Ожидание футбола - Лев Филатов

В сентябре 1976 года я снова побывал в Белграде, на этот раз поводом был матч киевского «Динамо» с «Партизаном» в Кубке европейских чемпионов, а заодно увидел и встречу «Црвены звезды» в Кубке УЕФА с болгарским «Локомотивом» из Пловдива. И тут югославский футбол и его болельщики предстали, так сказать, в своей клубной сути, которая, конечно же, наиболее характерна.

Белград, без преувеличения, два дня подряд жил этими матчами. Для наблюдателя дни эти были как бы разного цвета: день, когда играл «Партизан», был черно-белым (раскраска рубашек), день матча «Црвены звезды» – красно-белым. И каждый из дней еще имел свою мелодию. Уже ранним утром юнцы в черно-белых тельняшках, в такой же расцветки шапочках, с флагами в руках, на которых опять-таки черно-белые вариации то в виде шахматных клеток, то рисунка костей домино, то полос и кругов, с барабанами, таким же образом раскрашенными, разместились на центральных улицах и прилежно репетировали свою вечернюю службу. На следующее утро в тех же местах высадился новый красно-белый десант, и распевал он другой марш, «Црвены звезды».

Оба эти клуба имеют свои периодические издания. «Вестник «Партизана», который я купил по дороге на стадион, вышел с аншлагом: «Партизан» всегда хорош, когда ему плохо!» (первый матч, в Киеве, был проигран 0:3). Право же, сердце верного болельщика не может не дрогнуть от такого душещипательного заявления! И на стадион явилось, шутка сказать, семьдесят тысяч зрителей, хотя подавляющее большинство из них понимало, что положение их команды безнадежное.

«Партизан» вышел на поле под громогласный вопль восторга, был встречен штормовым полыханием флагов. От него требовали и ждали чуда. «Партизан» кинулся на штурм всеми силами, презрев прозаическую надобность охранять свои ворота. Это была чистейшая авантюра, и хладнокровные динамовцы вскоре забили гол.

Потом второй. А стадион, хотя и поостыл, и флаги обвисли, как паруса в безветрие, но не махнул рукой на игру, сначала, потеряв надежду на отыгрыш голов, пропущенных в Киеве, жаждал просто победы, с любым счетом, а потом, когда и в это уже не верилось, был согласен на самое малое – хоть на гол…

День спустя иная картина. «Црвена звезда» вернулась домой с проигрышем 1:2, забив ценный гол на чужом поле, и ей достаточно было в Белграде победить 1:0. Думаю, что игроки «Црвены звезды» в душе считали свою задачу чересчур скромной, иначе не объяснишь их расслабленность, вялость, передачи мяча вкривь и вкось. И были наказаны – болгары вбили хороший гол. Теперь для победы требовалось уже три мяча. Вот это задача, достойная мужчин, мастеров своего дела! И югославы взвились! Появилась и точность, и скорость, и изящество. Заказ был перевыполнен -4:1. Стадион неистовствовал, его устроила не сама по себе победа, а и та игра с огнем, которую позволили себе молодцы в красно-белых рубашках.

Любопытно, что на трибунах в первый день мелькали островки красно-белого, а во второй черно-белого. Оказывается, болельщики этих самых популярных клубов заключили перемирие на дни матчей европейских кубков и действовали заодно.

Мюнхен. Олимпийский стадион в летние дни XX Олимпиады 1972 года. Молодежная сборная ФРГ была не из сильных, мюнхенцы за нее болели сдержанно, особенно не надеясь. Это неудивительно, народ они избалованный, привередливый, недаром в Мюнхене базируется «Бавария», лучший клуб ФРГ, опора сборной, с «суперзвездами» Беккеибауэром и Мюллером. Поскольку собственные олимпийцы не доводили земляков до экстаза и стадион не сотрясался от истерических какофоний, легко было расслышать и понять его чисто футбольную реакцию. Гул одобрения сопровождал каждую сильную длинную передачу, каждое смелое и решительное вступление футболиста в игру, каждый удар по воротам, независимо от того, был ли он меток, каждый спринтерский рывок вперед. А свистели и укоризненно гудели, когда мяч надолго увязал в середине поля, когда игроки «вышивали мелкими стежками», когда игра не получала логического развития, футболисты простаивали или заигрывались.

Слушая трибуны, можно было без напряжения вообразить, что на поле сборная ФРГ, только что ставшая чемпионом Европы, и что это она ведет свою крупноплановую, зрячую, без страха и сомнений, без длиннот и самолюбования, устремленную к чужим воротам игру. Олимпийская молодежная сборная, команда посредственная, тем не менее была на одно лицо со знаменитой национальной сборной. Тень хоть и бледная, но повторяющая знакомый образ. Что ж, футбол здесь понимают именно так.

Тогда же, на Олимпиаде, я стал свидетелем первого появления на европейском стадионе команды Малайзии. Зрители, зная, что присутствуют на дебюте, были настроены благодушно и снисходительно, хотя гостям противостояла команда ФРГ. Но минут через десять все убедились, что малайзийцы ведут игру по новейшим образцам, у них даже был «свой Беккенбауэр», свободный центральный защитник, предпринимавший вылазки в атаку. Весь первый тайм тяжеловесные немцы были обыгрываемы миниатюрными, по-кошачьи грациозными малайзийцами, публика удивлялась невиданным приезжим игрокам, восхищалась ими и высмеивала своих. Это была приятная, свежая новость. После перерыва, правда, гостям сил не хватило, и немцы их одолели. Но это не перечеркнуло впечатления. Малайзийцы, показав свое знакомство с наисовременнейшими веяниями, внесли в футбол что-то от себя. Если возможно назвать футбол «нежным», то перед нами был как раз тот, быть может, единственный случай, когда это соответствовало истине.

Однажды я ездил на международный турнир в Монако, где ежегодно, в ноябре, собираются восемь команд семнадцатилетних юниоров. В тот раз там играли сборные Испании, Англии, Югославии, ФРГ, Италии, Франции, Венгрии и наша. Юниоры появлялись на поле в той же точно форме, которую издавна носят национальные сборные этих стран, и поскольку взрослые команды я видывал не раз и на чемпионатах мира, и в товарищеских встречах, то мне временами казалось, что я наблюдаю за старыми знакомыми, только в силу какогото оптического обмана странно уменьшившимися в размере.

Тут была все та же противоречивая итальянская «скуадра адзурра», то необъяснимо жмущаяся к своим воротам, то в лучшие свои минуты вдохновенно, складно, мягко и изящно, атакующая. Тут и не ведающие страха и сомнения англичане, идущие и идущие вперед, напролом, свято верящие, что мяч, ловко навешенный с фланга, обязательно переправит в ворота головой их высокий центрфорвард. И сборная ФРГ, образцово обученная, знающая игру во всех частностях, не позволяющая себе ошибаться. И испанцы, вкладывающие в игру чуть больше страсти, чем требуется, обидчивые, пылкие, со скрежетом зубовным переживающие и собственные промахи, и толчки соперников, и неточности арбитра. И югославы, игравшие невразумительно, покорно проигрывавшие, и вдруг, как гром среди ясного неба, закатившие матч самый красивый на турнире и разделавшие под орех англичан, считавшихся фаворитами…

На таких турнирах футболистов не знаешь, следишь и за игрой и за номерами на спинах, и чуть кто-то приглянется, лезешь в программу узнать фамилию. И опять «старые знакомые»: легонький умный Эннио Масталли у итальянцев – это же Ривера, высокий центрфорвард Ян Новацки у англичан – несомненно, Херст, заводной Бернд Дирсен у немцев – Оверат, смело берущий игру на себя Златко Крмпотич у югославов – Джаич, глазастый, лукавый и чуткий Валерий Глушаков у нас – Валентин Иванов… Спору нет, семнадцатилетняя «звезда» легче легкого может закатиться, и ты, поверивший в нее, попадешь впросак. Обойдемся без гороскопов. Достаточно того наблюдения, что под разным небом и таланты формируются по каким-то своим законам.

Будучи одинаковым в основе своей, в правилах, цели, методах, футбол позволяет людям вносить в него, то, что им близко, свойственно, естественно, то, что хочется и нравится. Я думаю, что гибкость, послушность, готовность приспособиться к всевозможным запросам и вкусам не в последнюю очередь сделали футбол доступным всюду на земле.

Это удобное свойство игры, как ни странно, дало толчок нескончаемым спорам и раздорам. Футбол, как в музейной коллекции, поделили на «виды» и «подвиды». Северный и южный, латинский и среднеевропейский, англосаксонский и латиноамериканский, скандинавский и восточноевропейский – как только не кромсали футбольный глобус, какие только не проводили границы, какие только не изобретали черты общности и черты несовпадения! Благо бы дело кончилось рисованием схем. Куда там, немедленно стали задираться и выяснять, чей футбол лучше. Аргументов сколько душе угодно, не секрет ведь, что игра приобретает особые оттенки в разных странах.

Но пойдем дальше: в пределах одной страны разве футбол одинаков? Два клуба из одного города – московское «Динамо» и «Спартак». Московские болельщики, давно и внимательно следящие за этими командами, прекрасно различают их разный подход к игре. Причем различие было продиктовано не волей какоголибо тренера, не подбором игроков в том или ином сезоне. Различие сложилось давно и передается от поколения к поколению. Его не так просто определить, но не почувствовать его нельзя. Я бы рискнул заметить, что комбинации «Динамо» на один ход короче, чем у «Спартака», на секунду быстрее и на метр длиннее. Игра динамовцев проще, умнее и уравновешеннее, игра спартаковцев нечаяннее, отчаяннее и душевнее. Любопытно, что довоенный «Спартак» был совсем другой, прочный, непробиваемый, понятный. Изменение стиля произошло после войны и связано с именами Рязанцева, Тимакова, Дементьева, Сальникова, Татушина, Симоняна, Нетто, игроков «легкого веса», «технарей». И держится этот стиль уже три десятка лет. Динамовский стиль много старше. Опытные люди, поглядев на юношу с мячом, уверенно произнесут: «Спартаковский игрочок!», «Этот бы «Динамо» подошел!» Если предложить им объяснить свой приговор, круто отрежут: «Да что ж, не видно, что ли!..»