Изумрудное золото. Тень (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

— Очередная влюблённая идиотка? — предположил его собеседник.

— Согласившись на сотрудничество, она дала мне лазейку. — Мороз по коже от самодовольства Гастинга Арже. — Нашёл, что искал? В ней наверняка немало богатств.

«В ней?» — Алия пыталась следить за нитью разговора, но мысли путались. Наверняка в этом месте установлены подавляющие заклинания.

Она не знала, как очнулась, но кажется лишь для того, чтобы увидеть, что Кларисс мертва. Из её груди торчал ритуальный кинжал, а пятно запёкшейся крови растеклось по красиво вышитой птице на лацкане дорожного платья. Брызги запятнали юбку Эпэлэ, чьи рваные магические перчатки валялись под ногами. Они в районе лодыжек были прикованы к жёрнову из исового дерева. Его часто использовали для обряда жертвоприношения.

«Эти перчатки…»

Поняв, что угодила в западню, Кларисс защищалась, как могла, пока её ладони не полоснули кинжалом, срезая вместе с плотью магический атрибут иллюзорных жриц… Она боролась даже прикованная, отбивалась от заклинаний иллюзорными посылами, пока не сшили рот и не вонзили в грудь ритуальный кинжал…

Ужасная участь за жажду любви…

Алия беззвучно заплакала.

Душой впитав витающую в пещере скорбь, она увидела полную картину произошедшего. Стала невольной участницей ужасного убийства, боли, агонии Хвори, из которой раз за разом пытались вырвать магическую суть… Сарж го Садох — теперь она знала его в лицо. И понимала, что именно он собеседник Гастинга Арже.

Старик как раз отвечал:

— Малое удалось изъять. Но начало положено. С таким сердцем наша Тень… — хрипло рассмеялся, предвкушая создание нового монстра.

— На кого нацелился? — поинтересовался Арже.

— Решаю. Может, Серго Вист?

«Серго⁈»

— Серго? — в унисон повторил Гастинг Арже. — Он ещё не дозрел. Калин, мерзавка, принимает все удары и не думает ответить. Многое я могу с нею сделать в отсутствии Виста, но открыто взлить, не привлекая внимание… — заминка. — Проблем не оберёмся, если наслежу, — закончил на удивление здраво.

— Дочь твоя в мать пошла, — добродушно заметил старик. — Кровь чёрных магов не прижилась. К отступникам не притянуть. Жаль. Заполучи я её девственность, был бы шанс переделать, но ты прав, что опасно связываться с главой Вистов. Пусть ветвь от Висталей отделилась, чуть-что архимаг лично явится. А нам ещё рано вступать в открытое противостояние. Значит, пока повременим с Серго.

— Кто тогда?

— Ди Ларк… — таинственно протянул старик и вышел из-за колонны.

Он оказался чуть горбый, лысоватый, на деревенского старшего похожий осанкой и лицом. Простой внешности противоречила одежда: богатая, заморская, с вшитой магией нескольких стихий. Такую и знать не каждая себе позволит. Мало купить, носить надо уметь. Неосторожный жест, слово, посыл — и поминай, как знали: хозяина или того, кто рядом.

Сглотнув ком в горле, Алия поспешно опустила голову и закрыла глаза. Она ощутила внимание старика, но вопреки ожиданию, ни он, ни Арже к ней не приблизились. Возможно, правда поверили, что подчистили память. Послышались удаляющиеся шаги и тихий разговор, где ни слов, ни тональности уже не разобрать.

На неё навалилась непомерная усталость, утянувшая в кромешную темноту. В волнующееся мглистое марево.

Когда оно рассеялось, вновь опалил зной пустыни.

— Дочь… — оглушил голос. Сплетённое из алых волокон существо возникло перед нею. Рвалось в разум его вкрадчивое увещевание, что въедливее клеща, опаснее горной змеёвки-айко, одним укусом парализующей магов. — Дочь… Прими… меня…

Опутала парализующая мерцающая паутина. Тонкие ниточки, извиваясь, стремились проникнуть вглубь, под слои энергии, из которой состояла сила недужной.

Магия тянулась к магии. Жизнь к жизни.

«Ментальная падаль…» — дёрнулась Алия.

Редкая разновидность нечестивых, что возникала по вине чёрных магов-отступников, принёсших жертву во зло. Высохнув, тёмная кровь годами впитывала негативные людские эмоции. А собрав достаточно, обретала подобие формы и искала тело-вместилище.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Это не ментальная падаль», — странно хриплым голосом возразила Розалия. Она испугалась. Впервые её голос сильно дрожал, а дыхание сбивалось.

«Кто тогда?» — простонала Алия, чувствуя, как трещит под алой паутиной само её существование. Закричав, девушка с усилием освободила руку из плена и выставила перед собой ладонь.

— Нет!

«Я не хочу умирать!» — зашлась страхом.

Розалия задохнулась, ощутив ужас своего творения, к которому, вопреки логике, привязалась всей душой. В отличие от матери, она не пожертвует этим неожиданно появившимся в её жизни ребёнком, что уже унаследовал родительскую силу, судьбу, и в скором времени получит полноценную жизнь.

«Я с детства противостояла старшим, сражалась с несправедливостью, поступала вопреки, лишь бы отстоять право на свободу. Всё зря. Мать не переиграть…» — признала девушка, ощутив бесперспективность противостояния. У неё осталось два пути: бесславно пасть или умереть достойно. И она выбирала второе. Ведь увядание её личности происходило последние несколько лет, лишь недавно она это поняла. Бессмысленно биться о стену, когда собственное дитя так хочет жить.

«Алия… — обратилась она к своему творению. — Не бойся, Алия. К тебе взывает кровь предков. Офью — потомки мира Рэк и Сот: перерождённые и самосотворённые. Смешавшие своё наследие с достойными мужами, чтобы затеряться среди людей. Мой отец — Прядильщик нитей Нэйхан Рэб. Ещё одна правда, потонувшая во лжи „убит при странных обстоятельствах“. Не бойся крови, — наставляла она. — Прими связь и стань сильнее. Так ты сможешь жить, как человек…»

«Но книги…»

«Я не думала, что пробудится древняя кровь, — призналась Розалия, — поэтому искала для нас иное решение».

«Я же не Офью…» — встрепенулась девушка.

«Душа от души моей, — мягко произнесла сотворившая дитя, — этого достаточно…»

Кровавое существо вдруг застонало от боли и, осев текущей «глиной», растеклось по раскалённому песку. Поколебавшись и присев на корточки, девушка по настоянию Розалии тронула пышущую жаром поверхность. Вздрогнула, обжёгшись…

И резко снова очнулась в пещере, глядя в суровое лицо герцога.

— Как… я… — сипло выдавила пару слов сквозь пересохшее саднящее горло. До слёз болело, словно содрала безудержными криками.

— Позже, — отрезал Оло Вист.

Изумрудное пламя, объявшее его правую ладонь, обратилось тончайшим лезвием. Режущий по ушам звук распила. Магический сплав поддавался медленно, но в итоге проиграл точности и умению Виста. С противным скрежетом одно звено разошлось, потрескалось, и неравными кусочки звонко опало на пол.

Дробное эхо вертикальными волнами объяло появившегося за спиной герцога Эсмонда Рока. Прядильщик посмотрел в центр её груди, прямо в глаза, безмолвно напоминая о наставлении, им переданном через Калин Вист.

У Алии сжалось сердце и перехватило дыхание. Но не смея противиться навязанному Скелией Офью повиновению, она произнесла всплывшее в сознании заклинание разъединения. И ощутила ужасающую пустоту, обдавшую душу ледяным порывом.

Теперь она осталась один на один с настоящим, с избранным Зовом, который сейчас высвобождал из магических пут и, не завершив начатое, вдруг потерял сознание и повалился на пол. Это Прядильщик потянул нужную нить.

Одновременно в пещере проявился Фэр Арже.

Благодарно кивнув старшему, подросток закончил высвобождение девушки и, схватив её за руку, утянул за собой сквозь портал в известняковый тоннель, где томилась его призрачная пленница.

* * *

Когда портал закрылся, Эсмонд Рок подошёл к убитой несколько часов назад Кларисс. Внимательно оглядел медленно затухающие нити дара недужной, что не полностью изъяли. Некто торопился, но даже в спешке успел замаскировать под чужеродную магию личное участие. Однако Прядильщик хорошо видел тонкие волокна силы, отражающие волю мага. Сарж го Садох насквозь пропитался запрещёнными древними артефактами, чад от которых смердит. Такое не упустишь из вида.