Берлинский фокус - Лиза Уэлш

– Ты должен прийти завтра, Дикс, это гениально, все в восторге.

– Ладно, – равнодушно сказал Дикс, разглядывая девиц на сцене с каменным лицом, будто уже видел их раньше и с тех пор они недостаточно над собой поработали. – Ну так как, Уильям, они хотели увидеть чудо или расчлененку?

– По-твоему, это не извращение?

Лицо Дикса оставалось серьезным, а глаза скрывались за очками.

– Возможно, и что с того?

Сильви кровожадно улыбнулась, в полумраке блеснули белые зубы.

– Они хотят видеть, как ты убиваешь меня, Уильям. О да, лучшее шоу на свете.

– Есть люди, готовые отдать за это большие деньги, неторопливо произнес Дикс и посмотрел мне прямо в глаза. Наверное, знает, о чем говорит, подумал я.

– Извращенцы.

– Богатые извращенцы. – Он затушил окурок в пепельнице и медленно поднял глаза на меня. – И лучше показать им фокус, нежели настоящее убийство.

– Ты знаешь таких людей?

Дикс пожал плечами:

– Их нетрудно найти. Надо серьезно все обсудить. Собрать нужных людей, заставить их поверить – и разбогатеть. Знаешь, Уильям, все мы немного извращенцы.

– Говори за себя.

– Ты – умирающий, Уильям. – Сильви наклонилась ко мне в порыве искренности, но, быть может, она просто была пьяна. – С самого рождения мы движемся к смерти.

Звучит как новомодные голливудские бредни. Я закурил.

– Тем более не стоит торопиться.

Сильви выхватила у меня сигарету:

– Ну, тогда бросай курить.

Единственный раз за вечер мы все рассмеялись. Но даже глядя на Сильви, улыбающуюся мне сквозь дым украденной сигареты, на Дикса, которому почти удалось изобразить добродушие, я думал о том, есть ли в округе другие ночные заведения и не удастся ли мне свалить в какой-нибудь тихий бар. Сильви и Дикс переходили с английского на немецкий. Я немного послушал, наблюдая за танцовщицами, затем встал и, шатаясь, пошел по залу.

Развязная морячка сидела на табурете у бара, демонстрируя длинные ноги. Наверное, для балерины она была слишком высокой, но меня ее рост устраивал. Я не смотрю на высоких девушек свысока. Бармен протирал стаканы в другом конце стойки, но я нарочито заинтересовался сваленными в круглый аквариум спичками рядом с танцовщицей. Я взял картонку со знакомой девицей в бокале шампанского, прикидывая, насколько же я пьян. Потом взгромоздился на табурет, держась за стойку, чтобы не упасть, и понял, что в дымину. Хотя человек, способный забраться на барный стул, еще не потерян для общества. Я опробовал на морячке всю мощь легендарной улыбки Уильяма Уилсона и сказал:

– Отличная песня.

Вблизи толстый слой сценического макияжа выглядел устрашающе. Пудра забилась в складочки вокруг рта и морщинки в уголках темных глаз, припорошила пушок над верхней губой и на щеках. Она выглядела на десять лет старше, чем на сцене, хотя мне все равно не по зубам. Она слегка кивнула, но не удостоила улыбкой, которой сверкала все выступление:

– Спасибо.

Чудный акцент. Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Ингрид Бергман в одной паре прекрасно настроенных связок. Бармен вопросительно взглянул на меня, но не удосужился подойти, продолжив рассматривать стакан на просвет.

– Ein bier, bitte, – сказал я, довольный своим немецким, и повернулся к девушке с коронной репликой: – Могу я тебя угостить? – Она колебалась. Я заметил, что она смотрит на поглощенных беседой Дикса и Сильви, поймал ее взгляд и заставил смотреть на меня. – Пение, должно быть, иссушающий бизнес.

Никакого гипноза, я играл на ее воспитанности – и успешно.

– Почему бы и нет.

Интересно, надела ли она трусики и добавит ли мне очков статус иностранца. Балерина сказала что-то бармену и повернулась ко мне:

– Так ты из Лондона?

– Из Глазго. – Она растерялась. – Шотландия – ветер, снег, дождь, клетчатые пледы, хаггис,[19] килты и все такое. – Она кивнула, и я добавил: – Мы тоже не носим трусов под килтами.

Морячка притворно ахнула и засмеялась, прикрыв рот рукой, как гейша.

– Значит, у нас есть что-то общее.

– Ага, отмороженные задницы.

Она усмехнулась. Ценю усилие.

– Меня зовут Уильям, Уильям Уилсон.

Я протянул руку, и она мягко ее пожала:

– Зельда.

Подходящее имя, интересно, давно ли она его носит. Бармен вернулся с высоким граненым бокалом чего-то розового и шипучего и назвал цену, достойную эликсира жизни. Я выложил на стойку пятьдесят евро, Зельда подняла бокал и бодро сказала:

– Prost! – Она пригубила коктейль и одарила меня улыбкой, за которую не жаль денег. – Приехал посмотреть Берлин?

– Я здесь работаю, выступаю в «Хамелеоне». На этот раз она улыбнулась искренне:

– Знаю это место. – Она стерла со щеки воображаемое пятно и метнула взгляд на Сильви и Дикса. – Сильви танцует там?

Ее нарочито равнодушное любопытство заставило меня насторожиться.

– Сильви – моя прелестная ассистентка. – Я улыбнулся и протянул ей веер появившихся из воздуха спичек. – Я фокусник.

Зельда захлопала, но удивил ее не мой трюк.

– Сильви больше не танцует?

В голосе звучало злорадство, но, быть может, и обычное удивление. Я решил защитить репутацию Сильви.

– В номере много танцев.

– А. – Она поднесла бокал ко рту, и я подумал, хватит ли у меня денег на второй. – Вы, наверное, недолго вместе.

– Сегодня было первое шоу.

– Так вы празднуете.

– Точно. – Зельда взглянула на наш столик. Дикс и Сильви близко склонились друг к другу, поглощенные разговором. – Вы знакомы?

Зельда натянуто улыбнулась:

– Немного.

– Тогда присоединяйся к нам.

Она напряглась.

– Танцовщицы должны высыпаться. Одного бокала достаточно.

Я глотнул пива.

– У меня на родине говорят: «Стакана много, бутылки мало».

Зельда допила розовую дрянь.

– Ты, по-моему, хороший парень. – Она помолчала. – Сильви – отличная танцовщица, с ней весело…

– Но?

Зельда пожала плечами:

– Всегда есть что-то за пазухой.

Да, у тебя там много интересного. Я не стал озвучивать свое мнение и вместо этого с любопытством спросил:

– А у Сильви? – Зельда замялась, и я добавил: – Мне же работать с ней.

Она взяла пустой бокал, разглядывая ножку, избегая смотреть мне в глаза.

С Сильви всегда что-то случается. Иногда бывает забавно.

Она наконец посмотрела на меня, подтверждая, что они с Сильви действительно неплохо веселились.

– Но иногда не так уж и забавно?

Зельда выдержала мой взгляд.

– Иногда совсем не забавно, да. – Она улыбнулась. – Мы дружили. По-настоящему. – Она снова оглянулась на Сильви и Дикса. – Знаешь, как у нас бывает, дружба меняется от шоу к шоу, и Сильви… В общем, у нее есть пристрастия, из-за которых с ней сложно долго дружить.

Я кивнул, чтобы она продолжала, пытаясь понять, личная у нее неприязнь или профессиональная. Зельда взяла сумочку с соседнего стула. Джентльмен, наверное, помог бы ей спуститься с высокого табурета, но я медлил, и она изящно соскользнула без моей помощи. Юбка слегка задралась, обнажив голые бедра. Она стояла в полный рост, возвышаясь надо мной, но я по-прежнему держал ее взгляд.

– Так Сильви ушла?

Зельда отвела глаза:

– Ушла, да.

По ее тону я кое-что понял. Что бы там ни случилось, Сильви ушла не сама.

– Видимо, большего ты мне скажешь?

Зельда посмотрела за мое левое плечо. Я обернулся и увидел Дикса. Он что-то мягко сказал Зельде по-немецки и обратился ко мне:

– Еще по стаканчику?

– Конечно.

Он посмотрел на Зельду, но она качнула головой:

– Мне пора.

Я взял стакан, предложенный Диксом, мысленно проклиная его вмешательство. Морячка покупала в баре сигареты. Я наклонился к ней:

– Может, придешь на мое шоу?

– Может.

– Я занесу тебе как-нибудь пару билетов.

– Ладно. – По ее холодной улыбке я понял, что могу не утруждаться. Видимо, я не сумел скрыть разочарование – она наклонилась, поцеловала меня в щеку и шепнула на ухо: – Будь осторожен, Уильям.

Сквозь сценический пот я ощутил сладкий аромат духов.

– Само собой, – усмехнулся я. – Конечно, буду. Ведь я чужак в чужом городе.

Я не дождался улыбки. Она взглянула на Дикса, направлявшегося к столу с выпивкой, и понизила голос:

– Тем более не стоит усложнять жизнь и связываться с незнакомцами.

Я смотрел, как стройная фигурка пробирается к выходу. Вышибала открыл дверь, она улыбнулась мне и сверкнула на прощание голой попкой. Дверь захлопнулась, она ушла. Я прикончил пиво, заказал еще и вернулся к Сильви и Диксу.

* * *

Дикс принес Сильви очередной кувшин вина, но сам сидел с пустым стаканом. Я поставил перед ним пиво, но он покачал головой:

– Как ни печально, мне пора.

– Дикс очень занятой человек. Ему и карты сдавать, ему и банк брать.

Сильви говорила с трудом, но еще держалась.

На сцену вышел Бодо в блестящем жилете и галстуке-бабочке. Он застенчиво улыбнулся и начал петь под фонограмму «Вот было времечко».[20] Он дергался под музыку, как Стиви Уандер за роялем. От волнения он пел слишком высоко и все мимо нот. Ему пора забыть о мускулах. В случае заварушки ему достаточно будет просто запеть.