«...И ад следовал за ним» - Стивен Хантер

— Идите, мистер Сэм. Встретимся в Арканзасе.

— Да, я...

— И еще одно. Если мне не удастся уйти отсюда, вы наверняка захотите действовать. Обратиться к губернатору, конгрессменам, начальнику полиции, в газеты и так далее. Так вот, я вам категорически приказываю: ни в коем случае не делайте этого. Если меня схватят, в живых я останусь лишь до тех пор, пока все будут гадать, кто я такой, черт побери. Но как только большие шишки начнут задавать вопросы, меня пристрелят и закопают в глухом лесу. Вы слышите? Вы все поняли?

— Эрл, дай мне временные рамки. Сколько я должен буду ждать?

Но вдалеке послышался свисток паровоза, и Эрл, подхватив пропитанные потом рубашку и пиджак Сэма, быстро двинулся вправо.

Поднявшись с земли, Сэм запахнул куртку Эрла и тронулся в путь.

* * *

Теперь дело пошло лучше. Оставшись один, Эрл двинулся вперед, распространяя вокруг запах Сэма. Одному ему было удобнее и спокойнее. Так он мог полностью сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать, и не нужно было отвлекаться на Сэма. Эрл с сожалением засунул в дупло рюкзак и пистолет; он уже не мог тратить силы на то, чтобы нести лишний вес.

Громкий лай собак слышался совсем близко. Эрл был уверен в том, что они клюнут на приманку. Именно так работает их мозг. И все же у него мелькнула мысль: не лучше ли было бы просто остаться на месте, дождаться собак и перестрелять их? Но кто знает, когда они появятся здесь; возможно, потом у него не останется времени, чтобы добежать до поезда самому. Нет, из всех вариантов — а хороших среди них не было ни одного — этот был самым лучшим.

Эрл прошел вдоль гребня невысокого холма, не поднимаясь на него. С противоположной стороны местность спускалась до самого железнодорожного полотна, до которого было около полумили. Все должно быть замечательно. У Сэма в запасе достаточно времени. Взглянув на часы, Эрл убедился, что теперь и он успеет добраться до поезда. Достаточно будет только выбросить одежду Сэма и сбежать вниз по склону.

Эрл зашвырнул рубашку и пиджак в густые заросли, опутавшие стволы сосен, и улыбнулся, представив себе, какой шум поднимут собаки, когда доберутся сюда. Он взбежал на гребень, готовый начать спуск вниз. У него мелькнула мысль: они с Сэмом одержали победу. Худшее осталось позади...

Взобравшись на гребень, Эрл сделал ужасное открытие.

Весь лес вниз по склону был вырублен под корень. Местность была как на ладони. И ему был прекрасно виден Сэм, один, окруженный сотнями пней, с трудом пробирающийся к железной дороге, открытый и беззащитный.

Эрл сразу же понял, что это означает.

Стрелок, поднявшийся на гребень, сможет сделать прицельный выстрел. Если он знает в своем деле хоть какой-нибудь толк, ему удастся уложить Сэма за триста метров до того, как тот добежит до железнодорожного полотна.

Присев на корточки, Эрл перевел дух. Перед ним даже не стояло выбора. Несмотря на то что он находился у границы лесополосы и, по сути дела, уже вдыхал запах свободы, от которой его теперь отделял лишь последний рывок вниз по склону, наперерез поезду, ему и в голову не пришло бежать одному.

Вместо этого Эрл снова перевалил через гребень холма и направился навстречу преследователям.

Теперь уже он охотился за ними.

* * *

Сэм чувствовал себя голым. Он понимал, что это очень плохо, но до ближайших деревьев было не меньше полумили в обе стороны. Если он побежит туда, то пропустит поезд. Горячо молясь о том, чтобы ребята шерифа не смогли сделать в него прицельный выстрел, Сэм беспомощно ковылял вниз. Он был без рубашки, в одной куртке Эрла, брезентовой с пропиткой, надетой на голое тело. Его ботинки промокли насквозь, подвернутая щиколотка болела, а дыхание вырывалось судорожными, сухими глотками, словно у него в горле не было места для того, чтобы пропустить в легкие достаточное количество воздуха.

Сэм видел перед собой рельсы, которые сверкали на солнце, словно брошенная на пол извивающаяся лента, но при этом лихорадочно дрожащая, поскольку он бежал вниз по склону, перепрыгивая через пни, и учащенно дышал. Солнце палило немилосердно. Сэму казалось, что он плывет сквозь густое облако мошек или бабочек. То и дело он задевал разбитыми ногами за пень или торчащий из земли корень, однако сила притяжения неумолимо тянула его вниз, не давая остановиться.

Внезапно он услышал звук выстрела.

* * *

Показалась первая собака. Доберман, молодой и холеный, прекрасное животное, которое шло по следу Сэма, уткнувшись носом в землю.

Увидев Эрла, собака, не медля ни секунды, перешла от преследования к нападению. Она бросилась на Эрла с нечеловеческой яростью, оскалив клыки, исторгнув из пасти рычание, наполненное чистым безумством. С налитыми кровью глазами доберман прыгнул, и Эрл убил его прямо в воздухе, с бедра, одним выстрелом. Пуля пробила гортань и вышибла мозги через относительно тонкие задние кости черепа. Красивое животное скончалось мгновенно. Собака рухнула на землю бесформенной кучей.

Пуля выбила комок земли рядом с Эрлом — фонтанчик большой энергии. Это выстрелил один из помощников шерифа.

Передернув рычаг затвора, Эрл выбросил стреляную гильзу и встал на колено за деревом. Глупый мальчишка выбежал вперед, проверяя, попал ли. Эрл навел мушку ему в грудь и уже готов был нажать на спусковой крючок, но в самый последний момент чуть повел ствол вниз и выстрелил помощнику шерифа под ноги. Увидев взметнувшийся рядом гейзер, мальчишка распластался на земле, выронив ружье; а если второй помощник и целился в беглеца, то после прицельного выстрела и он счел за лучшее укрыться.

Но Эрл ничего этого не видел.

Как раз в это мгновение, прежде чем он успел закрыть затвор, досылая в патронник новый патрон, на него набросилась вторая собака. Развернувшись, Эрл изо всех сил ударил ее в морду прикладом. Животное дернуло головой, жалобно взвизгнув. Но тотчас же следом за ней на Эрла прыгнула третья собака, и Эрл ощутил острые клыки, разрывающие рубашку у него на груди и тянущиеся к горлу. Есть что-то жуткое в том самозабвении, с каким сражается животное; оно не ведает сомнений и колебаний, а страх лишь вбрасывает в его кровь заряд адреналина, так что сила мышц утраивается, а бешеная ярость учетверяется. Однако собаке никак не удавалось добраться до мягкой плоти горла, потому что Эрл прикрыл его, опустив подбородок. Выхватив нож, Эрл по самую рукоятку вонзил его собаке в грудь.

Та заскулила от боли, и Эрл понял, что рана смертельна. Тем не менее доберман собрал последние силы и снова бросился на него.

Но к этому времени Эрл успел перезарядить ружье и выстрелил. Его выстрел навскидку попал собаке в брюхо, и она рухнула на землю. Не в силах видеть страдания такого храброго и красивого животного, Эрл снова передернул затвор и прикончил собаку выстрелом в голову.

Вторая собака, оправившись от удара, бросилась на Эрла и сомкнула челюсти у него на запястье, лишив его возможности стрелять. Вся левая рука онемела от боли. Перехватив ружье в правую руку, Эрл размозжил ей голову. Собака обмякла. Подняв ружье над головой, Эрл со всего размаху еще раз опустил его на череп животного, и что-то хрустнуло. Собака затихла.

Эрл уселся на землю, облизывая кровь с десятка рваных ран. Кровь капала со лба, струилась по лицу, окрасила темным пятном рубашку, стекала по рукам до ладоней, делая их такими скользкими и липкими, что он с трудом мог держать карабин. Эрл старался не смотреть на изуродованные трупы животных. Казалось, случившееся наложило на все предприятие проклятие. Убить какое-то красивое и умное существо только потому, что оно делало то, чему обучено, — что ж, здесь нечем было гордиться.

Позволив себе минуту отдыха, Эрл сделал еще одно ужасающее открытие. Сила удара прикладом по голове последней собаки была такова, что рычаг затвора откинулся, открывая казенник, и два последних патрона вывалились из магазина и затерялись где-то в опавшей хвое, устилавшей землю. Эрл остался безоружен.

* * *

— Опи! Черт побери, вот он!

— Точно! Возьмем его, а вторым займемся потом. К этому времени подоспеет шериф с остальными собаками. А сейчас надо брать этого. Это проклятый адвокатишко, я уверен!

И действительно, молодые помощники узнали Сэма, спускавшегося к железнодорожному полотну. Городской житель, оказавшийся в непривычной для себя обстановке, он двигался далеко не так быстро, как следовало бы. Сэм был как на ладони — крошечная фигурка, неуклюже пробирающаяся через вырубленный лес.

Оба помощника опустились на колено и взвели курки «винчестеров».

— Надо целиться выше. Возьмешь выше головы, всадишь пулю прямо в него.

— Ты смотри, куда я попаду, и кричи поправки.

— А ты для деревенщины не такой уж и тупой.

— Тупее тупой деревенщины только городской умник. Опи считался среди всех полицейских лучшим стрелком.

Он был молод, у него были зоркие глаза, и он с самого раннего детства постоянно ходил на охоту. Опи видел, как его цель неловко прыгает между пнями на удалении около шестисот ярдов — для карабина 30-го калибра далековато, но все же реально. Черт возьми, ему даже необязательно попасть в адвоката. Достаточно будет лишь напугать его, заставить залечь — и тем самым упустить приближающийся поезд. Если ему это удастся, все будет как нельзя лучше. А там подоспеет шериф с остальными и собаками, и Сэм от них никуда не денется.