Даханавар (СИ) - Ляпин Оле

— И что теперь, как мне закончить это, как пройти ритуал? — Илае было страшно и волнительно от услышанного. Вряд ли он представлял, что его знакомство с даханаваром может обернуться чем-либо подобным и уж тем более он совершенно не желал превратиться в монстра.

— Единственный способ — это отправится в Атласские горы, пересечь ущелье Ревущих Ветров и попасть в башню братства. Именно там братья помогут тебе пройти последнюю часть посвящения. Так что тебе придется поспешить, путь туда не близкий. — ответил Шамиль.

— Я не понимаю тебя Шамиль, разве мы не поедем туда вместе? Я думал, что ты немного окрепнешь и мы сможем отправиться в путь.

— Нет брат мой, прости. Я не могу поехать с тобой, мои дни сочтены. — снисходительно и по-доброму даханавар пытался успокоить юношу.

— Мне более трех сотен лет, даже по меркам даханаваров я прожил слишком долго. Ты, Илая, — подарок судьбы, спасение и надежда нашего братства на будущее. Свет жизни, который я увидел в тебе еще тогда, когда мы столкнулись в каналах под городом, поразил меня своей яркостью. Этот свет подсказал мне, что я должен попытаться предложить тебе стать даханаваром, это дар, который встречается очень редко. Даханаваром может стать только человек с особым огнем жизни, только чистая пламенная и бесстрашная душа. Вот почему я не мог позволить тебе погибнуть ни тогда, не после, ни сейчас. — увидев, что Илая вновь готов спорить с ним, даханавар сделал жест, призывающий юношу к молчанию.

— Многие считают, что необходимость в самом существовании даханаваров медленно исчезает. Прошло то время, когда леса, болота, горы и ночные дороги кишели разными опасными магическими тварями. Когда люди в страхе на закате запирали двери и окна, и тихо дрожали под одеялами до самого расцвета, вслушиваясь в вой и крики монстров, таящихся в ночи. Прошло время жутких магов некромантов, магических моровых поветрий и мертвых армий. Уходит время и для нашего славного братства. Да! Нынешние монстры надо признать порядком измельчали, часто случается, что в деревнях хватает четверых дюжих мужиков и пары осиновых кольев, чтобы успокоить загулявшего упыря раз и навеки. Вот еще и святоши из храмов Благодатной Девы с похвальбой берутся за изгнание рыдающих баньши из опустевших после смерти их хозяев домом. Правда, я подозреваю, что баньши с их безупречным музыкальным слухом скорее сбегают от ужасных певческих талантов святош, а вовсе не от их мастерства экзорцистов. Но зачастую, друзья мои, если в городе появлялся даханавар, люди, привыкшие действовать по старинке, предпочитают заплатить ему и навсегда избавится от донимающей их твари. Так что я все еще верю в то, что мы нужны людям. Нужны, пока не упокоится последний упырь, пока не развоплотиться последний буйный дух, пока наш меч не проткнет последнего трупоеда! — пламенная речь совсем истощила силы Шамиля, и он зашелся в тяжелом, разрывающем грудную клетку кашле. Старик волшебник поспешил подать даханавару чашу с укрепляющим его силы зельем, но тот отвел ее, не желая принимать.

Никаких более возражений и вопросов, господин волшебник, я знаю, что многим обязан нашему гостеприимному хозяину и вам. Я знаю, что только благодаря вашему искусству врачевания мне было суждено увидеть этот день, но я, зная, я чувствую, как этот осколок уже совсем близко. Сейчас он разрывает мои легкие стремясь к сердцу, и я вряд ли увижу рассвет нового дня. — даханавар перевел дух, говорить ему было тяжело. — Завтра, завтра, когда Илая придет в себя окончательно, он должен отправится в путь. И я прошу вас господин ибн-Тахт, выполните мою последнюю волю, отрядите одного из своих верных людей, что бы он мог сопровождать моего брата в пути. Увы, я уже не успею его обучить, как защитить себя на неспокойных дорогах страны.

Ибрагим ибн-Тахт молча кивнул, в его глазах стояли горечь и понимание. Шамиль Тень прощался. Поднявшись на встречу Илае, даханавар заключил юношу в объятья.

— Илая, брат мой, будь достоин того дара, что я сделал тебе. Прости меня за все те невзгоды и лишения, на которые я обрек тебя этим, но пусть то, что произошло будет не напрасно. Прощай, брат мой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Повернувшись ко всем присутствующим в гостиной, Шамиль отвесил изысканный глубокий поклон и произнес.

— Прощайте господа, для меня было честью быть вашим другом!

И ослепительно улыбнувшись Шамиль вышел из комнаты. Славный даханавар навсегда покинул своих друзей.

2.

Сборы Илаи в дорогу не заняли много времени. Ибрагим ибн-Тахт не поскупился ни на хорошую лошадь, ни на полные припасов седельные сумки. К тому же, скоро должен был приехать человек, которому Ибрагим доверил сопровождать Илаю. Юноша, собираясь в дорогу, поднялся в комнату Шамиля. Там он обнаружил вещи даханавара, его меч и два письма. Одно из них было адресовано Илае, другое неизвестному по имени Амбросиус Левша. В письме к Илае Шамиль оставил подробные указания, как тому быстрее всего добраться до Атласских гор, и как найти дорогу к самому замку братства. К письму прилагалась подробная карта. Даханавар, в своем письме, советовал по приезду в замок обратится к даханавару по имени Амбросиус Левша. Илае следовало передать тому письмо с рекомендациями, которое Шамиль предупредительно написал заранее. В своем письме он просил Илаю доверять Амбросиусу, как своему новому наставнику во всем, как мог бы доверять юноша самому Шамилю. Из вещей в наследство юноше досталось не так уж и много. Почти все это богатство, за исключением отличного меча, которым Илая пока еще не умел пользоваться, помещалось в ту самую поясную сумку, с которой Шамиль никогда прежде не расставался.

Куда пропал даханавар после прощальной речи в гостиной не знал никто. Слуги якобы видели, как он поднялся в свою комнату, запер дверь на ключ изнутри, и больше ее в тот вечер не покидал. Поутру на стук в дверь и призывы открыть из покоев даханавара не донеслось ни звука. Дверь, по настоянию ибн-Тахта, открыли запасным ключом, ожидая встретить печальную картину, но в комнате не обнаружилось ни самого даханавара, ни его тела. Даже застеленная стеганным покрывалом кровать не была примята. Шамиль будто бы испарился из запертой комнаты. Глядя на это, Клаус Бальтазари, глубокомысленно почесав свой пышный седой затылок, сделал предположение, что видимо, даханавары как кошки, предпочитают умирать в одиночестве и подальше от тех, кто им дорог. В доме пуштийца поселилась печаль.

Ибрагиму было грустно от того, что Шамиля столь скоропостижно не стало, Илая уезжает далеко и еще не известно, как закончится его путешествие, а волшебник Бальтазари вновь собирался вернуться в свою подземную лабораторию. Ибн-Тахт признался себе в том, что успел привязаться к каждому из их странной разношерстой компании. Теперь же он оставался наедине со своей, еще не совсем окрепшей после всего случившегося, невестой Айнур. Девушка медленно приходила в себя и была похожа на малого ребенка, нуждавшегося в тепле, опеке и заботе. Ее память несколько пострадала, и бедняжка не помнила всех тех ужасных вещей, которые творила во власти злых чар. Старый волшебник сделал все возможное, чтобы телесные и душевные раны Айнур поскорее затянулись и теперь девушке нужен был только покой.

Айнур была в саду со слугами, следившими за ее самочувствием, она любила гулять вдоль цветущих розовых клумб. Эти прогулки благотворно влияли на ее состояние, о событиях, происходивших в доме пуштийца в последнее время, она конечно же ничего не знала. Ибрагим ибн-Тахт сидел на скамейке под раскидистой вишней и наблюдал за Айнур издалека. Вскоре к нему присоединились Илая и волшебник Бальтазари, с давешней кошкой на руках. Животное было куплено, чтобы развлекать Айнур, но сама кошка явно предпочитала компанию старого чародея.

Бальтазари, что-то с жаром говорил Илае о том, что желал бы получать от него письма с подробными рассказами о прохождении симбиотической мутации в организме юноши. Он убеждал его, что эти знания невероятной, для магической науки, ценности, могли бы послужить огромным подспорьем для понимания фундаментальной сути вещей и прочее, и прочее в том же духе. Илая будто не слышал своего спутника, безучастно кивая головой, на любой вопрос мага.