24 Франкенштейн 1. Мёртвая армия - Андрей Плеханов

— Да ну! — Виктор заинтересовался, даже дернулся всем телом, настолько его это задело. — И как узнать, поддается предмет «переподариванию» или нет?

— Никак. «Переподариванию» поддается всего несколько предметов в мире. Покажи мне свою игрушку.

— А я могу быть уверен, что ты не вор и не охотник за предметами?

— Что еще за вор? — Фоссен серьезно озадачился.

— Там была такая бабулька, карлица. Она сказала мне, что за мной охотится вор предметов.

— ...... ...!!! — гаркнул Рудольф. — Это же была вёльва, Йуманте! Она никогда не врет! Она сама подошла к тебе?

— Да... — Виктор слегка растерялся, никак он не ожидал такой бурной реакции Руди.

— Да к ней со всей Скандинавии приезжают и просят пророчеств! Но Йуманте никогда не пророчит без денег. Говорит, без денег нельзя, потому что она не норвежка, а цыганка. Она зарабатывает денег больше, чем вся наша деревня, и каждый вечер приносит всю свою выручку в виде смятых бумажек и отдает в кассу коммуны, до последнего оре. Мы кормим ее, одеваем и поддерживаем. Ей не надо ничего, она безумна во всем, что не касается предсказаний. Значит, она и с тебя деньги взяла? Круто! И что она тебе сказала?

— Разуй уши, папаша, — грубо заявил Виктор. — Если не запомнил, повторю еще раз: она сказала, что на меня конкретно здесь, в твоей деревне, охотится вор за предметами!

— Да, это проблема... — Руди почесал лысеющую голову. — Только вот не говори, что я легко вызнаю незнакомого человека взглядом в толпе. Сейчас из присутствующих здесь — три четверти туристов, они приехали изо всех стран мира, и я не знаю их лично. Они меняются каждый день, и любой из них может быть вором и убийцей. Кроме того, вором может быть любой из наших... не размахивай руками, Торвик, не демонстрируй мне любовь к людям. За кражу одного предмета можно деньжищ получить, чтобы прожить жизнь безбедно в собственном доме на берегу самого чистого океана. Цена за такую работу начинается с миллиона долларов, а кончается десятками миллионов. Зависит от разновидности предмета. Покажи, что у тебя там. Я не вор, не нужно меня бояться. Был бы вором — давно бы убил тебя, для этого у меня сегодня были все возможности. И сейчас есть.

— Вот. — Виктор задрал футболку и обнажил грудь с висящим на нем шелкопрядом.

— Ого! — Рудольф с восхищением щелкнул пальцами. — Ну и предмет у тебя, парень! Высший класс! Где ты раздобыл его?

— В Афганистане.

— И какими свойствами он обладает?

— Ни скажу ни слова, извини.

— Понимаю. Ладно, тогда сам поведаю тебе кое-что. Предметы — довольно разные. И ценность таких фигурок разная. Шелкопряд — один из самых древних и сильных, сложных и ценных. Он точно не поддается «переподариванию». И стало быть, вор не может просто сорвать его с твоей шеи! Он должен вынудить тебя подарить предмет! И для этого ему придется подвергнуть тебя пыткам.

— Ты так рад моим грядущим мучениям? — хмуро спросил Виктор. — Ты едва не прыгаешь от удовольствия.

— Прости. — Руди осекся. — Я сказал тебе вполне определенно: нельзя сорвать этот предмет с шеи и смотаться, потому что его не удастся «переподарить». Этому я и радуюсь. Это вроде бы облегчает задачу по нахождению преступника. Однако вор может быть и придурком, ни черта не соображающим в свойствах предметов. Тогда для него особенности конкретного предмета — не препятствие. И те, кто заказал ему ограбление, могут не использовать предмет, для них может быть важнее, чтобы его не использовал ты. Понимаешь?

— Спасибо, учитель! — Виктор поклонился, приложив руку к сердцу. — Ты наговорил мне кучу объяснительных слов, а потом коротко заметил, что все они не имеют значения. Что будешь делать дальше? Прочтешь мне полтома «Британики», а потом заявишь, что все это написал ты сам, находясь под воздействием ЛСД? Спляшешь мне румбу? Или ловко разлетишься на тысячу радужных мыльных пузырей?

— Заткнись! — гаркнул Рудольф. — Я думаю, как тебе помочь, а ты упражняешься в юморе! Шутник литовский! Ты идешь на глим, и весьма вероятно, что вор будет среди борцов. Значит, тебе придется раздеться по пояс, и лучше бы тебе не прятать предмет ни в кармане штанов, ни в ботинке. Если вор достаточно искусен, а я в этом не сомневаюсь, он украдет у тебя фигурку так быстро, что ты этого даже не заметишь. Единственный способ сохранить предмет — спрятать его внутри себя.

— Быстро зашить под кожу? — Виктор сразу же вспомнил испещренное шрамами тело шаха.

— Не валяй дурака! Рана будет абсолютно свежей, она будет кровоточить. Вор вырвет предмет из твоей груди с мясом — ты сам обозначишь ему мишень. Можешь даже начертить окрест круги, и поставить стрелку, и написать над ней: «предмет здесь». Замечательный способ помочь вору.

— А может, вообще не идти на глим? — предположил Вик. Сказал то, что было совершенно очевидным. — Мне не сломают протез, предмет останется при мне, и вообще, зачем вся эта глупая скандинавская показуха?

— Ты пойдешь! — прошипел Руди. — Обязательно! Может, для тебя это показуха, Торвик, а для нас — суть сути. Твой приятель, горбун Эрви, не дрался на ринге ни разу, хотя приезжает в эту деревню уже четырнадцать лет, и все здесь его любят. А ты отличаешься от Эрвина как слон от жука. Ты пришел сюда весь такой красивый, двухметровый, арийский альбинос, сразу поставил себя как нечто особое и неприкасаемое. «Не трогайте меня немытыми лапами, я весь белый и пушистый!» И вот мы с тобой стоим в тенистом уголке и я разъясняю тебе суть происходящего. Здесь все уже увидели тебя и сделали свои ставки — не на деньги, нет. На то, станешь ли ты, новое лицо в деревне, своим. Станешь ли ты настоящим викингом, побьешь ли ты здоровяка Мортена. А у меня — особый интерес, Торвик. Потому что у тебя разноцветные глаза, потому что ты владелец уникального предмета. И, значит тебя прислали сюда не просто так, а для того, чтобы сделать настоящим воином перед тем, как ты отправишься в дальний путь. Поэтому не сопротивляйся! Ты пойдешь на глим, или убирайся отсюда к черту! Тогда рассчитывай только на себя, но будь уверен, что Хаарберг заберет твой предмет и положит в копилку Четвертого Рейха! Он не вонзил в тебя когти только по той причине, что время еще не пришло.

— Ладно, ладно, всезнайка! — Виктор замахал перед собой ладонями. — Хватит мне мозги накачивать. Лучше скажи, куда предмет спрятать.

— За щеку.

— Ты с ума сошел! Я себе всю слизистую сдеру! Знаешь, какой он колючий и царапучий?

— Врешь. Предметы не царапаются. Большинство из них блестят, как идеально отполированное серебро. Твой, как я заметил, матовый и с зернистой поверхностью — но только из-за того, что он изображает внешнюю поверхность кокона. На самом деле он идеально гладкий. Это ведь так, Торвик?

— Ну, так... — Виктор скромно опустил глаза.

— За щеку положишь, я сказал! Это предмет, и ты — его владелец. Он не принесет тебе вреда. Как ты его называешь?

— Шелкопряд.

— Есть целый ряд предметов, связанных с миром мертвых. Непростые это предметы, скажу тебе. Не всем владельцам по силам.

— Стало быть, мне не повезло?

— Это как сказать, — усмехнулся Руди. — Повезло ли, если бабушка вдруг оставила тебе наследство миллион крон, и ты, доселе скромный клерк, потратил их на то, чтобы за год трахнуть тысячу девок, выпить цистерну алкоголя, вынюхать пять кило кокаина и захлебнуться, заснув в ванне пентхауса отеля «Хилтон» в Сингапуре? Можешь думать, что повезло, а можешь считать, что бабуля схватила тебя костлявой лапой за горло и уволокла на тот свет, потому что там ей скучно без любимого внучка. Так и с любым предметом. Все зависит от того, как артефактом пользоваться.

— Ну ты обнадежил меня, Руди...

— Сделай вот что, Торвик. Срежь предмет с нити, прямо сейчас, и положи его на правую сторону, между щекой и зубами. И скажешь мне, что ты чувствуешь.

— Легко сказать. Он обмотан так, что до него не доберешься. У тебя нож есть?

— Конечно. — Рудольф поднял меч с плеча и протянул Виктору. — Вот тебе ножик. Извини, что такой маленький.

— Да он же тупой! — возмутился Вик. — Им и спичку не перерубишь!

— Смотри, — кривой палец Руди показал на участок клинка около самой гарды. — Видишь зазубрины?

— Ну да.

— Это на всякий пожарный случай. Этот участок — как пила. Ты легко перепилишь им что угодно.

— А предмет не поврежу?

— Предмет повредить невозможно. Ты можешь рубануть по нему клинком из дамасской стали — клинок получит глубокую зазубрину, а предмет останется невредимым. Ты можешь бросить предмет в жерло вулкана Ородруин — гора взорвется не по-детски, а твой кокон останется цел-целехонек. Горы Ородруин, как, кстати, мы выяснили, нет. Ее описал Джон Роналд Руэл Толкин, викинг по происхождению, всю жизнь удачно притворявшийся англоманом. Его потомки лично передали мне предмет, который вызывает пророческие видения, и к этому предмету я изредка прикасаюсь, чтобы остановить таких резвых жеребцов, как ты. Протез у тебя, говоришь? По-моему, ты убьешь своим протезом десяток местных парней, пока тебя не остановит норвежский спецназ. При этом не факт, что ты не остановишь спецназ и не утечешь от него куда-то в узкий проулок.