Кости и цветы (том 4) - Ярослав Гивиевич Заболотников

память.

— Абы кто не запомнит однообразную глушь, — заметил отжимавшийся на кулаках Рэксволд. — Только картограф или лазутчик. Подсказать, на кого он больше смахивает?

— Быть разведчиком — не преступление.

— Защитница всего и вся… — ассасин закончил пятидесятый подход и с шумным выдохом поднялся. — А ну-ка, напомни, как там на их языке будет «человек»?

— Зихосаменс?

— Да. Что-то такое. Теперь бы не забыть… — приблизился Рэксволд. — Подыграй мне, Лайла.

— Каким образом?

— Изобрази труп, — ассасин достал кинжал и неторопливо «заколол» вампиршу.

Та немного удивилась, но упала на колени и, зажав ладонями невидимые раны, распласталась по земле. Шойсу внимательно наблюдал.

— Убийство… Убивать… — указал на неподвижную подругу Рэксволд. — Ты, — направил он палец на иномирца, — убивал зихосаменс?

Скупая заинтересованность на лице Шойсу сменилась холодностью. Он недобро посмотрел на дознавателя. Перевёл взгляд на вставшую Лайлу. А затем… ответил кивком. Неспешным и мягким, как поступь убийцы в ночной тишине.

— Сколько? — Рэксволд поднял кулак и стал попеременно отгибать пальцы.

Шойсу призадумался. Взял с земли камень, обернулся и начертил на скале восемь косых линий, последняя из которых была на треть короче остальных.

— Вот видишь, — ассасин чередой быстрых взмахов отряхнул вампиршу от пыли. — Здесь невинных овечек нет. Подумай об этом на досуге.

— Возможно, они были плохими… — глядя в бирюзовые глаза, искала объяснение та. — Ведь он спас меня, думая, что прекращает страдания умирающей. Это благородный поступок.

— Время покажет, — пошёл дальше тренироваться Рэксволд. — Пока Шойсу хватило мозгов осознать свою зависимость от нас. Вот не станет её, тогда и увидим, чего стоит эта тёмная лошадка.

Друзья не знали, что чёрточки на скале отображали десятки, а их создатель умышленно сократил число жертв в четыре раза.

* * *

Периодическое квохтание в окружавших поляну кустах отвлекало Джона от сбора валежника. Было интересно, какое животное издаёт такие звуки. Но хоть все глаза прогляди, максимум, что можно заметить, — вздрогнувшую листву. За ней же царил мрак, откуда за подбиравшим палки человеком наблюдали лесные обитатели. Либо вовсе не агрессивные, либо… терпеливые охотники. Потому приходилось держать ухо востро.

Лишь к закату, когда у ног лежала вязанка хвороста, а вокруг существенно потемнело, из кустов вспорхнула стая синих птичек с зелёными хохолками. Стало чуть спокойнее. На секунду. До мысли, что их спугнул кто-то более крупный. Словно ощутив спиной чей-то взгляд, Джон в развороте вырвал из ножен клинок — остриё застыло у лениво поднятой руки.

— Эрми?.. — опустил меч следопыт. — Фух, я же мог тебя…

— Мог, как же… — уголок рта обозначил слабую ухмылку.

— Ты чего здесь бродишь? Погоди, что-то случилось?..

— Да не особо. Мне показалось, жуки у родника странно себя ведут. В какой-то символ сползлись. Вроде куска колдовской звезды… пентаграммы или как там её. А потом разбежались. Вот, решила тебя проведать.

— Ничего такого. Птицы в кустах только квохтали. Пока ты не спугнула.

— Птицы?..

— Ну, да… — изучая настороженное лицо напротив, уже не так уверенно ответил Джон. — Прямо перед тобой вспорхнули, — он, не глядя, сунул меч в ножны у бедра. — Почему ты так на меня смотришь?

— Ты тут в гробовой тишине стоял. Не меньше минуты. Потому и подошла.

— Минуты? Брось.

— Я тебе говорю.

— Чудеса какие-то, — нервно усмехнулся следопыт. — Я б такое заметил… или… нет. Проклятье. Неужто вдовий плен и здесь растёт?..

— Или подобная гадость. Хотя, может, я крышей поехала, — смотрела ему через плечо Эрминия. — Потому что мне опять чертовщина мерещится.

Джон обернулся, а потом заозирался, наблюдая, как из недр леса к поляне слетаются сияющие лазурью точки:

— Светлячки… В Ардонэйзии они голубые, это я точно знаю. Ты же их видишь или что-то другое?

— Их.

— Значит, мы не сошли с ума.

Тем временем насекомые сбились в рой. Росистая трава под ним засверкала синевой. Затем же рой вдруг стал обретать человеческие формы. С каждой секундой всё отчётливее.

— Не сошли? Уверен? — северянка бросила быстрый взгляд на Джона.

— Сейчас бы Лайлу сюда. Она бы сказала, что это за существо.

Образованный яркими плеядами человек стал медленно ковылять к странникам. Словно колченогий нищий. Однако, хоть и утопал в зелени по колено, ни траву, ни цветы не задевал.

— Оно еле шевелится. Сваливаем, — твёрдо изрекла Эрминия.

Однако стоило ей шагнуть вбок, как светлячки смазанной волной метнулись в сторону и снова собрались в прежние формы. Прямо по центру намеченного пути.

— Зараза. Просто не выйдет, — мотнул головой Джон. — Давай так: я отвлеку, а ты…

— Нет, — оборвала его северянка. — Я уже насмотрелась на рыдания Лайлы. Только вместе.

— Тогда не шумим. Не делаем резких движений. Осторожно отступаем спиной. Оно шустрое, но не нападает. Будто выгоняет со своей территории.

— Если это невидимка, вроде грёбаного снорха, надёжнее зарубить, — потянулась за мечами Эрминия.

— А если дух? — придержал её руку следопыт. — Лишь спровоцируешь.

— Пекло…

Глядя, как сложенный из светлячков человек хромает навстречу, странники стали неторопливо пятиться к кустам. Нечто шло следом. Пульсировало и переливалось голубыми точками, которые хаотично перемещались, однако ни на миг не рушили объёмных форм.

Джон с Эрминией покорно отступали — на смену шелесту травы пришло потрескивание невысоких зарослей, цеплявшихся за штаны крючковатыми ветвями. Так и упасть недолго. Вдобавок темневшие в сумраке деревья норовили подпереть спины — приходилось оборачиваться. Существо же продолжало преследование, чем немного угнетало. Вскоре кусты начали редеть, освобождая ноги от древесных пут: вблизи одинокой скалы росли лишь приземистые диффенбахии, едва касавшиеся друг друга полосатыми листьями.

— Что-то оно никак не отвалит… — проворчала северянка. — Может, рванём уже?

— Давай, — оглянулся Джон. — Направо и вдоль утёса.

Марш-бросок в сумерках прервала стена голубых искр, что сразу же приняла знакомую форму. Стремительный забег влево был так же пресечён.

— Какого чёрта ему надо⁈ — Эрминия выхватила мечи.

— Стой! — следопыт посмотрел на скалу: — Прямо за углом есть выемка. Видел, когда обследовали местность. Спрячемся. Отходим чуть быстрее, чем раньше. Лёгкой поступью. Иначе это нечто опять переместится.

— Хочешь сказать, оно на шум реагирует? — северянка вглядывалась в размытые черты прозрачного лица, больше похожего на звёздное небо. — Так у него не только глаз, ушей тоже нет.

— Я думаю, оно дрожь земли чувствует. Тут мягкий дёрн. Нам на руку. Но потом каменистая почва будет. Там уже на цыпочках проберёмся. И затаимся в укрытии, пока не нагнало. Пусть мимо пройдёт.

— Ладно. Но нет — хана ему.

План оказался действенным: через четыре десятка осторожных шагов странники свернули за угол скалы. Существо, хоть и двигалось следом, не телепортировалось. Однако размер расщелины оставлял желать большего. Узкий вход. Метр в глубину.

— Издали она казалась глубже, — сказал в своё оправдание Джон.

— Уместимся как-нибудь. Лезь.

— Я с краю.

— И загородишь всё? — Эрминия грубо втолкнула его внутрь и заскочила сама, развернувшись лицом к полуметровой щели.

Для пронзающего выпада не хватало пространства — локоть северянки втиснулся между боком воина и шероховатой скалой.

— Руку мне не зажимай.

— Постараюсь, — шепнул Джон. — Я тут и так еле дышу.

— Переживёшь.

Аккуратно приставив один из мечей к стене, северянка поддержала второй запястьем и сдала назад, чтобы остриё не выглядывало наружу, — следопыт ощутил себя в тисках между холодным камнем и твёрдой спиной, бескомпромиссно вжатой в кожаный нагрудник.

Оборона готова. И не зря. Чуть погодя на окутанную сумраком землю упал голубой свет. Эрминия напряглась. Целиком сосредоточилась на входе. Клинок, упёртый рукоятью в бок, был готов ринуться в атаку. Дыхание же ослабевало по мере приближения существа, пока не превратилось в едва различимое дуновение.

Наконец в щели мелькнул светлячок. Затем другой. Вон он, весь рой, что с такого ракурса напоминал звёздный вихрь. Рой вился напротив укрытия. Не смещался ни на дюйм. Словно издевался. А потом… хлынул внутрь.

— Да сдохни ты уже, — сверкнула лазурью острая сталь.

В ответ на колющий выпад, что не встретил препятствия плотнее воздуха, все насекомые разом погасли и устремились наружу.

— Так я и поверила, — Эрминия наблюдала, как тёмные точки теряются на фоне сумеречного леса. — Подождём… — остриё меча по-прежнему смотрело на выход.

Прошла долгая минута. Ничего не происходило. Только ветер тихо шелестел листвой.

— Может, оно и впрямь