Янтарное сердце - Елена Михалёва

уйду достаточно далеко! – громко крикнула Гвин, не оборачиваясь.

Дарон вздрогнул от неожиданности и сокрушенно покачал головой.

Адептка успела подбросить дров в очаг, зажечь свечи и разложить на столе свой нехитрый инструментарий, когда двое стражников привели в башню раненого гонца из Валиндера.

Молодой кареглазый мужчина был бледен и с ног до головы покрыт грязью и кровью. Его правую руку удерживала в согнутом положении импровизированная повязка из желтого вязаного шарфа.

– А Дарон сказал, что у тебя рука сломана. – Адептка дернула бровью.

– В том числе, ваша милость. – Юноша кивнул.

– Усадите его на стул, – Гвин постаралась прогнать навязчивое воспоминание подальше, – и подождите снаружи.

Стражники подчинились. Когда дверь за ними закрылась, адептка скрестила руки на груди и спросила:

– И кто это был? Не кобальд, случаем?

– Миледи, я просто с лошади свалился. – Юноша отвел взгляд. – Ужасный позор.

Адептка презрительно фыркнула.

– Лги кому-нибудь другому, – она понизила голос так, чтобы стражники за дверью не могли ее услышать, – но я знаю, что куртку ты порвал вовсе не в кустах. Да и кровь на ней не твоя.

На последней фразе она наклонилась ниже и потянула носом, по-звериному раздувая ноздри. Чародейка забормотала слова заклятия; ее глаза побелели, что привело гонца в ужас. Юноша прянул назад, судорожно сглотнул и едва удержался, чтобы не сбежать.

Усиленное чарами обоняние уловило сладковатые нотки с примесью древесной коры, шерсти и металла. Кровь уже успела впитаться в ткань, но запах оставался весьма отчетливым. Равно как и следы когтей и мелких зубов, что силились разорвать толстую простеганную куртку, но так и не смогли.

– Нет, это явно не кобальд. – Гвин выпрямилась. Ее глаза вновь приобрели глубокий зеленый цвет. – Но кто? Говори, любезный, или на руку твою даже не взгляну.

Юноша поморщился. Отвернулся. Сквозь зубы со стыдом процедил:

– Белка.

– Б-б-белка? – Адептка едва удержалась, чтобы не рассмеяться. – Ты шутишь, должно быть.

– Да если бы. – Юноша с досадой здоровой рукой прижал раненую к груди. – Накинулась на меня в темноте, когда я был в получасе езды от Удела. Как ошалелая. Глаза краснющие, верещит и пытается в лицо вцепиться. Ну я и рухнул с лошади да и придавил эту мелкую пакость. Руку вот повредил, но зато смог отбиться.

– Не догадался с собой тушку захватить? – с любопытством поинтересовалась Гвинейн. – Нет? Жаль. Я бы взглянула, что за белки-убийцы в здешних краях завелись. Ладно. Показывай руку. Будем тебя лечить.

Она помогла гонцу снять повязку и куртку, а сама все думала о столь странном поведении животного. При Пастыре Проклятых трупы любых существ могли восставать и нападать на живых. Но Пастыря уже давно не было. Да и белка явно не была нежитью – слишком много крови из нее вылилось.

– Тебе сильно повезло, любезный друг, – заметила Гвин. – Зверюшка куртку не прокусила и до кожи не добралась. Так что лечить нам с тобой только перелом, а это не так сложно. Сейчас зафиксируем руку понадежнее, дадим тебе пару микстурок, и дело быстрее пойдет. К утру…

– Заживет? – радостно спросил гонец.

Гвин снова фыркнула.

– К утру отеки сойдут. Болеть перестанет. А заживет на моих микстурах через неделю. Будешь снова ездить верхом, как оголтелый. Только вот с белками не связывайся больше.

Адептка примирительно улыбнулась.

– Спасибо, моя леди. – Юноша смущенно улыбнулся в ответ. – Возможно, оно и к лучшему. Пережду у вас эту недельку, коли король Бариан позволит. А там, глядишь, и успокоится все.

– Что успокоится? – не поняла Гвин.

Она продолжала осторожно изучать сломанную руку. Прикосновения были весьма деликатными, но гонец все равно кривился от боли.

– Нападения, моя леди, – пояснил несчастный. – Меня ведь к вам с тем срочно и послали. Передать королю Бариану, что звери не только на путников теперь нападают, но и в пару амбаров уже забрались. Да все ближе к вашей границе. Говорят, кровь рекой лилась. Бедную скотину выпотрошили так, что не узнать, корова это или лошадь. Не знаем, что это такое у нас завелось, но наши Эверхилы скромно надеются на то, что, быть может, ваш муж позволит вам наведаться к нам и решить проблему с дикими зверями.

– Я вам что, егерь? – возмутилась Гвин. – Это могли сотворить голодные волки или медведь-шатун.

Однако внутренне она напряглась. Нападения на одиноких путников на дорогах. Бойни в закрытых хлевах. Даже обезумевшая белка. Это могла быть эпидемия сродни бешенству. Или того хуже – за подобными происшествиями мог кто-то стоять. Тот, кто нуждался в добыче, но не хотел показываться и марать руки, потому использовал одурманенных зверей.

Гвин отвернулась к столу и принялась сосредоточенно мешать микстуру для обезболивания.

– Миледи, прошу вас, – голос юноши звучал умоляюще. – Вы же чародейка. Понимаю, что Валиндер – не ваша земля. Но вы можете хотя бы взглянуть и сказать, что за напасть у нас поселилась. Да еще и так близко к вашим границам. Не ровен час, и в Нордвуд наведается.

Адептка скрипнула зубами от досады. Казалось, что Нордвуд не желал отпускать ее, подкидывая все новые и новые хлопоты с тех самых пор, как она пересекла границу по осени. Неотложные дела, от которых зависели жизни людей. Заботы о благе других, что грозились вновь отодвинуть ее собственное счастье.

– Госпожа Гвинейн? – голос гонца вывел ее из оцепенения.

Гвин стояла у стола с зажатым в руке пестиком и смотрела прямо перед собой невидящим взором. Мелькнувшая в ее разуме догадка показалась адептке сродни случайной галлюцинации в пьяном угаре. Поэтому женщина тотчас отринула ее.

– Я поговорю с королем, – нехотя произнесла она. – Посмотрим, что он скажет.

Глава 7

Поспешные решения и их последствия

Прохладные коридоры Высокого Очага тонули в зимнем сумраке. Глубокие тени скапливались по углам размытым маревом. Стоящие на постаментах в нишах рыцарские доспехи напоминали вполне себе живых стражей. Только замерших в ожидании приказа. Казалось, что стоит пройти мимо них слишком быстро, и они тотчас повернут вслед свои пустые шлемы, под забралами которых притаилась все та же темнота. Лишь масляные фонари да оплывшие свечи разгоняли мрак отдельными островками света.

Гвин находила подобную атмосферу необычайно уютной и даже умиротворяющей. Ей нравилась тишина и легкая прохлада в практически безлюдных коридорах громадного черного замка. Нравились шум моря, доносящийся снаружи, непроглядная темень за окнами и робкий свет внутри, придающий загадочности каждому предмету.

Адептка неторопливо брела по направлению к королевскому кабинету в надежде застать там только Бариана Мейхарта. Но добраться до места не успела.

Нордвудский монарх стоял в гордом одиночестве напротив