Я сама тебя выбрала (СИ) - Осадчая Виктория

— Мне пора, к сожалению! Как-нибудь заеду на чай, — попрощалась Валя.

— Странная женщина, — сделал вывод Митька, когда мы остались одни.

— Могу с тобой согласиться, потому что до этого она мне казалась абсолютно нормальной.

— Где-то я ее уже видел, — хмыкнул он. — По чайку? Или покушаем?

— Тебе бы лишь бы пожрать.

Мы еще раз проехались по свидетелям, которые объявились совсем недавно. При этом, работали все службы полиции города, независимо от рода деятельности. В мэрии даже хотели объявить комендантский час, но эти меры были отменены, так как наш народ ничем не прошибешь. И было такое ощущение, будто категория лиц молодых девиц сама искала встречи с убийцей шляясь по ночным паркам и улицам. Никакого инстинкта самосохранения.

А вечером был ужин под прекрасное вино, которое пила только я. Зная о проблемах с алкоголем, которые были у Волкова в прошлом, я и не удивлялась его трезвому образу жизни. Женька отправилась спать, а мы быстро улизнули в мастерскую. Я наблюдала, как Волков с любовью обрабатывает каждую щепочку, создавая невероятные шедевры. Он все еще был колюч, немного бурчал, но мне это даже импонировало.

Мужик ревновал, а это уже большой плюс. И если кто скажет, что ревность не должна быть в отношениях, что ревнуют только слабые и неуверенные в себе, то я назову это полнейшим бредом. Для меня ревность, это показатель того, что человек тобой дорожит и боится потерять.

И тут…Тадам! Перед глазами встает картинка одного фото, которое видела совсем недавно.

— Волков! — адреналин снова закипает в крови, бьет по мозгам, и я понимаю, что он сейчас снова будет злиться.

— Так! Мне этот твой бешенный взгляд совсем не нравится, — поднял он на меня глаза, оторвавшись от работы.

— Дань, а ты не думал, что твою жену могли убить? — интересуюсь я. Процесс, происходящий в мозге я не могу остановить, поэтому быстро-быстро моргаю, увидев его окаменевшее лицо.

— Нет. Она совершила суицид.

— А ты уверен? — уточняю я зачем-то.

— Рим, что за херня? Что на тебя нашло? — взрывается он криком. Дура, вот идиотка конченная. Мы же говорили о том, что не будем возвращаться к этой теме и тут дернул меня черт за язык. Ну, оставила бы свои догадки при себе. Но мне же нужно потрепать языком, чтобы меня сначала возненавидели, а потом просить прощение.

Нет, прощения сегодня я просить не буду. Я просто крепко-крепко поцеловала Волкова, пока он продолжал дуться, схватила ключи от машины, и со словами «Я скоро» улетела на поиски приключений на мягкую точку, которая и так уже больше недели находилась в относительном покое.

— Ты куда собралась? — нахмурился он.

— Все потом, милый, все потом! Я вернусь, обещаю, и больше никогда-никогда не буду лезть в приключения. Люблю тебя!

— Это то же самое, что я бы пообещал застрелиться, — хмыкнул он. Не держал, это уже хорошо. — Ты ненормальная, Пиманова!

— Знаю, и— поцелуй — За это ты меня и любишь! — и все, я уже выезжаю за ворота и набираю Митьку, который в это время, видимо, дрыхнет, потому что трубку не берет. Черт! Куда я опять лезу? Мне бы сейчас в теплую кроватку со своим мужиком, а я мчу в неизвестность. Стоя на светофоре, фотографирую с телефона ту самую фотографию, о которой я думала раннее и отправляю ее Митьке с текстом «Вот кого она тебе напоминала».

Окна квартиры, где живет Валя уже темные. Я вглядываюсь в их пустоту и гадаю, чем она сейчас занята. Да, на фото именно она, но под именем Веры Крапивиной. Это был бред, конечно, при чем, абсолютный, принимать родственницу Волкова за давно убитую девушку, но я всматривалась снова и снова в черты ее лица и понимала, что я не могу ошибаться. Рука непроизвольно потянулась к пачке сигарет, потому что мне нужно было подумать, а с дымом думалось легче. Открыла окно, подкурила, наблюдая с превеликим удовольствием, как в темноте тлеет табак. После второй затяжки, меня начала накрывать паника и ощущение, что я здесь не одна. Да, так и было! В один миг стекло треснуло и осколки посыпались на меня. Я непроизвольно оградилась от них руками, но поздно… Следующий удар пришелся на мою голову. Больно! Теряя сознание, я чувствовала, как горячая струйка крови стекает по моему лбу, а дальше просто наступила пустота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вот так всегда, попадешь в какую-нибудь задницу, а потом очухаешься не знамо где. Да, это печально и прискорбно, но иногда приходится возвращаться в мир, где ты всё ещё кому-то нужна, а кому-то стала поперек горла ребром. Вот как раз этот второй вариант стоял передо мной в большой мужской куртке, засунув руки в карманы и наблюдал, как я прихожу в себя.

Естественно, голова трещала. А разве можно ожидать другого эффекта от удара? И руки были прикованы к чему-то. К чему, я и сама пока не разобрала потому, что в помещении было темно. Конечно, не «глаз выколи», но когда зрение твое только-только начинает адаптироваться к мраку, разглядеть что либо тяжело. Силуэт я хорошо могла видеть, и как это ни прискорбно звучит, я не ошиблась. Это была Валя. Узнала я ее по старомодной юбке и очкам, на линзы которых падал свет с улицы и они немного поблёскивали в этом освещении.

— Я так понимаю, договариваться с тобой бесполезно, — констатирую я факт.

— Умная девочка, — улыбается она. Страх холодком пробегает вдоль позвоночника. Что можно ожидать от такого человека? Да, верно! Всего! Скорее всего, отсюда я уже живой не выйду, но надежда тлела сигаретным окурком, что Митька увидел мое сообщение и меня уже ищут. Главное, выиграть время! А как? Пиманова, ты же журналист! Интервью что ли брать разучилась у людей с прибабахом?

— Почему теперь я? — уточняю я осторожно, оставив в своем голосе только нервную дрожь. Ей ведь понравилось, что я ее боюсь. Хоть это и было так, но мы, сильные девочки, учимся не показывать все некрасивые эмоции.

— А ты не догадываешься? Поторопилась я тебя назвать умницей.

— Из-за Волкова?

— Ну, это не самая главная причина, Римочка, — хмыкает Валя. — Ты сука, а Землю от таких нужно очищать.

Обидеться? Нет, я не в том положении. Эх, Митяй, меня убивают, а ты спишь.

— Значит, этих девочек тоже ты убила? — ещё один вопрос, ответ на который я уже знала.

— Девочек?! — выкрикивает Валя, меняясь в лице. — А ты знаешь, кем они были, пока папы и мамы считали их святошами? Я должна очистить город от таких.

Божечки, я попала в руки к психопатке. Таких лечить надо, а не сажать. Человек возомнил себя санитаром города. Большего бреда я просто не слышала никогда.

— Я согласна, я тоже подхожу под эту категорию, — от подхалимства ещё никто не умирал, и я не хотела быть первой. Хотя, хрен ее знает, что там в ее башке твориться. На нее простые человеческие законы не действуют. Ведь она сама навела нас на себя. Чувство вины? Жажда избавления? Все же было что-то такое, чем она хотела поделиться, но пока не решалась. Тяни время, Рима, тяни время.

— Подходишь, Пиманова! Но ты мне нравишься, поэтому ты сама себе придумаешь способ смерти. Разрешаю!

— Желательно от старости, Валь, — заключила я, взяв на себя огромную ответственность за свою жизнь.

— Хм, а ты не глупая! Так не хочется тебе отказывать, — вздохнула она притворно, — го, наверное, придется. С ними я долго не разговаривала.

— Валь, а почему ты дала мне наводку на прошлую серию? — этот вопрос меня терзал. Все равно умирать, так почему бы не утолить свое любопытство?

— Не знаю! Наверное, хотела проверить твой профессионализм.

— То есть, в любом случае, конец для меня ты уже предвидела?

— Не совсем! Приближение твоей кончины началось с того момента, как ты позарилась на того, кого я долгие годы лелеяла и берегла для себя. И Наташа эта тоже хотела его, за что и поплатилась. Ты бы знала с каким удовольствием я втыкала в нее ее же собственную пилочку. Как она исходила кровью… И ты в тот вечер должна была умереть, но Даниил все испортил. А я не могла допустить, чтобы ты умерла на его руках, чтобы он снова погряз в терзаниях совести на восемь лет. С Маринкой я, конечно, оплошалась. Но она мешала. Она не давала ему нормально жить. Я ждала полгода, и смотрела, как она его мучает. И ведь никто даже не догадался, что это я помогла ей. Зря!