Избранное - Эдуард Асадов

«РЫБЬЕ СЧАСТЬЕ»

(Сказка-шутка)

В вышине, отпылав, как гигантский мак,Осыпался закат над речушкой зыбкой.Дёрнул удочку резко с подсечкой рыбакИ швырнул на поляну тугую рыбку.

Вынул флягу, отпил, затуманя взгляд,И вздохнул, огурец посыпая солью:— Отчего это рыбы всегда молчат?Ну мычать научились хотя бы, что ли!

И тогда, будто ветер промчал над ним,Потемнела вода, зашумев тревожно,И громадный, усатый, как боцман, налимПоявился и басом сказал: — Это можно!

Я тут вроде царя. Да не трусь, чудак!Влей-ка в пасть мне из фляги. Вот так… Спасибо!Нынче зябко… А речка — не печка. Итак,Почему, говоришь, бессловесны рыбы?

Стар я, видно, да ладно, поговорим.Рыбы тоже могли бы, поверь, судачить.Только мы от обиды своей молчим,Не хотим — и шабаш! Бойкотируем, значит!

Мать-природа, когда все вокруг творила,Не забыла ни львов, ни паршивых стрекоз,Всех буквально щедротами одарилаИ лишь рыбам коленом, пардон, под хвост!

Всем на свете: от неба до рощ тенистых, —Травы, солнышко… Пользуйтесь! Благодать!А вот нам ни ветров, ни цветов душистых,Ни носов, чтоб хоть что-то уж там вдыхать!

Кто зимою в меху, кто ещё в чем-либоГреют спины в берлоге, в дупле — везде!Только ты, как дурак, в ледяной водеПод корягу залез — и скажи спасибо!

Мокро, скверно… Короче — одна беда!Ну а пища? Ведь дрянь же едим сплошную.Плюс к тому и в ушах и во рту вода.Клоп и тот не польстится на жизнь такую.

А любовь? Ты взгляни, как делила любовьМать-природа на всех и умно и складно:Всем буквально — хорошую, тёплую кровь.Нам — холодную. Дескать, не сдохнут, ладно!

В общем, попросту мачеха, а не мать.Вот под вечер с подругой заплыл в протоку,Тут бы надо не мямлить и не зевать,Тут обнять бы, конечно! А чем обнять?Даже нет языка, чтоб лизнуть хоть в щеку.

А вдобавок скажу тебе, не тая,Что в красавицу нашу влюбиться сложно —Ничего, чем эмоции вызвать можно:Плавники да колючая чешуя…

Скажешь, мелочи… плюньте, да и каюк!Нет, постой, не спеши хохотать так лихо!Как бы ты, интересно, смеялся, друг,Если б, скажем, жена твоя чудом вдругПревратилась в холодную судачиху?

А взгляни-ка на жён наших в роли мам.Вот развесят икру перед носом папы,И прощай! А икру собирай хоть в шляпуИ выращивай, папочка милый, сам!

Ну а рыбьи мальки, только срок придёт —Сразу ринутся тучей! И смех, и драма:Все похожи. И черт их не разберёт,Чьи детишки, кто папа и кто там мама!

Так вот мы и живём средь морей и рек.Впрочем, разве живём? Не живём, а маемся.Потому-то сидим и молчим весь векИли с горя на ваши крючки цепляемся!

Э, да что… Поневоле слеза пробьёт…Ну, давай на прощанье глотнём из фляги.-Он со вздохом поскрёб плавником живот,Выпил, тихо икнул и ушёл под коряги…

1969 г.

КОМАРЫ

(Шутка)

Человек — это царь природы.С самых древних ещё вековПокорил он леса, и воды,И мышей, и могучих львов.

Но, «ракетным» став и «машинным»,Царь, с великим своим умом,Оказался, увы, бессильнымПеред крохотным комаром.

Комары ж с бесшабашным риском,Не задумавшись ни на миг,С разудалым разбойным пискомИстязают своих владык!

Впрочем, есть и у этой «братии»Две особенно злых поры:На рассвете и на закатеСквозь любые плащи и платьяЛюдоедствуют комары.

Люди вешают сеток стенки,Люди жмутся спиной к кострам,Люди бьют себя по коленкамИ по всем остальным местам.

Нет спасенья от тех налётовИ в ночные, увы, часы:Воют хищные «самолёты»И пикируют с разворотаНа расчёсанные носы.

Людям просто порой хоть вешаться.И, впустую ведя борьбу,Люди воют, скребутся, чешутся,Проклиная свою судьбу.

А полки наглецов крылатыхНалетают за будь здоровИ на темени кандидатов,И на лысины докторов.

Жрут без всяческих аргументов,Без почтенья, увы, хоть плачь.Даже члены-корреспондентыУдирают порою с дач!

И какие уж там красоты,Если где-нибудь, горбя стан,Человек, этот «царь природы»,Вдруг скребётся, как павиан!

Впрочем, надо признаться, к счастью,Что разбойничий тот «народ»,Нас не полным составом жрёт,А лишь хищной своею частью.

Сам комар — травоядно-тихий.От рождения он не зол.А кусают нас зло и лихоТолько «женщины»-комарихи,Ну, как водится, — «слабый пол»!

Ах, учёные-энтомологи!Вам самим же пощады нет.Вылезайте же из-под пологов,Из-под сеток на божий свет.

Если хочет сама природа,Чтоб комар на планете жил,Дайте ж средство такого рода,Чтобы «зверь» этот год за годомВроде с пользой бы послужил.

Измените вы в нем наследственность,Озарите лучами мглуИ пустите «кусачью» деятельностьПо направленному руслу.

Чтоб не смели они касатьсяВсех добрейших людских голов,А кусали бы лишь мерзавцев,Негодяев и подлецов.

Вот тогда-то, чего же проще,Все раскрылись бы, как один:Раз ты цел, — значит, ты хороший,Ну а тот, кто искусан в роще,Сразу ясно, что сукин сын.

И чтоб стали предельно дорогиЛюдям реки и тишь лесов,Подзаймитесь же, энтомологи,Воспитанием комаров!

Пусть с душой комары поютДля хороших людей все лето.А мерзавцев пускай сожрут.Полагаю, друзья, что тутНикаких возражений нету!

1973 г.

БУРУНДУЧОК

Блеск любопытства в глазишках чёрных,Стойка, пробежка, тугой прыжок.Мчится к вершине ствола задорноВесёлый и шустрый бурундучок.

Бегает так он не для потехи —Трудяга за совесть, а не за страх.В защёчных мешочках, как в двух рюкзачках,Он носит и носит к зиме орехи.

А дом под корнями — сплошное чудо:Это и спальня и сундучок.Орехов нередко порой до пудаХранит в нем дотошный бурундучок.

Но жадность сжигает людей иныхРаньше, чем им довелось родиться.И люди порою «друзей меньших»Не бьют, а «гуманно» лишь грабят их,Грабёж — это всё-таки не убийство.

И, если матёрому браконьеруВстретится норка бурундучка —Разбой совершится навернякаСамою подлою, злою мерой!

И разве легко рассказать о том,Каким на закате сидит убитым«Хозяин», что видит вконец разрытымИ в прах разорённым родимый дом.

Охотники старые говорят(А старым охотникам как не верить!),Что слезы блестят на мордашке зверя,И это не столько от злой потери,Сколько обида туманит взгляд.

Влезет на ветку бурундучок,Теперь его больше ничто не ранит,Ни есть и ни пить он уже не станет,Лишь стихнет, сгорбясь, как старичок.

Тоска — будто льдинка: не жжёт, не гложет,Охотники старые говорят,Что так на сучке просидеть он можетПорой до пятнадцати дней подряд.

От слабости шею не удержать,Стук сердца едва ощутим и редок…Он голову тихо в скрещенье ветокУстроит и веки смежит опять…

Мордашка забавная, полосатаяЛежит на развилке без всяких сил…А жизнь в двух шагах с чабрецом и мятою,Да в горе порою никто не мил…

А ветер предгрозья, тугой, колючий,Вдруг резко ударит, тряхнёт сучок,И закачается бурундучок,Повиснув навек меж землёй и тучей…

Случалось, сова или хорь встревожит,Он храбро умел себя защитить.А подлость вот чёрную пережитьНе каждое сердце, как видно, может.

1975 г.

ДАЧНИКИ

1

Брызгая лужами у ворот,Ветер мчит босиком по улице.Пригорок, как выгнувший спину кот,Под солнцем в сонной дремоте щурится.

Радость взрослых и детворы!Долой все задачи и все задачники!Да здравствуют лодки, грибы, костры!И вот из города, из жарыС шумом и грохотом едут дачники.

Родители любят своих ребятИ, чтобы глаза малышей блестели,Дарят им кошек, птенцов, щенят,Пускай заботятся и растят.Хорошему учатся с колыбели!

И тащат щенята с ранней зариС хозяев маленьких одеяла.Весь день раздаётся: — Служи! Замри! —Нет, право же, что там ни говори,А добрых людей на земле немало!

2

Ветер колючий листву сечётИ, по-разбойничьи воя, кружит.Хлопья седые швыряет в лужиИ превращает их в ломкий лёд.

Сады, нахохлившись, засыпают,В тучи закутался небосклон.С грохотом дачники уезжают,Машины, простудно сопя, чихаютИ рвутся выбраться на бетон.

И слышат только седые тучиДа с крыш галдящее вороньё,Как жалобно воет, скулит, мяучитНа дачах брошенное зверьё.

Откуда им, кинутым, нынче знать,Что в час, когда месяц блеснёт в окошке(Должны же ведь дети спокойно спать!),Родители будут бесстыдно лгатьО славной судьбе их щенка иль кошки.

Что ж, поиграли — и с глаз долой!Кончилось лето, и кончились чувства.Бездумно меняться вот так душой —Непостижимейшее искусство!

А впрочем, «звери» и не поймут,Сердца их все с тою же верой бьются.Они на крылечках сидят и ждутИ верят, глупые, что дождутся…

И падает, падает до зари,Как саван, снежное покрывало…Конечно же, что там ни говори,А «добрых» людей на земле немало!

1972 г.

МЕДВЕЖОНОК