Казахстан. Полная история страны - Нурлан Ахметов

в следующее установление, касающееся судебного процесса. Посредников полагалось двое – по одному от каждой стороны будучи людьми незаинтересованными, они должны были следить за правильным ходом судебного разбирательства. В качестве судей выступали хан и местные правители (старейшины). Важным пунктом была возможность отвода судей ответчиком в случае наличия подозрений по поводу их беспристрастности. Для установления факта преступления требовалось не менее двух свидетелей, за отсутствием которых дозволялось прибегать к присяге, которую как за истца, так и за ответчика давали уважаемые люди, известные своей честностью. Если за человека никто не ручался, его дело можно было считать проигранным. В качестве свидетелей могли выступать только мужчины, носящие оружие, иначе говоря, работники и рабы свидетелями быть не могли, как и женщины. В случае бегства ответчика или его неспособности уплатить по иску, положенное взыскивалось с его родственников или с его аула – сохранялся древний принцип коллективной ответственности. Если же родственники ответчика или старейшины аула уклонялись от участия в разбирательстве и выплаты того, что было присуждено, истец имел право на барымту (баранту) – захват скота ответчика в пределах, соответствующих нанесенному ущербу. Все велось к тому, чтобы в итоге тот, кто понес ущерб, не оставался в обиде, потому что обиды приводят к мести. Изобличенный вор должен был возместить украденное в двадцатисемикратном (!) размере, причем если были украдены верблюды, то к возмещению требовалось добавить одного раба, к лошадям придавался один верблюд, а к овцам – одна лошадь. Один верблюд приравнивался к трем лошадям и десяти овцам.

Родственники убитого имели право казнить убийцу, который мог выкупить свою жизнь тысячью баранов, если убитый – мужчина, и пятью сотнями баранов в случае убийства женщины. Смертная казнь предусматривалась в виде повешения или побивания камнями. В случае нанесения увечий также работал принцип «око за око» и сохранялась возможность откупиться. Наименьший выкуп полагался за отрубленный мизинец – «всего-навсего» двадцать баранов, а за важный для жизни большой палец полагалось отдавать уже сотню голов. Жизнь султана или кожи (ходжи)[111] ценилась всемеро дороже жизни обычного человека. Муж, убивший свою жену, имел безусловное право откупиться, а вот жена, убившая мужа, могла сделать это только с согласия родственников убитого, иначе она предавалась смерти. Примечательно, что беременные жены не наказывались за убийство мужей, точнее, наказанием им служил остракизм. Собственно, изгнание из общества являлось разновидностью смертной казни, поскольку выжить женщине в степи в одиночку, без какой-либо посторонней помощи, было невозможно.

Казашка в свадемном платье

Примечательно, что жена и дети вора, знавшие о его преступлениях, освобождались от ответственности, поскольку на главу семейства доносить было не позволено.

В заключение хочется привести установление, свидетельствующее о том большом значении, которое казахи традиционно придавали охоте в возмещение за убитую охотничью собаку или беркута можно было требовать раба или рабыню, взятых в плен на войне представителей других народов. Общинные отношения и развитая система взаимопомощи внутри общины, практически исключала обращение в рабство казахов, даже и должников. Дети рабов тоже считались рабами, но отличившийся раб мог получить свободу и стать членом общины с ограниченными правами. От рабов нужно отличать толенгутов или толенгитов – людей (чаще всего не казахов), которые добровольно отдавались под руку какого-либо султана или же самого хана. Толенгут был своеобразным крепостным воином – он обязывался верой и правдой служить своему повелителю, а члены его семьи работали на повелителя и получали покровительство султана или хана. Для людей, по тем или иным причинам изгнанным из общины или лишившихся поддержки родичей, толенгутство было весьма выгодной формой социального контракта. Ханам и султанам толенгуты тоже были выгодны, поскольку люди, не связанные с общиной, видели в повелителе единственный источник своего благоденствия и потому верно служили ему. Толенгуты находились в личной зависимости от своих султанов, но отождествлять их с рабами нельзя, поскольку статус толенгута, как проводника султанской (ханской) воли был гораздо выше и толенгут имел возможность сделать карьеру при своем повелителе, в то время, как у раба никаких профессиональных перспектив не было.

Принятие ханом Тауке свода законов «Жеты жаргы»

Важной особенностью «Жеты жаргы» был устный характер этого свода законов, передававшегося из поколения в поколение. В данном случае прослеживается уникальное явление, обратное общепринятому, – обычно обычаи становились прописанными законами, а нормы «Жеты жаргы» со временем стали обычаями казахов и, в ряде случаев, они сохраняют свое значение и по сей день, несмотря на наличие установленной правовой системы Республики Казахстан. Разумеется, в наше время никому не придет в голову требовать раба в качестве возмещения за убитую собаку, но имущественные споры в казахской глубинке нередко решаются согласно старым традициям, без придания делу официального характера. «Хорошим принято дорожить, а плохое выбрасывают», – говорят казахи. То, что установления «Жеты жаргы» сохранились и соблюдались на протяжении многих-многих лет, свидетельствует о значимости для культуры народа этого свода законов, созданного по инициативе Тауке-хана.

Иногда Тауке-хана называют создателем Совета биев, но это неверно. Совет биев появился гораздо раньше, но Тауке придал его созывам регулярный характер – каждую осень бии собирались на один-два месяца для того, чтобы обсудить важные государственные вопросы. Такая практика была полезна для объединения казахских родов, поскольку решения принимались с учетом интересов всех трех жузов.

Вот еще одно показательное предание о Тауке-хане. На одном из собраний хан спросил своих подданных о том, что, в первую очередь, необходимо для успешного противостояния джунгарам. Ответов было предложено много, начиная с того, что нужно увеличить количество лучников, и заканчивая тем, что надо бы больше быстроногих и выносливых коней… Наверное, вы уже догадались о том, каков был ответ самого Тауке-хана, который выше всего ставил единство казахского народа. «Казахи должны быть словно сжатые в кулак пальцы, – сказал хан, – и тогда их удары станут сокрушительными».

Основным направлением внешнеполитической деятельности Тауке-хана было сближение с Россией – с 1686 по 1693 год им было отправлено пять посольств. «Высокопрестольнейшему и превысочайшему и высоконаместнику и обладателю и многоможному великому белому царю, – писал Тауке-хан в октябре 1694 года царю Петру Первому. – Подай бог тебе наипаче милости. По сем челом бью, а после челобитья о добродетели Вашему пресветлому величеству ведомо буди: о добром деле послал девять человек в посланцах к Тобольским уездом и один умер, а холопа моего мурзу Кильдея там задержали и ведомо от Адама и после время таково дела не слыхали, что за воровских людей держать посланца. И ныне к твоему пресветлому величеству своего надежного холопа Тайкумура-батыря Култабая Аталыкова