Роковой поцелуй - Блэйн Андерсен

— Я подумал, что это не столь банально, как костюм султана. Смотрите, — Кейрон кивнул на площадку для танцев, где Элис сразу же насчитала не меньше трех султанов.

Имея в виду обстоятельства их последней встречи, она должна была бы обнаружить свое негодование по поводу его появления перед ней, но ей было слишком грустно, и она была рада любому развлечению.

— Вы заблудились? Здесь место для слуг, а не для гостей. Я, кажется, видела Мод Деламер… Она сегодня просто очаровательна… Вместо шкуры овечки она надела костюм цыганки.

— Я рад, что неловкость ситуации не лишила вас чувства юмора, — Кейрон прислонился к колонне и скрестил руки: явно он не собирался уходить. Элис отступила к лестнице, ведущей наверх, на второй этаж.

— Что вы имеете в виду, мистер Чатэм?

— Я имею в виду, что вы чувствуете себя неловко в платье гувернантки.

Вот опять он намекает, что она не та, за кого себя выдает! Ну пусть, по крайней мере, так прямо и сказал бы. Так нет, все какие‑то недомолвки: мол — знаю, но не скажу…

— Я никак не пойму, почему вы все время пытаетесь мне доказать, что это место мне не подходит. Разве не удовольствие иметь такую воспитанницу, как Лайли? Посмотрите на нее…

— И вы, и я знаем, что Лайли здесь ни при чем. Просто… — он помолчал, поднял к подбородку руку в перчатке, подбирая нужные слова, — в вас есть что‑то, никак не сочетающееся с этой лестницей. — Он попытался улыбнуться.

Элис было трудно что‑либо на это возразить. Действительно, этот уголок для прислуги — совсем не то место, где ей следовало бы быть. Кейрон понял, что, может быть, впервые она с ним согласна.

— Вы, я думаю, были бы не прочь потанцевать?

— Конечно же, да! Ну и что? — Элис разозлило глупое замечание и странное поведение Кейрона. — Какой слуга не хотел бы занять место своего хозяина?

— Многие хотели бы, не спорю. Но не у всех для этого есть данные. Пойдемте? — Кейрон протянул ей руку.

— Что?..

— Окажите мне честь пригласить вас на танец. — Он говорил так, будто это было логическим следствием их разговора, но Элис в который раз была просто поражена его наглостью. Он просто издевается над ней! Даже будучи пьяным вдрызг, лорд никогда не возьмет в партнерши гувернантку!

— Зачем вы меня мучаете? — проговорила наконец Элис.

— Не упрямьтесь, я не шучу. Мазурка только началась. По‑моему, лучше танцевать, чем просто смотреть…

— Да, конечно, но… — Элис поняла, что он говорил серьезно, и ей стало совсем не по себе. Как она любит танцы! Но танцевать с ним? После всех его насмешек и после того, что он тогда вытворял в библиотеке? С другой стороны, речь идет только об одном танце… Но даже если бы она согласилась, это было бы невероятно неприлично. Такое развлечение будет дорого ей стоить. — Ваш друг Данкен, то есть, лорд Грэнвилл, он мне голову снимет. Он мне дал недвусмысленные инструкции: исчезнуть!

— Вот и исчезните! — Кейрон быстро огляделся по сторонам, потом обратился к пожилой «Шахерезаде»: — Леди Гартон! — Женщина обернулась к нему, вгляделась, и, узнав, расплылась в улыбке. Она подошла к ним, сияя, как будто ожидала, что он сейчас пригласит ее на танец.

— Нельзя ли одолжить вашу маску? — густо покрытые помадой губы леди Гартон сложились в протестующую гримаску, но Кейрон продолжал свое: — Вам не следует скрывать свою красоту, вы так ослепительны!

Пожилая леди с неловким смешком попыталась спасти свою собственность:

— Что вы собираетесь делать с моей маской? Снимать ее еще рано, а позолота вряд ли пойдет к вашему костюму…

— Я знаю, что это неприличная просьба, но все‑таки — одолжите мне ее ненадолго, я буду крайне признателен вам. — Кейрон озорно подмигнул даме. Леди Гартон ничего не оставалось, как, вздохнув и кивнув в знак согласия, развязать позолоченные веревочки, снять маску со своей седой головы и протянуть ее Чатэму.

— Леди Гартон, вы — моя самая любимая женщина. — Кейрон отвесил ей глубокий поклон. — А теперь, извините нас. — Он схватил Элисон за руку, провел ее к балюстраде, лишь на секунду помедлив, чтобы завязать ей маску.

— Отлично! Жаль только, что приходится прятать под маской такую красоту! — Кейрон вновь нахлобучил свой черный колпак и рванулся дальше, увлекая за собой Элис. Они вошли в круг танцующих.

Вначале ноги у нее заплетались, но потом, решив, что сопротивляться Кейрону, да и себе самой, бессмысленно, она уже почти летела за ним. Кейрон выбрал самое подходящее, как он, видимо, счел, место среди подготовившихся к началу танца пар. Скрипки как будто только их и ждали: взметнулись смычки, звуки слились во все более громкое крещендо. Кейрон и Элис поклонились друг другу, при этом он мягко коснулся губами ее уха.

— Смелее, Элисон, — шепнул он ей. — Думаю, это тебе не впервой.

7

О, этот неземной звук скрипок и флейт! Он разбудил в ней то, что, казалось, заснуло навсегда. Бешеный ритм мазурки, которому она отдалась вся, без остатка, вытеснил из ее сознания все мысли насчет безрассудности ее поведения.

Еще несколько минут назад она была чужая в этом мире привилегированных счастливцев, к которому она сама когда‑то принадлежала и из которого так безжалостно была выброшена; и вот теперь она вновь в нем; для нее — его прелести и его очарование! Ее скромное серое платьице не очень‑то подходило к яркому цветению шелков и атласов; тем не менее Элис танцевала так, как будто была главной фигурой вечера, демонстрируя свой фланелевый наряд как последнее чудо парижской моды.

На нее стали посматривать, сперва — скорее на ее странный наряд. Но постепенно холодное недоумение все больше уступало место чувству восхищения перед никому не ведомой, загадочной и уверенной в себе красавицей, танцующей в паре с Кейроном Чатэмом.

Элис не замечала направленных на нее взглядов. Ее глаза была прикованы к глазам Кейрона, его взор как будто обволакивал ее, это было как объятье, которое он не мог позволить себе в мазурке.

Она согласилась потанцевать с ним, и только; но оказалось, что это больше, чем танец. Каждый раз, когда она оказывалась с ним лицом к лицу, с ней происходило что‑то необычное, странное. Она пыталась избавиться от этого одновременно странного и сладкого ощущения, хотела рассеять у него всякие иллюзии, которые, возможно, зародились у него, когда она приняла его предложение. Его слишком явное внимание пугало ее, ей хотелось, чтобы он наконец отвел от нее свой взгляд, и одновременно она чувствовала себя польщенной этой обращенной к ней поощрительной улыбкой, которая скользила по его губам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});