Песни вещих птиц - Валерия Скритуцкая

мир Нави, в мир мёртвых – так что, если?.. Конечно, все эти люди мертвы…

– И да, и нет, – ответила Леля на незаданный вопрос.– Они жили, и умирали, и рождались в том же роду. Ты поранилась во время обряда, вода приняла твою кровь, а вода помнит, поэтому они здесь. Те, в чьих жилах кровь течёт одна.

Леля была так светла и прекрасна, но эти слова, которые однажды пропела тёмная птица Сирин, заставили Ксюшу отскочить в страхе. Она отняла гребень от волос, дудочка Леля умолкла, и танец прекратился. Теперь духи – хоть они и казались осязаемыми, Ксюша решила считать их духами, – замерли. Их взгляды остановились на ней. Все они были очень похожи друг на друга, похожи на Ксюшу, и на Янину, Надю, Марьяну, на Лёшу и на родителей, а ещё на… Нет, этого быть не могло.

– Зачем они здесь? – Ксюша дрожала от страха и странного стыда.

– Чтобы напомнить, – ответил женский голос, но было неясно, чей именно.

– Чтобы заново сплести кружево.

– Чтобы развязать узел.

Следом раздался мужской голос. Так, наверное, будет звучать Лёшин, когда до конца оформится. И на вид это был будто сам Лёша, только старше и серьёзнее.

– Корни должны уходить под землю, чтобы деревья росли ввысь, – сказал он и одарил Ксюшу суровым взглядом. Спутница, державшая его под руку, покачала головой и произнесла:

– Дом, где бы он ни был, однажды позовёт своих хозяев.

Ксюша не могла ничего ответить, лишь разглядывала предков со страхом и любопытством, пока их черты не слились в единый образ, не огрубели, превратившись в древесную кору. Руки стали ветвями, волосы – кронами. Голоса ещё звучали, но слов было не разобрать. Теперь вокруг стоял сплошной лес.

Ксюша ждала, что Леля всё объяснит, но та обернулась ласточкой, взмахнула крыльями и улетела. А Лель подошёл к Ксюше, обнял за талию, прижал к себе. Поцеловал сначала в лоб, в щёку, в шею, а потом в губы. Затем отстранился, играя, снова приблизился, поцеловал настойчивее. Каждое движение было ей знакомо, словно уже случался раньше этот поцелуй. А может, она всегда мечтала о нём, представляла именно таким, и никакие другие не шли в сравнение.

Не раз бывало, что в начале весны она гуляла по лесу, под ногами распускались цветы, а нежный голос называл её весенней девушкой – во сне или наяву? Потом она шла домой, ощущая неведомую силу на кончиках пальцев, ковырялась в земле, сажала луковицы, а вечером расчёсывала волосы сёстрам, отдавая эту силу без сожаления.

***

Дивья произносила заклинание, вода уже начала тянуть вглубь, и тут за спиной Янины послышался тонкий голосок:

– Какая ты красивая! Дай посмотреть на тебя!

Её затягивало, дно ушло из-под ног, страх сковал цепями. Янина начала задыхаться. Наступил момент, когда тело уже не могло бороться, и лёгкие поневоле раскрылись, чтобы наполниться водой и пронзительной болью. Она набрала в рот воды, но поняла, что дышит. Она и правда дышала! Кто-то схватил её руку, противно захихикал.

– Ну, чего так боишься? – пропищало в темноте.

Снова смех. Янина открыла глаза. В неё вцепилась какая-то тварь: бледно-зелёная кожа, длинные волосы расплывались по воде спутанными водорослями, хвост искрился золотом. Янина испуганно огляделась. Её окружили пятеро существ, все разные по внешности, но нечто общее прослеживалось в их лицах: настороженные прищуренные глаза, раздутые ноздри, рты немного перекошены.

– Ты можешь говорить, девица! – сказала ей та, что держала за руку, и рассмеялась. – Ты теперь почти как мы!

Существа захихикали, а Янина похолодела бы от ужаса, если б не чувствовала себя и без того холодной, как труп.

– Вы кто такие? – спросила она.

– Ясно кто. Русалки мы. Можешь считать, что ты у нас в гостях. – Они веселились, отчего их рты перекосились ещё сильнее. – Тебя как зовут?

– Янина, – ответила она, не узнавая свой голос под водой.

– А меня Василиса. Кое-кто хочет тебя увидеть, Янина.

– Кто?

Ответа она так и не получила. Захватив «добычу», русалки понесли её под водой, потом устремились к поверхности и вынырнули. Янина была рада уже тому, что могла глотнуть свежего воздуха. Она огляделась по сторонам. Небо затянуло серым. Выйдет ли солнце, или здесь оно никогда не встаёт?

– Поплыли, – сказала Василиса. Её голос звучал немного мягче на поверхности, рот стал почти нормальным, а пухлые губы можно было назвать даже привлекательными. Остальные русалки тоже казались миловидными и, к счастью, перестали хихикать.

Янину потянули по течению в ту сторону леса, куда ей и её друзьям запрещалось заплывать. Наверное, ей должно было быть до невыносимого страшно, но, кроме холода, она ничего не чувствовала. Переживания о том, что произошло с остальными и найдут ли они друг друга, она отложила на потом.

Ледяная рука провела по спине: кто-то трогал её волосы. Янина резко обернулась и отстранилась, насколько смогла в воде. Русалки смотрели на неё с любопытством и завистью. От их взглядов тонкой ядовитой дымкой в сердце входил страх.

– Да не бойся ты! – Василиса неприятно хихикнула. – Мы бы тебя не утопили и не собираемся! Мы никого не убиваем. Оставляем только тех, кто сам решил умереть. Так и со мной было… Ох и затужила я тогда!.. Другого пути, кроме как в мутную пучину, и не сыскала…

Она задумалась на пару секунд, затем снова весело, даже чересчур, продолжила:

– Мы увидели у тебя зеркало. Редкая вещица! Вот и решили подшутить, всё равно ничего страшного бы не сделали. Да мы никому ничего злого не делаем – так, забавляемся иногда… А даже если б и захотели, не смогли: у тебя ж оберег, забыла?

Русалка трещала с такой скоростью, что Янина ненароком подумала: это так утомляет! А ведь она тоже любила поболтать и никогда не задумывалась, что кого-то это может раздражать.

– Тебя он защищает от нечисти вроде нас, – тараторила Василиса, – он же и помощь в воде даёт. Так что мы просто пошутили немножко, затащили к себе поболтать – да и чего тебе в мире мёртвых делать, такой красивой? А мы живых уже много лет только издалека видим… Вот и Водяной тоже почуял, что гостья необычная в его владениях, и приказал тебя привести прямо к нему.

– К Водяному? – переспросила Янина. Её это ни капли не успокоило.

– Да ты не бойся, – повторила Василиса. – Он тоже топить не будет… Наверное.

И снова противно рассмеялась.

В большую реку впадала маленькая притока. Никто из людей не видел, как в неё свернули пять русалок и бледная девушка, как рыбьи хвосты