Даханавар (СИ) - Ляпин Оле

Илая и Ибрагим ибн-Тахт ставшие свидетелями этой семейной сцены и предпочли не вмешиваться в диалог деда и внучки.

— Простите мне, что я вспылил, господин ибн-Тахт, но это все же моя внучка. — гнев Бальтазари уже несколько поостыл.

— Если вы только попросите, уважаемый господин чародей, я могу заменить Сибрис на кого-нибудь другого, кто мог бы сопровождать Илаю.

Илая замер в надежде, что маг согласится. Сибрис же наоборот нахмурилась и сердито уставилась на деда, протестуя всем своим видом против подобного решения. Но старый волшебник немного подумал, поправил на длинном носу пенсне и сказал:

— О нет, нет, нет! Я думаю, не стоит, что-либо менять, только из-за моего мнения. Если Сибрис, — он сделал упор на укороченном имени внучки, — согласна принять ваше предложение, то я не намерен ей мешать. Пусть это путешествие послужит ей испытанием, если она его провалит, то вернется в Академию в Боруссе, а если справиться, что же… Стало быть она уже довольно взрослая молодая леди, чтобы самой распоряжаться своей жизнью.

Пуштиец согласился с волшебником. Он представил Сибрис Илае и откланялся, сославшись на то, что ему необходимо вернуться к делам. Ибн-Тахт поспешил увести в дом, вдоволь нагулявшуюся среди клумб, Айнур. Бальтазари утащил вглубь сада на душевный разговор свою внучку-авантюристку. Илая оставшийся в одиночестве присел на опустевшую лавочку и предался невеселым думам о своей новой судьбе. Ему было страшно. Мысленно он даже ругал себя за свой несносный характер, который постоянно заставляет его влипать в разные переделки. Потом он вспомнил Шамиля. Гнев и грусть нахлынули на него, выдавливая из глаз скупые горячие слезы. Зло смахнув их с лица Илая пнул круглый камешек, выскочивший из своего паза в кладке садовой дорожки. Он резко подскочил со скамьи и направился в дом, чтобы поскорее вернуться в отведенную для него комнату.

Когда все стихло из зарослей розового куста осторожно выскользнула кошка, она запрыгнула на скамейку и принялась активно вылизывать свой бок, приводя шерстку в порядок. Кошке было абсолютно наплевать на те страсти, которые бушевали в людских сердцах. Кошка любила только себя и свой уютный покой.

3

Шел третий день с тех пор, как Илая со своей спутницей покинули Мирцею. Выехав за границу предместья с его невысокими деревянными домишками и фруктовыми садами, они успешно спустились в долину. Справа и слева от дороги, куда не кинь взгляд, простирались поля. Набирали золото колосья пшеницы, вызревали рожь и ячмень, пламенела яркими маками полевая межа. Люцерна кивала в такт ветру желтыми и лиловыми головками, сочно зеленел клевер, полевые ромашки ослепительно сияли своей белизной, наивными голубыми глазками в чистое небо взирал лён. Дорогу окружали поля и луга, они тянулись до самого горизонта и казалось этому буйному великолепию не будет ни конца ни края.

Мир дышал послеполуденным зноем. Жаркий воздух поднимался от прогретой солнцем земли, он смешивался с одуряющим ароматом полевых трав и цветов, гудел от крыльев сотен тысяч пчел, собиравших сладкий нектар и пыльцу, звенел пронизанный яркими солнечными лучами. Солнце припекало, становилось душно.

Илая достал из седельной сумки флягу, воды в ней было совсем немного, всего на пару глотков, плескавшихся на самом дне. Вода была теплая, имела неприятный затхлый привкус и совершенно не помогала утолить накатившую на юношу жажду. С досадой Илая сплюнул ее на дорогу.

— Что, ты уже все выхлебал? — подначивала его Сибрис, протягивая юноше свою флягу, полную более чем на половину.

— Не понимаю Сибрис, не уже ли тебе не жарко? Солнце палит будто сумасшедшее, а ты похоже даже не вспотела. — высказал свое удивление Илая, и сделал несколько мощных глотков.

— Ах, хорошо-то как! — удовлетворенно выдохнул он, возвращая воду девушке.

— Илая, тебе стоит научиться, более экономно расходовать воду. Открою тебе один секрет, если пить совсем по чуть-чуть, то организм быстрее приспособится к жаре. Когда ты пьешь много воды, то много потеешь, а от этого тебя опять начинает мучить жажда. Выходит, замкнутый круг. — выразила свое мнение Сибрис.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Илая недовольно хмыкнул себе под нос. Сибрис, конечно, была права, но ему было не удобно выглядеть глупым юнцом перед этой девчонкой. А ведь она выглядит ненамного старше его. Илаю бесило то, что во многих вещах Сибрис превосходит его: она лучше держалась в седле, лучше переносила тяготы пути, у нее было почти железное самообладание. Иногда Илае казалось, что отношение Сибрис к нему покровительственное и даже какое-то снисходительное. Юноша пообещал самому себе во что бы-то не стало заслужить уважение своей спутницы. Пока это получалось плохо.

Повисло неловкое молчание. Илая не знал, как продолжить разговор и от этого начал ерзать в седле. Маленькая кусачая мушка, одна из тех, что постоянно вьются вокруг лошадей, уселась юноше на шею сзади. Ее привлекла его вспотевшая под солнцем кожа. Почувствовав, что его больно укусили, Илая прихлопнул насекомое и смачно выругался. На ладони остался кровавый след.

— Слушай, Илая, если ты хочешь, то мы можем остановиться на привал и переждать этот зной где-нибудь в теньке? — участливо поинтересовалась Сибрис. Она уже поняла, что в отличие от нее самой путешественник из юноши неважный. Хотя чему удивляться, подобное путешествие было для него первым в жизни, да и держался он вполне не плохо для новичка.

— Нет, зачем это? Со мной все в порядке, я не устал, совершенно не устал! — бодрым голосом попытался ответить ей Илая.

— О, я совсем не это имело в виду! Просто лошадям, мне кажется, стоит отдохнуть. — Сибрис склонилась вперед и потрепала свою лошадку по морде. — Моя вот совсем не против немного побыть без седла! — с улыбкой произнесла девушка.

— Ну, возможно, ты права. — согласился Илая. — Давай найдем тень и дадим нашим лошадкам передохнуть.

Сибрис привстала на стременах оглядывая открывшееся перед ними пространство. Вокруг расстилались одни поля да луга и ни одного деревца.

— Вон там. — она указала вперед. — Видишь, там, на горизонте, темнеет полоска, наверное, это лес или роща. Если поторопимся, сможем добраться туда менее чем за час.

— Отличная идея Сибрис. — поддержал ее Илая. — Тогда давай поспешим.

Илая подстегнул свою неспешно идущую лошадку и направил ее к видневшимся не горизонте деревьям.

Это действительно была густая роща. Освежающая прохлада под кронами ее деревьев остудила разгоряченных быстрой ездой путников.

— Пожалуй, нам стоит остановиться, вон на той поляне. Что скажешь, Сибрис? — Илая указал на прогалину, виднеющуюся среди деревьев. Он уже спешился и теперь вел свою лошадь по тропинке к поляне.

— Отлично. Здесь и остановимся. — Сибрис тоже спрыгнула со своей лошади взяла ее под уздцы и провела вслед. Когда они вышли на поляну, она передала поводья своей лошади Илае. Взяв из поклажи фляги для воды Сибрис сказала:

— Давай, ты пока позаботишься о наших лошадках, а я тут немного осмотрюсь, попробую отыскать какой-нибудь источник и пополню наши запасы воды.

Илая не возражал. Он расседлал лошадей, сняв поклажу и седла, отер пот с их боков и оставил пастись на сочной траве лужайки. Пока Сибрис отсутствовала, Илая не терял времени понапрасну, он занялся сбором хвороста и дров, чтобы распалить костер, благо сухих веток вокруг этой поляны было предостаточно. Когда пламя костра разгорелось Илая присел на землю возле огня и стал дожидаться девушку. Под деревьями было тихо, жара сморила всю мелкую живность, обитавшую в роще. Давящий зной проникал даже сюда, под пушистые зеленые ветви. Илая посмотрел на небо, оно стало блекло-серым от набежавших невесть откуда облаков. Похоже будет гроза, подумал юноша. Тут будто в подтверждение его мыслей прозвучал отдаленный раскат грома. Из-за деревьев появилась девичья фигурка, одетая в кожу. Сибрис.

— Похоже мы вовремя сюда добрались. Эти облака предвещают дождь. — Илая поднялся навстречу девушке. — Ну как твои поиски, удачно?