Бои местного значения - Грибанов Роман Борисович

База Мэтер, служившая тренировочным центром ВВС США, привлекла особое внимание ГРУ ГШ СССР с 1 апреля 1958 года, когда на нее перебазировалось 4134-е авиакрыло стратегического командования, состоящее из 15 бомбардировщиков Б-52 и подразделения воздушных заправщиков Боинг КС-135. Особое беспокойство советского командования вызывало то, что половина бомбардировщиков находилась в 15-минутной готовности к боевому взлету, поэтому информация, добываемая Фроловым, приобретала особую важность. Помимо этого, ограниченное в возможностях применения ядерных боезарядов советское командование еще с конца сороковых годов организовывало многочисленные закладки с оружием и взрывчаткой на территории США и проводило ознакомление будущих диверсантов с «местностью», которую многие из них посещали под видом туристов из Западной Европы и Латинской Америки. Контроль за состоянием закладок и путешествием «туристов» в окрестностях Сакраменто также лежал на плечах Фролова.

За последнюю неделю октября число шифрованных запросов по поводу обстановки в окрестностях базы зашкаливало, страшная нервозность ощущалась и среди населения Сакраменто: в местной газете печатались инструкции по гражданской обороне, детей учили прятаться под партами при вспышке, в местных магазинах стремительно раскупали консервы и патроны.

Фролов сохранял надежду на мирное разрешение кризиса до 24 октября, когда при очередном радиосеансе он получил приказ подготовиться к активным действиям по плану А, предусматривающему автономные действия в случае прерывания связи с центром или при явных признаках начала боевых действий вооруженными силами США против СССР и его союзников. Для выполнения задач ему подчинялись несколько сотрудников ГРУ, инфильтрировавших в Сакраменто и его ближайшие окрестности в начале октября под видом коммивояжеров, туристов и сезонных рабочих.

В 7 утра надежда пропала окончательно, когда передачу радиостанции «Радио Сакраменто» прервал экстренный выпуск новостей, сообщивший о ракетной атаке СССР по территории Америки. Фролов быстро набрал несколько телефонных номеров, произнося каждый раз кодовый набор чисел, затем, забрав небольшой чемодан, запрыгнул в машину, навсегда покинув свой бар.

Полтора часа спустя в уютный дворик супругов Хейгл, расположенный рядом с парком Линкольн Вилидж, буквально влетел грузовик, из которого выскочили несколько человек. Попытка протеста мистера Хейгла была прервана самым решительным образом, а именно левым хуком. Подхватив обмякшее тело незадачливого хозяина, решительные джентльмены затащили его в дом, откуда на все это безобразие с ужасом смотрели миссис Хейгл, выскочившая из спальни на шум в одном халате, и двое детей супругов. В следующие несколько минут все обитатели дома были крепко связаны, а молодая женщина, оказавшаяся среди налетчиков, вколола им снотворное.

– Рита, оптику в зубы и на третий этаж быстро, – отдал приказ обладатель мощного хука капитан ГРУ Иванютин, так и не успевший снять с себя костюм скромного коммивояжера.

Рита, убедившись, что семейство Хейглов мирно спит, подхватила увесистую сумку и побежала на третий этаж уютного особняка, с которого открывался прекрасный вид на окрестности, в том числе на главный аэродром базы Мэтер.

Тем временем во дворе была закончена сборка и подготовка к бою двух 82-миллиметровых минометов БМ-37. Максимальная дальнобойность минометов составляла 3040 метров, что позволяло обстреливать из двора Хейглов три четверти территории аэродрома. Фролов, во время ВОВ командовавший минометной батареей, отдал приказ начать обстрел. Мгновение спустя на ВПП базы Мастерс взорвались первые мины.

Хотя расчеты минометов состояли не из 4, а из 3 человек на орудие, советские диверсанты в ходе огневого налета выпускали по 15 мин в минуту. Наведение осуществлялась по заранее рассчитанным для боевой позиции данным в индивидуальных таблицах стрельбы. Рита, выполнявшая роль наблюдателя-корректировщика, доложила об очагах пожаров на базе в предполагаемом месте расположения самолетов-заправщиков. В подтверждение ее слов после второй серии выстрелов на базе прозвучало несколько мощных взрывов. В небо поднялась огромная вспышка пламени, спустя мгновения к пожару прибавились звуки от взрывающихся авиабомб, горящих вместе с бомбардировщиками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Хорошего понемногу, ребята, уходим, – скомандовал Фролов, и диверсанты, погрузившись в грузовик, покинули гостеприимный дом Хейглов. Вся операция заняла около 15 минут.

Вечером того же дня на совместном совещании представителей военных, ФБР и полиции подводились неутешительные итоги.

– Итак, в результате теракта полностью утрачены 7 бомбардировщиков Б-52 и 3 заправщика КС-135, еще 3 бомбардировщика повреждены, но подлежат восстановлению. К счастью, 5 бомбардировщиков ушли на выполнение боевого задания за полтора часа до теракта. Пропавшими без вести числятся около 90 военнослужащих, как мы прекрасно понимаем, все они мертвы, раненых около 100, безусловно, особую важность приобретает частичное разрушение корпусов атомных авиабомб и выброс радиоактивных элементов в воздух. Слухи об этом уже распространились по городу и вызвали паническое бегство жителей. Чем, скорее всего, воспользуются террористы, чтобы скрыться со слабо контролируемым потоком беженцев. Командующий базой полковник Дженнингс застрелился, – тяжело вздохнув, закончил свой доклад представитель военных, передавая слово представителю ФБР.

– При осмотре места происшествия во дворе Хейглов обнаружены 2 миномета советского производства и остатки ящиков для мин. При попытке осмотра минометов произошел взрыв, погиб криминалист ФБР, еще несколько сотрудников получили тяжелые ранения. Опрос Хейглов практически ничего не дал: у мистера Хейгла сломана челюсть и амнезия после тяжелого сотрясения мозга, миссис Хейгл и дети находятся в состоянии нервного шока, ничего толкового от них добиться пока нельзя. Установлен хозяин грузовика – это хозяин бара «Веселый пилот» Дик Фрэнсис. Сегодня утром бар сгорел, Фрэнсис пропал без вести. Имеет ли он прямое отношение к теракту или сам является жертвой, не установлено, Фрэнсис объявлен в розыск. Вся доступная информация состоит в том, что нападавших было несколько, среди них есть женщина, они очень хорошо подготовлены и, скорее всего, не остановятся. Мы начали широкий комплекс розыскных мероприятий, но будут ли они иметь успех в условиях начавшейся войны и массовой паники среди населения?

Тем временем советские диверсанты, разделившись на несколько групп, спешили покинуть гостеприимный округ Сакраменто. Их война только начиналась.

27 октября 1962 года, 8 часов утра по местному времени. Калифорния, Майра-Меса, окрестности Сан-Диего, возле объединенной базы ВВС US NAVY и MARINE Мирамар

Она давно уже стала местной достопримечательностью. И пожилые люди, старожилы Майра-Меса, и юные студенты из многочисленных университетских кампусов университов Уэбстер, Сан-Диего и Аллайант Интернэшнл, все сходились во мнении, что вкуснее выпечки, чем в булочной тетушки Ирмы, на углу Кирни-Вилла-роуд и Мирамар-роуд, не сыскать во всей Майра-Меса. А может быть, и во всем Сан-Диего. Каждое утро пожилая Ирма Шрайбикус с двумя своими племянниками вставала затемно, в четыре часа. А уже в шесть тридцать булочная открывалась, наполняя улицу запахом разнообразной выпечки, от которого у прохожих слюнки текли. К семи часам утра в булочную выстраивалась натуральная очередь, в основном из студентов. Постоянным оптовым покупателям свежие рогалики, плюшки, круассаны и прочие вкусности развозили на своем пикапчике племянники тетушки Ирмы, Роберт и Людвиг. В Майра-Меса эта замкнутая группа немцев, бежавших после войны от ужасов коммунистического режима, обосновалась после трехлетних скитаний, в 1948 году. Когда-то давно, в начале пятидесятых, Ирму, тогда еще не получившую гражданство США и работавшую в этой булочной у старины Майлза пекарем, на птичьих правах, только с видом на жительство, вызывали даже в комиссию Маккарти по расследованию антиамериканской деятельности. Кто-то из бдительных соседей настучал, что в булочной работает сомнительная иммигрантка из Германии, вдобавок из Восточной. Но Ирма Шрайбикус прошла слушания на комиссии легко. Посудите сами, на вопрос члена комиссии: «Как вы относитесь к коммунистам?» она ответила: «Я ненавижу коммунистов больше, чем вы все вместе взятые!» и разразилась гневной речью на десять минут, из которой маккартисты узнали, что Ирма до войны держала кафе и отель в Данциге. Она владела трехэтажным зданием в центре города, первый этаж которого занимало большое кафе, а два других были гостиничными. А потом пришли русские коммунисты, вместе с польскими, и выгнали ее в два часа. Она даже показала пачку пожелтевших документов, заботливо завернутых в папиросную бумагу и перевязанных ленточкой. Некоторые наиболее дотошные члены комиссии развязали эту пачку, чтобы просмотреть документы подробнее. Один, отставной офицер, воевавший в Европе, владел немецким и перевел остальным. Там было все, от права собственности на здание и разрешений на гостиничный и ресторанный бизнес, до пожелтевшего меню, датированного пятнадцатым августа 1938 года. При виде этого меню Ирма расплакалась, мешая английские и немецкие слова, она говорила, что вот, видите, «какое у меня было хорошее кафе, а коммунисты все отобрали, а вы еще меня подозреваете в симпатии к ним. Да я и приехала сюда потому, что до Америки им никогда не добраться!» Председатель комиссии, престарелый судья Джойс, все время молчавший на заседании, после слов Ирмы все не мог понять и переспрашивал ее, как так можно было отобрать частную собственность. Узнав, что очень даже можно, более того, можно быть в один момент изгнанным из родного немецкого города Данциг, ставшего в одночасье польским Гданьском, насупился и произнес: «Ну эти польские комми звери еще почище нацистов». Одновременно сняв все вопросы к будущей гражданке США Ирме Шрайбикус.