Германо-польская война - Даниил Проэктор

Однако справедливая война польского народа совершенно не означала, что Вторая Мировая война в целом также приняла справедливый характер, что Англия и Франция также ведут справедливую войну. Правительства этих стран в период гитлеровской агрессии против Польши продолжали свой довоенный политический курс, не скрывая, что наиболее благоприятным для них исходом было бы продолжение после разгрома Польши германского похода дальше на восток и вторжение в Советский Союз. Они вступали в войну для того, чтобы прежде всего не допустить преобладания в Европе сильного империалистического конкурента и сохранить свои мировые позиции, которым стала угрожать гитлеровская Германия. Но правящие круги этих стран до поры до времени предпочитали достигнуть этой цели не борьбой, а сговором с Германией за счет Советского Союза.

Таким образом, является историческим фактом, что в самом начале Второй Мировой войны, в ее рамках как войны пока империалистической, именно польский народ первым начал поднимать знамя национально-освободительной борьбы. Известно, что В. И. Ленин неоднократно подчеркивал возможность и даже неизбежность национальных войн при империализме. В годы Первой Мировой войны он говорил о наличии национального элемента, например, в австро-сербской войне, которая велась в целом в рамках войны империалистической{178}.

Причины поражения польского буржуазно-помещичьего государства в сентябре 1939 г. многообразны.

Прежде всего это полное превосходство сил агрессора. Гитлеровская военная машина намного превосходила польскую армию в количественном и техническом отношении. Она буквально задавила польскую армию массой своих войск и техники. Ее действия были решительными, значительно более умелыми и беспощадными. Массированная бомбардировка с воздуха столицы европейского государства в целях ее разрушения и уничтожения мирных жителей тогда еще была беспрецедентной.

Другой причиной поражения был отказ польской реакции от сотрудничества с Советским Союзом. Советская армия могла сорвать агрессию, противопоставив немецким 57 дивизиям и 2 тыс. танков 130 дивизий и 5 тыс. танков.

В области внешнеполитической сентябрьскую катастрофу подготовил мюнхенский курс внешней политики правящих кругов Англии, Франции и США с присущими ему тенденциями попустительства агрессору, подталкивания его на Восток. Роковую роль сыграли ошибочные надежды польских руководителей на помощь Англии и Франции. В критический момент правительства этих стран отказались от выполнения договоров и обещаний.

Одной из решающих причин поражения Польши было подчинение ее экономики иностранному капиталу, ее хронический застой.

Сентябрьскую катастрофу подготовила также политика разнузданного террора, подавления демократических свобод, национальной розни, проводимая господствующими кругами внутри страны. Острые классовые, национальные и религиозные противоречия внутри буржуазно-помещичьей Польши перед войной все более и более обострялись. И когда началась война, противоречия выступили наружу с особой силой.

В области военной, помимо отсутствия достаточного количества вооружения и его невысокого качества, важнейшей причиной катастрофы явились устаревшие, отсталые принципы ведения войны, недооценка роли крупных моторизованных соединений и авиации, переоценка значения кавалерии, плохое управление войсками со стороны высших инстанций. Особо пагубную роль сыграла ошибка в стратегическом развертывании армии. Крупные силы держались фронтом на восток, против СССР, тогда как угроза нависала с запада.

Наконец, поражение польской армии было ускорено действиями "пятой колонны".

Германо-польская война с чисто военной точки зрения свидетельствовала о том, что вооруженная борьба принимает иные формы. Практика войны подтвердила, что моторизация вооруженных сил открывает перед военным искусством новые возможности. Танковые и моторизованные соединения, которые применялись здесь в масштабах оперативного искусства, а не тактики, стали решительно менять характер операций, которые сделались более скоротечными, подвижными и маневренными и вместе с тем получили намного больший размах, особенно глубину, чем в любой из прошлых войн.

В ходе кратковременной войны еще не был выработан ясный взгляд по вопросу о том, как можно бороться с прорывами моторизованных корпусов. Казалось, что оборона теперь бессильна против новых средств наступления и что "молниеносная война", впервые проведенная гитлеровским вермахтом, станет неодолимой.

Ход войны показал, что отныне сражение перестает быть линейным. Оно развертывается на обширной площади, причем в активные действия одновременно или почти одновременно включается вся глубина оперативного построения войск. В войне на первый план выдвигается фактор скорости. Время становится более дорогим, чем раньше. Выигрыш в темпах стал обеспечивать успешный исход сражения в целом. Новые скорости предъявили новые требования к управлению войсками. Оказалось, что штабам и командирам необходимо быстрее мыслить и передавать свои мысли подчиненным; потребовались иные темпы реагирования на изменения обстановки.

Зона огневого удара намного возросла, прежде всего за счет оперативного использования авиации, глубина одновременного воздействия которой достигала 400-500 км. Стали меняться представления о фронте и тыле, ибо прорывы танковых колонн и авиационные атаки городов и коммуникаций сделали легко уязвимыми районы глубокого тыла. Начали меняться формы оперативного взаимодействия: "локтевая связь" войск, идущих плечом к плечу, уступала место координации действий разобщенных группировок по одной цели. Многократно возросло значение начального периода войны - действия войск первых стратегических эшелонов, которые продолжались здесь примерно с 1 по 6 сентября. Начальный период оказался решающим для хода войны в целом.

Современные зарубежные, особенно западногерманские, авторы едины в точке зрения, которая им представляется само собой разумеющейся, что наступление германских армий в Польше шло точно по заранее разработанным планам, что польская армия оказалась не в состоянии даже в малейшей степени изменить их.

Но утверждения подобного рода не соответствуют фактам. Польская армия, несмотря на ее катастрофическое положение, закончившееся разгромом, нашла в себе силы, чтобы несколько раз сорвать планы германского командования. Гитлеровцы не смогли выполнить первоначальный план окружения польской армии западнее Вислы. Вместо одной запланированной стратегической операции германское верховное командование было вынуждено провести две - в Западной и Восточной Польше. Каждая группа армий провела также по две операции и, кроме того, по нескольку армейских операций, причем командующие и штабы обеих групп армий были вынуждены неоднократно отказываться от первоначальных планов и на ходу разрабатывать новые. Германская авиация не смогла парализовать мобилизационные перевозки польской армии и уничтожить польскую авиацию в первые дни войны, как об этом в один голос говорят буквально все историки на Западе. "Люфтваффе" не имели для этого достаточных средств. Использование авиации было далеко не всегда умелым, распыление сил авиации представляло собой главный порок в руководстве ею.

Польское сопротивление оказалось реальной силой, и поход гитлеровского вермахта в Польшу, какими бы ослепительными ни казались его внешние успехи, не был простой военной прогулкой.

Начальные события каждой войны поучительны с военной и с исторической точек зрения, ибо связаны с одним из наиболее резких скачков в жизни государства общества, вооруженных сил - с переходом от мира к войне. Польская армия, особенно ее руководство, не были подготовлены к войне нового типа, которую начал агрессор. Но и гитлеровский вермахт, вторгаясь в Польшу, еще не владел в достаточной мере искусством ее ведения. Новые приемы вождения войск не рождались готовыми, а складывались постепенно, по мере накопления практического опыта. Германский генералитет не обладал, особенно в начале войны, каким-то особым искусством вождения войск, как это иногда изображают апологеты гитлеровского вермахта, и далеко не был непогрешим в оперативных вопросах. Начало германо-польской войны еще раз убеждает нас в том, что предвоенные теории, планы, расчеты и реальная практика войны различные вещи. Германские официальные оперативно-тактические доктрины, несмотря на бесспорные их преимущества над оборонительными доктринами Польши и Франции, на кануне войны еще не в полной мере выражали принципиально новый военный метод, как об этом говорят военные писатели Запада. Но в сентябре 1939 г. перед германской армией открылись такие перспективы, противник давал ей так много преимуществ, что хорошо подготовленный и организованный фашистский военный аппарат начал быстро и эффективно приспосабливаться к этой новой обстановке и новым возможностям.