Гибель вольтижера - Юлия Александровна Лавряшина

все же братья!

– Люди склонны преувеличивать крепость братских уз…

И тем не менее как раз Андрей Борисович сообщил им то, о чем не упоминал до сих пор никто из опрошенных. Логов сомневался, что это было тайной для цирковых… Скорее, никому не хотелось копаться в Мишиных интимных тайнах.

А старший брат оказался не столь щепетилен. Выглядел он точной копией молодого Бориса Венгровского, такой же высокий, уже лысоватый и бледнокожий. Но если верить Ярославе, любимцем отца в их детстве был как раз непохожий на него Миша…

– Значит, их батя не фанател от себя самого, – сделала вывод Саша. – Или очень любил покойную жену – младшенький в маму пошел. Такой же черноглазый, невысокий…

– Это в сравнении с ними невысокий, – заметил Артур. – Сто семьдесят – вполне себе средний рост.

– Ну да, ну да. Не мне рассуждать об этом!

Но этот разговор возник, когда они уже покинули кабинет Венгровского, который был под стать хозяину – стальной и холодный. Голос Андрея не дрогнул, когда он произнес:

– Я сожалею о смерти брата. Боюсь, что отец уже не сможет осознать, какую утрату понес.

– Он так плох? – заинтересовался Артур.

– Доктора говорят, счет идет на часы. Так что у нашей семьи сейчас очень тяжелое время. И нам не хотелось бы…

Логов перебил:

– А кто является основным наследником… империи?

Приподняв брови, Венгровский помолчал, потом снял узкие очки в металлической оправе, протер их и надел снова. Артуру показалось, что подобный жест он видел уже в десятках фильмов. Это должно выражать внутреннее недовольство?

– Это конфиденциальная информация, владеет которой только нотариус отца.

– Полагаю, он же и ваш нотариус?

– Вы ошибаетесь. Моими делами ведает другой специалист.

Закинув ногу на ногу, Логов задумался:

– Интересно… То есть, как и простые смертные, вы узнаете, кому достанется вся эта красота, только после того, как ваш батюшка покинет этот мир?

Венгровский внезапно поднялся:

– А почему мы вообще обсуждаем это? Какое отношение завещание отца имеет к несчастному случаю, произошедшему с Михаилом?

Артур выпятил губы – не скажите! В его голосе зазвучали вибрирующие нотки рассказчика приключенческих историй:

– А вообразите такую ситуацию: ваш отец при смерти…

– Он и так при смерти, – холодно заметил Андрей Борисович, снова опустившись в кресло у огромного стола. – Большого воображения не требуется.

Пропустив его реплику, Логов азартно продолжил:

– И вы точно знаете, что все движимое и недвижимое ваш батюшка собирается оставить любимому сыну. Мише. Он же вызывал у Бориса Всеволодовича самые нежные чувства?

Венгровский посмотрел на него с обидой. «А ему до сих пор трудно смириться с этим!» – отметил Артур.

– Но это было до их… размолвки. Не думаю, что отец вообще включил брата в завещание. Вы в курсе, из-за чего отец выгнал Мишку из дома?

– Выбрал не тот путь?

– Именно. Я сомневался, рассказала вам Ярослава или нет… Ей до сих пор эта тема кажется… стыдной.

– Что такого уж стыдного в работе в цирке?

– В цирке? А, вы про это, – Андрей усмехнулся, чуть приподняв левый уголок рта. – Думаете, отец проклял Мишку из-за цирка?

Логов с интересом подался вперед:

– Нет? А чем же тогда он насолил отцу?

Венгровский отчего-то поморщился, потом опустил взгляд на гладь стола:

– Видите ли… Миша всегда был бунтарем. Но последняя его выходка! Это было уже через край. Однажды брат объявил, что он – двустволка.

Логова больше удивило само слово, использованное Андреем. Уже много лет никто так не говорил.

– Вы имеете в виду, бисексуал? – догадалась Саша.

– Именно. Прямо во время семейного ужина он внезапно сказал, что ему одинаково нравятся и девочки, и мальчики. Для отца это стало… Как говорится, громом среди ясного дня. Это было абсолютно неприемлемо для человека его… моральных устоев.

– Понимаю, – согласился Логов. – Значит, ваш отец непримирим ко всякого рода… неправильностям?

– Как любой нормальный мужчина.

– А как вам кажется, Михаил не мог… придумать все это?

– Придумать? Зачем? Какой смысл оговаривать себя?

– Подростки любят позлить родителей, – он покосился на Сашу, но та сидела с непроницаемым видом.

Венгровский резко дернул головой:

– Бессмыслица какая-то… Разозлить отца, чтобы тебя выгнали из дома?

– Его выгнали, и он смог пойти своим путем, – предположила Саша. – Я сейчас про цирк, а не про… все остальное.

Показалось? Или Андрей взглянул на нее с раздражением?

«Ему неприятно говорить о брате, – заметил Артур. – Ни о его жизни, ни о его смерти. Все дело в обычной детской ревности, которую он так и не изжил? Любимчиком отца всегда был Миша… Не оттого ли старик и заболел, что изгнал его? В любом случае Борис Всеволодович вне подозрений, если, конечно, он и впрямь прикован к постели… Надо проверить. Но вот этот товарищ просто вынуждает подозревать его!»

– Не сочтите за труд, Андрей Борисович, поведайте нам, где вы были в воскресенье в полдень?

– А это тут при чем?

Он уже не скрывал досады, что было Артуру только на руку. Чем больше человек раздражен, тем слабее его самоконтроль. И есть надежда услышать от него нечто такое, о чем тот и упоминать не собирался.

Ответил Логов стандартно:

– Такова процедура. Нам нужно исключить вас из круга подозреваемых.

– Подозреваемых в чем? Это же несчастный случай!

– Как раз в этом есть сомнения…

Нервным движением подоткнув очки, Венгровский посмотрел на Сашу, потом опять перевел взгляд на Артура:

– Это шутка? Очень неуместная.

– Мы не расположены острить, – отозвался Логов жестко, чтобы сомнений даже не возникло.

– То есть… Вы хотите сказать? Но кому понадобилось убивать Мишку?!

– А вы недооцениваете брата! Мы нашли уже несколько человек, которым не терпелось избавиться от Миши Венгра.

Андрея передернуло:

– Какой мерзкий псевдоним!

– Для вас младший брат был живым позором семьи… Чем не мотив?

И без того длинное лицо Венгровского вытянулось еще сильнее. Но произнес он резко:

– Глупость! Никто не ассоциировал безвестного балаганного кривляку с нашей семьей. Все уже забыли о Мишином существовании. У меня точно не было ни причин, ни желания убивать брата.

Помолчав, он добавил:

– А воскресенье я провел с женой за городом. Нас видели соседи, когда мы гуляли у пруда. Не скажу точно, но было это примерно в полдень. Моя жена ждет ребенка, мы стараемся подольше гулять, когда работа позволяет…

– Поздравляю, – произнес Артур без энтузиазма. – Это не первый ребенок, наверное?

– С Ренатой первый. У меня еще есть дочь от предыдущего брака. Но это ведь к делу не относится?

* * *

Конечно, ему все было известно. Еще до того дня, когда жизнь пустила трещину и разломилась