Жизнь, которую мы создали. Как пятьдесят тысяч лет рукотворных инноваций усовершенствовали и преобразили природу - Бет Шапиро

от остальной Северной Америки, популяция бизонов к югу от ледника почти вымерла – вероятно, потому, что стало меньше травянистых равнин и пришлось конкурировать с другими травоядными вроде мамонтов и лошадей. Пока популяция южных бизонов балансировала на грани коллапса, они утратили практически все свое митохондриальное генетическое разнообразие – остался только один вариант. Когда после ледникового периода популяция южного бизона восстановилась, все десятки и сотни тысяч (а в дальнейшем и миллионы) южных бизонов обладали этим единственным митохондриальным вариантом, что позволяет легко отличить их от бизонов, которые провели ледниковый период в Берингии. Чтобы понять, когда коридор стал проходимым, нам оставалось всего лишь собрать в нем бизоньи кости, выделить ДНК и определить, к какому типу их отнести – к северному или к южному. Установив самую раннюю дату появления либо северного бизона на юге, либо южного на севере, мы поймем, когда коридор стал пригоден для обитания и миграции бизонов. Бизонам требуются примерно такие же условия, как и людям, поэтому они опосредованно подсказывают нам, когда регион коридора стал пригоден для обитания людей.

Проделав генетическое типирование десятков бизоньих костей, мы пришли к выводу, что свободный ото льда коридор открывался неспешно, примерно как двусторонняя застежка-молния – с двух концов. К отметке в 13 500 лет назад северные бизоны начали двигаться на юг, а южные на север. Уже 13 000 лет назад в центральном отрезке коридора встречались и северные, и южные бизоны. А не позднее 12 200 лет назад южные бизоны появились на северном конце коридора. Следовательно, коридор расчистился и по нему было можно пройти не раньше 13 000 лет назад, то есть слишком поздно, чтобы им успели воспользоваться люди, когда распространялись на юг. А значит, люди должны были двигаться на юг из Берингии вдоль побережья, и это могло произойти на несколько тысяч лет раньше, чем открылся и расчистился коридор между ледниками.

Любопытно, что данные по бизонам показали – животные двигались по коридору не в том направлении, которого мы ожидали, а в противоположном: очень многие бизоны прошли по коридору не с севера на юг, а с юга на север. Если подумать, предпочтительная миграция с юга на север имеет экологический смысл. Когда ледники отступили, южный и центральный отрезки коридора были стремительно захвачены травянистыми равнинами, открытыми лесами и северными лесостепями, то есть быстро регенерирующими экосистемами, которые прекрасно могли прокормить разнообразное биологическое сообщество травоядных. А северный отрезок коридора, напротив, колонизировала горная и кустарниковая тундра с участками густых хвойных лесов. В такой среде гораздо труднее найти пропитание и сложно передвигаться крупным млекопитающим, потому неудивительно, что животные, специализирующиеся на травянистых равнинах, вроде бизона, двигались по этому коридору с южной стороны.

Судя по всему, за добычей на север по коридору последовали и виды, которые охотятся на таких животных-любителей травянистых пастбищ. Канадские волки, охотящиеся на бизонов, происходят от популяции волков, пришедших на север с юга после таяния ледниковых щитов. И люди, когда они наконец двинулись по коридору, тоже шли с юга на север: обнаруженные на Аляске рифленые наконечники для копий, которые изобрели южане для охоты на бизонов, изготовлены через 500 лет после того, как коридор расчистился.

Процесс колонизации обоих Американских континентов человеком становится понятнее уже после отступления ледников, когда доказательств человеческого присутствия становится больше. Не позднее 13 000 лет назад люди расселились и по Северной, и по Южной Америке и превратились в умелых охотников на туземную крупную дичь. Это не прошло бесследно. По мере продвижения людей из Берингии в континентальную часть Северной Америки, а оттуда в Южную Америку туземная мегафауна начинала понемногу вымирать. На основании радиоуглеродного анализа тысяч ископаемых остатков мегафауны можно заключить, что первые вымирания произошли в Берингии примерно 13 300–15 000 лет назад. Волны вымираний в Северной Америке южнее льдов произошли 12 900–13 200 лет назад, а в Южной Америке – 12 600– 13 900 лет назад.

Приведенные здесь диапазоны дат достаточно узки, особенно для континентальной Северной Америки, где всего за 400 лет вымерли десятки таксономически и экологически разных видов. Покойный Пол Мартин, специалист по наукам о Земле, который почти всю свою профессиональную жизнь проработал в Аризонском университете, первым выстроил на основании данных радиоуглеродного анализа четкую теорию причин вымираний мегафауны. Теперь она известна как «гипотеза массового истребления», или «блицкриг» (Мартин выбрал это немецкое слово, поскольку оно буквально переводится как «молниеносная война»). Согласно этой теории наши предки при встрече с наивной добычей (то есть с животными, которые еще не имели дела с людьми) либо уже являлись опытными охотниками на крупную дичь, либо пользовались случаем и становились ими; как бы там ни было, но люди истребляли новую дичь в таких количествах, что животные не успевали восполнять убыль размножением. Теория блицкрига, которую выдвинул Пол Мартин, предполагает, что эти вымирания и, более того, все вымирания мегафауны на планете, совпавшие с появлением людей, имели общую причину: они произошли из-за нас, и это доказывают данные радиоуглеродного анализа.

В Новом Свете палеонтологам предстоит решить еще одну непростую задачу, а именно – разграничить роли человека и климата в вымирании. В отличие от Австралии, где климат не менялся, когда начала исчезать мегафауна, вымирания в Северной Америке совпали с крупными переменами климата и реорганизацией среды обитания. Пик холода последнего ледникового периода закончился примерно 19 000 лет назад, однако климат оставался прохладным еще несколько тысяч лет. Затем, примерно 14 700 лет назад, климат внезапно вошел в теплую и влажную межстадиальную фазу. Этот теплый период продлился несколько тысяч лет, а затем климат снова изменился – на этот раз настал холодный период, получивший название поздний дриасовый. Вторая перемена была особенно резкой: ледниковые условия вернулись меньше чем за десять лет. В поздний дриасовый период контраст между временами года усилился – летом было жарче, зимой холоднее, – а значит, укоротились сезоны роста. У травоядных стало меньше пищи, а та, что осталась, содержала меньше питательных веществ из-за падения уровня углерода в атмосфере. Затем, примерно 11 700 лет назад, климат изменился в третий раз: теперь резко потеплело, что знаменовало начало нынешнего теплого периода – голоцена. Из-за таких предельных колебаний климата перемены в режиме осадков и температур особенно сильно повлияли на млекопитающих с крупными телами и медленным репродуктивным циклом – то есть именно на тех, кто вымер.

Я посвятила большую часть профессиональной жизни попыткам сравнить и разграничить роли перемен климата и распространения людей по Северной Америке в вымирании мегафауны Берингии. И мои работы, и труды моих коллег позволяют судить, как именно влияли на крупных млекопитающих