Продолжение не следует - Алексей Михайлович Курбак

href="ch2.xhtml#id4" class="a">4, и то вошли в историю.

Ведь по-настоящему сенсационные кадры создаются только парадоксальностью сюжета. Поясняю. Кого удивит скачущая лошадь, кенгуру, гепард? Или летящие по дорожке стадиона Льюис с Болтом? Оливер еще, с барьерами… А вы представьте на той же дорожке несущегося быстрее звука средних размеров бегемота. Хорошо, Моргунова. Семчева, Хорхе Гарсиа…

От подворья до речки была как раз примерно стометровка. И барьеры попадались — два заборчика, не очень высоких, примерно по грудь. Сказать, что наш спринтер их перепрыгнул, было бы преувеличением. Но преодолел — вполне успешно, с треском…

Через полчаса бегуна из речки достали. Жужжалки к тому времени успокоились. Геннадий тогда всерьез задумался: а если его пчелок сдавать в сборную по легкой атлетике? Либо футболистам всяким с биатлонистами? В аренду, для стимуляции тренинга, с почасовой оплатой?.. Это ж озолотиться можно!

Пищевая цепь

Говорят, кошка с собакой — извечные враги. Но, по опыту очень многих любителей живности, если с детства или котятства-щенковства эти ребята рядом живут, спят, едят, никакой вражды не бывает. Даже наоборот, может получаться что-то вроде взаимовыручки. Правда, иногда выгода — совсем не взаимная.

У одних наших друзей постоянно живут коты с собаками. Меняются периодически, конечно, век-то у меньших братьев короткий. Собаки всегда ризен-шнауцеры, девочки. А коты — по-разному.

Из последних приметен был полуперс Кузя, крупный, жирный и чрезвычайно ленивый. И, мягко говоря, не храбрец. Мы, бывая в гостях, частенько наблюдали сцену его «охоты». Охотиться кот ходил на кухню. Он располагается на табурете под кухонным окном, кладет передние лапки на подоконник, осторожно высматривает дичь. А там, рядом с окнами последних этажей высотного дома, постоянно летают стрижи, мошек ловят.

Вот наш охотник приблизился к стеклу… И вдруг за окном, в полуметре, проносится стриж! Зверь мгновенно… Нет-нет, не бросается на стекло с хищным рыком — прижимается к табурету, зажмурив глаза! Потом опять медленно-медленно поднимается, выглядывает, снова прячется. Умора! Лена говорила, редкий смельчак. Это ж какая отвага нужна, чтобы не убежать под диван, а снова рискнуть!

Коврик для собачки в том доме размещался у двери в кухню. Угольно-черная Тина, очень большая, сильная и прожорливая собака, отличалась выдающейся хитростью в деле воровства съестного. Хотя кормили ее в полном соответствии с требованиями содержания таких охранников, но ей вечно было мало.

И вот картинка. На кухонном столе в вазочке лежит печенье, небольшая такая горка, штук десять-пятнадцать. Надо сказать, Тине без разрешения хозяина на кухне находиться было нельзя, Саша ее в строгости держал и за этим следил особо.

А Кузя был волен ходить везде и делать что вздумается. Он вскарабкивается… именно так, прыгать у него по причине ожирения и лени не получалось, да и не хотелось, на табурет. Протягивает лапу, когтем подцепляет печенье, понемножку, в несколько приемов сдвигает его к краю стола.

Наконец печенье падает на пол. Кузя грузно разворачивается, теряя добычу из виду… и в мгновение ока от коврика и обратно мелькает черная молния! Пока кот опять же медленно сползает с табуретки, печенья уже и след простыл…

Хищник с обиженным выражением на мордочке (ну было же, только что было!) некоторое время ищет его, обнюхивает пол, жалобно-вопросительно мяукает… А Тина лежит с отсутствующим видом, вроде даже спит… История повторяется, и опять добытчику ничего не достается.

Лена рассказывала: однажды состоялось десятка полтора дублей. Жаль, не было тогда ни видеокамеры, ни смартфона, чтобы заснять. Такой сюжет для передачи «сам себе режиссер» пропал!

И ведь «спасибо» он, кормилец, от твари неблагодарной так ни разу и не дождался…

Фигаро

Экономия — дело полезное. Только в меру, а то может получиться наоборот — и накладно, и смешно до слез.

Мой сосед-приятель Вова — мужчина полненький, веселый, не вредный. Только есть у него в характере этакая хлестаковщина. И часто увлекается. Просто заносит его.

Это я вот к чему. В те уже неблизкие восьмидесятые мы экономили, прямо скажем, на всем подряд, потому как заработки были ну совсем смешные. Доходами назвать — язык не поворачивался, хотя подоходный налог с нас удерживали исправно.

И вот как-то глянул я с утра в зеркало и осознал: пора бы космы укоротить. Подстричься, в общем. Ну и подумал, а чего мне обязательно в парикмахерскую идти? Я ж и сам смогу, ежели постараюсь.

Машинки электрической у меня в ту пору не было, это уже на сорокалетие друзья подарили, и я вспомнил давнее парикмахерское наблюдение. Эти стригунки, мастера шевелюрного визажа, пользуются так называемой филировочной бритвой. Если кто не знает — штука такая разборная в виде расчески, куда вставляется обычное безопасное бритвенное лезвие.

В магазин бежать было лень, взял старую редкую расческу, прикрепил к ней новенькую бритвочку «Нева» в полутора сантиметрах от верхушек зубьев, смочил волосы… Возился часа два, все проклял, но добился вполне приличного эффекта. Ножницами у меня бы так ни за что не вышло.

Потом, правда, еще жену подключил, для шлифовки, так сказать. Не могу не отметить один немаловажный нюанс: я, как бы помягче, был уже несколько лысоват, спереди и сверху. Сзади росло погуще, вот там супружница и постаралась — с ножницами, бритвенным станком, расческой и множеством разных выражений. В итоге получилось, по ее словам, «для деревни — первый сорт!»

Тут Вова и заглянул. Чего хотел — не помню, но застал завершение моего самодеятельного эксперимента. Участия жены он не видел, а я гордо продемонстрировал и инструмент, и результат.

Приятель неожиданно увлекся идеей, прямо глаза загорелись. Он-то волосатый вполне. И в плане бережливости — еще экономнее меня. Убежал, охваченный энтузиазмом.

А через полчасика звонит его жена с мольбой и дрожью в голосе.

— Скорее беги, спасай Вову!

— Поранился? — спрашиваю в ужасе, — Бинты брать? Может, «Скорую?»

— Хуже, — отвечает, — Но «Скорая не поможет, а бинты, пожалуй, захвати…

Оказалось, наш Кулибин привязал бритву к расческе резинкой. Я-то ему показывал — надо нитками, крепко-накрепко. Не послушался, прицепил кое-как, повернул изделие лезвием к коже и с усилием протянул по всей голове…

Что не зарезался и даже скальп не снял — это, по-моему, просто чудо! Но дорожку в два пальца шириной от затылка до лба срезал начисто! И пришлось мне его, страдальца, станком, как Остап Бендер Кису, наголо обрить.

Мучительная процедура шла больше часа. Под пол-литра, естественно. Ему наливали для анестезии, а мне — чтоб руки от смеха не тряслись. Потом еще специальную маскировочную шапочку