон», блоком скамеек для ожидающих и информационным экраном на потолке. Здесь могло поместиться не меньше тысячи человек, но, кроме капитана (а теперь и парней с ящиком), не было никого. Хотя свет горел, система жизнеобеспечения работала, а пол блистал чистотой, как после недавней уборки.

Станислав сделал еще шаг вперед и, видимо, попал в поле действия датчика движения, потому что экран засветился и на нем возникло приятное мужское лицо.