Связанные звездами - Минни Дарк

праздничных огней. «Лови свой шанс» – гласила надпись, сделанная изысканным курсивом.

Когда Вселенная отправляет вам сообщение в виде шанса, разумнее не закрывать перед ним дверь…

Ник понимал, что мать ждет от него ответа.

– Просто думаю, что так будет… правильно. Понимаешь? – сказал он.

– Нико?

– Да, мам?

– Ты же знаешь, что склонен видеть в людях только лучшее. И это здорово… Только береги свое сердце.

– Эй, – воскликнул Ник, вспомнив, о чем еще хотел рассказать маме, – ни за что не догадаешься, кого я недавно встретил. Дважды. Жюстин Кармайкл.

– Жюстин? О боже. Правда? Как она поживает? Чем занимается?

– Работает в журнале.

– Ну еще бы, – сказала мама с довольным вздохом. – Ей же всегда нравились слова, правда?

Ник начал рассказывать матери об их с Жюстин импровизированном ужине в парке, об их встрече в «Роге изобилия», о том, что она ничуть не изменилась, и внезапно понял, что описывает все очень подробно. Может быть, даже излишне подробно, словно он тщательно скрывал в себе желание поговорить с кем-нибудь. О Жюстин.

– Вы двое были такими хорошими друзьями, – сказала мать Ника. – Знаешь, Мэнди и я, мы когда-то мечтали, чтобы вы с Жюстин… ну, все это было давным-давно. Я очень скучаю по Мэнди.

Возникла короткая пауза.

– Иногда я думаю, как бы мы жили, если бы никогда не уезжали из Эденвейла, – задумчиво выдала Джо.

Ник подъехал к магазину.

– Мне пора, мам.

– Люблю тебя, дорогой, – сказала она. – Если встретишь Жюстин снова, обязательно передавай привет.

Близнецы

Как-то в конце мая, в полдень пятницы Джереми Бирн без предупреждения собрал весь штат «Звезды Александрия Парк» в обеденной комнате. Сам он встал во главе стола с серьезным лицом.

– Что происходит? – спросила Жюстин, устраиваясь рядом с Анвен.

– Похоже, ничего хорошего, – ответила та.

– Кто-то… Что-то не так? – продолжила Жюстин, на что Анвен просто пожала плечами.

Жюстин присмотрелась к лицам коллег. В дверях мялась Барбел, очевидно, недовольная неожиданным вмешательством в рабочий процесс. Генри, новый помощник, в напряженной позе сидел справа от Джереми. Жюстин про себя называла его Халком, ведь, несмотря на его щуплость и прилизанность, у нее были опасения, что от амбиций, однажды вырвавшихся на свободу, его либеральность перерастет все разумные пределы, и швы рубашки от «Родд энд Ганн»[32] просто не выдержат.

Джереми прочистил горло. Рома и Радослав, сообщил он, этим утром отправились на «Камри» на задание в другой части города и попали в аварию.

– Что за черт? – воскликнул Мартин Оливер, сжав кулаки, словно готов был кого-нибудь ударить.

Жюстин вглядывалась в лицо Джереми, стараясь не думать о худшем. По крайней мере до тех пор, пока выбора не останется.

– Но они ведь в порядке? – спросила Барбел в тот самый момент, когда Анвен воскликнула:

– Боже мой!

Джереми ответил, что они в больнице, но, хотя столкновение произошло на скоростном шоссе и на приличной скорости, оба, к счастью, отделались легкими травмами.

– Я только что вернулся из больницы и видел их обоих, – заверил Джереми коллег, добавив, что Роме сегодня днем предстоит операция на неудачно сломанных лодыжке и запястье. У Радослава тем временем обнаружили травму шеи и легкий шок, поэтому, скорее всего, его отпустят уже завтра утром.

– Хотя шишка у него на лбу весьма впечатляющая, – добавил Джереми. – Теперь он здорово похож на белугу.

Водитель-новичок на видавшем виды «Холден Джемини»[33] тоже не слишком пострадала, сообщил Джереми, хотя, возможно, изрядно перетрусила, когда Радослав на адреналине выскочил из машины и высказал все, что думает о ее водительских навыках. Присутствующие обменялись понимающими взглядами, но, хотя все подумали, по мнению Жюстин, приблизительно об одном и том же, никто ничего не сказал.

– Конечно, – продолжил Джереми, – эти новости потрясли нас всех. Но все мы, когда доходит до дела, профессионалы. И наше шоу должно продолжаться. Поэтому я уже позвонил Ким Вестлейк, чтобы стабилизировать работу отдела фотографии. Но что касается заданий Ромы, тут придется поучаствовать всем нам.

Джереми объявил, что сам он займется освещением судебного разбирательства между генеральным прокурором страны и стендап-комиком, которого обвинили в оскорблении ее чести и достоинства. Два оставшихся автора быстро выбрали свои темы: Мартин Оливер взялся за интервью с чилийским писателем, получившим престижную награду, а Дженна Рей предложила закончить статью Ромы об урезании фондов Национального балета.

– И таким образом, эм, остается еще один материал, – сказал Джереми, – коротенькое интервью с начинающей, но весьма талантливой актрисой. Верди, Верди… Хайсмит. К счастью, фотографии для этой статьи Радослав уже сделал.

Мисс Хайсмит всего пятнадцать лет, но мне известно из надежных источников, что на нее стоит посмотреть. Она занята в постановке «Ромео и Джульетты» театра Александрия Парк.

Жюстин задумалась. «Ромео и Джульетта»? Это, должно быть, постановка Ника. Мартин насмешливо крякнул.

– Да, я знаю, знаю, – согласился Джереми. – Наши друзья из театра Александрия Парк изрядно испытали наше терпение своими салонными пьесами[34], однако они – наши местные трубадуры, и мы должны любить их, как полагается добрым соседям. К тому же, если мисс Хайсмит окажется настоящим талантом, «Звезда Александрия Парк» должна сопровождать ее к вершине с самого начала пути. Кто готов взять на себя интервью?

Мозг: Он, наверное, будет там. Во время интервью.

Жюстин: Кто?

Мозг: Не будь глупышкой. Просто подними руку.

– Я возьму, – произнесла Жюстин.

– Отличная идея. Спасибо, Жюстин, – просиял Джереми. – На этом мы все… распределили. Отличная работа, бойцы.

– Эм, Джереми? Когда интервью? – спросила Жюстин.

Редактор открыл ежедневник.

– В три часа. В «Гайети».

– Сегодня?

Джереми снова сверился со своими записями.

– Именно. Сегодня.

На часах была уже половина третьего.

Жюстин прибыла в «Гайети» с новой шариковой ручкой в одном кармане, чистым блокнотом во втором и двухминутным запасом времени. Она не могла точно сказать, когда в последний раз была в «Гайети» – вычурном, старомодном, маленьком театре, который был гордостью Общества сохранения культурного наследия Александрия Парк. Но стоило ей войти в фойе, как ноздри наполнил особый затхлый запах, который немедленно превратил ее в восьмилетнюю девочку, наряженную в лучшее пальто и ужасно жмущие ботинки из натуральной кожи. Вспомнились и сюиты из «Щелкунчика» на Рождество, и шикарные постановки «Питера Пена», и бесконечные повторы пьесы «Веер леди Уиндермир».

В фойе ждал очень ухоженный молодой человек в модной рубашке с цветочным принтом и излишне остроносых туфлях. Он представился как театральный управляющий, хотя Жюстин знала, что это значит «единственный постоянный сотрудник театра».

Девушка представилась:

– Я – Жюстин Кармайкл, репортер из «Звезды».

Хотя она не планировала так