Бои местного значения - Грибанов Роман Борисович

Связать применение бактериологического оружия с булочками тетушки Ирмы получилось еще через день. Когда медики окончательно установили тип и примерное время примененного против базы микроба. Был проведен тщательный опрос всех служащих авиабазы, находившихся на ней в это время. Сначала следователи узнали о прибытии рано утром пикапа с выпечкой, опросив смену караула, дежурившую в тот день. Потом они нашли и с трудом допросили девушку – дежурную кладовщицу. С трудом, потому что трудно допрашивать человека в инфекционном отделении, когда у нее температура выше сорока и она периодически теряет сознание. Особенно, если на допрашивающем надета такая неудобная штука, как противочумной костюм. Но что-то из отрывистого бреда девушки выудить следователям удалось, и в помещениях кладовой провели тщательный обыск. И нашли, правда не сразу, пустой контейнер. Эта была уже веская улика, из-за которой можно было сразу арестовывать всю семейку Шрайбикусов и сажать на электрический стул, предварительно выбив из них все, что знают, о советской агентуре. Но все это уже было слишком поздно. Во-первых, семейства тети Ирмы давно уже след простыл, а во-вторых, сводной региональной группе агентов ФБР и военно-морской контрразведки Сан-Диего стало резко не до них. Над военно-морской базой и городом вспыхнули два ядерных взрыва по шестьсот пятьдесят килотонн.

Советская атомная подводная лодка К-45 проекта 659 из состава двадцать шестой дивизии шестой эскадры подводных лодок ТОФ наконец-то добралась от Перл-Харбора до западного побережья США. Всплыв в предрассветных сумерках на позицию в трехстах километрах к западу от Сан-Диего, лодка через четыре с половиной минуты выпустила первую ракету П-5Д, еще через полторы минуты – вторую. Еще через две минуты у командира К-45, капитана первого ранга Белашева в планах был сдвоенный удар по Лос-Анджелесу, благо радиус действия ракет позволял сделать это, не меняя позиции. Надо только чуть довернуть по пеленгу. Замполит лодки, до этого стоявший в уголке центрального поста тихо как мышь, наконец-то вспомнил, что его задача – поднимать боевой дух советских подводников, проблеял что-то типа «ну все, еще две ракеты и можно домой, задание партии и правительства выполнили». Белашев даже не успел шикнуть на него, как все заглушил срывающийся голос дежурного группы радиометрической службы:

– Зафиксировал работу корабельной РЛС! – И еще через несколько секунд:

– Есть работа самолетной РЛС, предполагаю поисковую РЛС «Нептуна»!

Капитан Белашев негромко выматерился вслух, с неприязнью глядя на съежившегося замполита. Поисковая РЛС AN/APS-20 американского противолодочного самолета «Нептун» была способна обнаруживать подлодки даже по отраженному сигналу от перископа, а они вообще находятся на поверхности! Капитан обратился к командиру БЧ-2:

– Сколько осталось до пуска ракет из контейнеров четыре и один?

– Из четвертого пуск через тридцать секунд, из первого – через две минуты!

Белашев принял решение:

– Пуск не отменяю, приготовиться к срочному погружению сразу после пуска!

Один из многочисленных американских эсминцев радиолокационного дозора обнаружил лодку сразу после всплытия, десять минут назад. До нее было целых полсотни миль, и командир эсминца немедленно связался с патрульной авиацией. Поначалу он считал, что его цель – русская дизельная подлодка, всплывшая для перезарядки аккумуляторных батарей и вентиляции отсеков. Это становилось уже обычной рутиной. Противолодочные силы седьмого флота за несколько дней после начала военных действий отправили на дно немалое количество таких субмарин, каждый раз по одной и той же отработанной тактике. Главное в ней было вообще засечь лодку красных, потом к ней стягивались корабли и противолодочная авиация, которые раз за разом вцеплялись в дизельные субмарины Советов, как бульдоги. И уже редко красным подводникам удавалось разжать эти челюсти. Сменяясь, самолеты и вертолеты гоняли лодку до изнеможения, одновременно подзывая к ней патрульные эсминцы и фрегаты. Субмарины раз за разом пытались оторваться от всей этой своры на поверхности, но тщетно. Раз вцепившись, противолодочные силы US NAVY почти никогда не упускали свою добычу. Они находили ее при помощи акустических буев, газоанализаторов и магнитомеров. Забрасывали глубинными бомбами и атаковали противолодочными торпедами. В конце концов лодки гибли. Или тихо, на глубине, под ударами торпед и глубинных бомб, огрызаясь торпедными атаками, или шумно, на поверхности, всплывая с вконец разряженными аккумуляторными батареями, пытаясь хоть как-то взять плату за свою жизнь. Тогда в ход шли обычные бомбы, ракеты и даже артиллерия. Но эти размышления командира американского эсминца оборвал крик оператора РЛС:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Дьявол меня разгрызи! Наблюдаю разделение целей, одна остается на поверхности, другая очень быстро удаляется курсом девяносто пять, скорость не меньше шестисот узлов! Сэр, это ракетная лодка, и она только что выпустила ракету по побережью Америки!

Через полторы минуты офицеры, собравшиеся в рубке у экрана РЛС, с бессильным отчаянием смотрели на уже вторую отметку, стремительно несущую атомную смерть к берегам их страны. Радист эсминца, в эти несколько минут охрипший от переговоров с кучей начальников, враз помертвевшим голосом произнес:

– Никто не успеет. Ракеты попробуют перехватить сухопутные «Найки», но они летят слишком низко. Низко и для истребителей-перехватчиков из NORAD. А лодку атаковать пока некому. Ближе всего патрульный «Нептун» из патрульной эскадрильи VP-ML-2, он ее уже засек, но будет на дистанции применения оружия только через четыре минуты, он без ракет, только с глубинными бомбами и торпедами. А сколько у этих красных сволочей вообще может быть ракет?

Ему ответил старпом:

– Трудно сказать. Если эта лодка – старая дизельная «Двойной виски», то две, и она уже их выпустила. Если это более новая «Виски Лонг Бин», то четыре, и она еще две может выпустить в ближайшие минуты. Но у русских может быть и что-то поновее, чего нет в «Джейне».

В этот момент оператор РЛС снова заорал, глядя на экран, от которого они все ненадолго отвлеклись:

– Еще одна, сэр! И у нее чуть изменился курс, она идет по азимуту севернее.

Радист, до этого момента напряженно слушавший эфир в наушниках, доложил капитану:

– Сэр, парень с «Нептуна» сообщает, что через минуту будет готов к сбросу торпед.

Капитан эсминца, хмуро наблюдающий, как от лодки отделяется еще одна, четвертая отметка, произнес:

– Этот сукин сын свою работу уже сделал. А нам надо теперь постараться сделать свою, чтобы он не ушел дальше морского дна. Нам и парням из VP-ML-2, я слышал, у них половина базы в Мирамаре до сих пор на карантине после той дьявольской шутки красных шпионов. Штурман, наше время прибытия в район цели?

– Через сорок пять минут мы будем у них над головой.

Через сорок пять минут американский эсминец DD805 «Шевальер» класса «Гиринг» подобрал из воды несколько обломков и один труп в спасжилете. «К-45» была атакована противолодочным самолетом «Нептун», не успев окончательно погрузиться. Самолет сначала сбросил торпеду Мк44 модели 1, а потом, когда лодка оказалась снова на поверхности, поврежденная взрывом боевой части торпеды, развернулся и, включив мощный прожектор, расстрелял длинный корпус лодки из шести носовых двадцатимиллиметровых пушек. На третьем заходе «Нептун» сбросил на уже горящую субмарину еще серию бомб, но это было уже лишнее. К-45 уже погружалась, заваливаясь на нос, потом переломилась и утонула почти со всем экипажем. Из девяноста человек быстрее всех надел спасжилет замполит, и его выбросило на поверхность из стремительно разваливающейся тонущей субмарины. Но это ему не помогло, он получил открытый перелом ноги в момент атаки самолета и к моменту прибытия «Шевальера» умер от потери крови.

27 октября 1962 года, 5 часов утра по местному времени. Аризона, учебный центр

ВВС MARINE Юма