Рейтинговые книги
Читем онлайн Мэрилин Монро - Дональд Спото

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 245 246 247 248 249 250 251 252 253 ... 283

В свою очередь, Юнис Мёррей не могла показать пальцем на виновника, потому что это преступное деяние она совершила сама. Единственное, что она и Гринсон могли делать, — это произносить малоубедительные заявления насчет их неверия в умышленное самоубийство Мэрилин. Как сказал Джон Майнер, «ни тогда, ни позднее никому и в голову не пришло, что миссис Мёррей утаивает какую-то информацию. Дело обстояло просто: она сразу не сказала всю правду и потом тоже никогда этого не сделала». Майнер был прав, потому что, если отбросить неясности в ее рассказе о пробивавшемся свете и/или торчащем телефонном шнуре под дверями спальни Мэрилин, Юнис не столько врала, сколько отрицала. Она справедливо отрицала, что в доме Мэрилин находился Роберт Кеннеди: «Не припоминаю, чтобы он вообще там бывал в июле или августе», — сказала она, потому что его там действительно не было. Она справедливо отрицала, что той ночью в доме появлялся Питер Лоуфорд и какие-то неизвестные налетчики. Когда у нее спросили, дают ли ее опубликованные воспоминания ключ к разрешению загадки, Юнис в последний раз высказалась на тему смерти Мэрилин, а ее слова звучат как начало исповеди — в 1982 году она сказала о своей книге «Последние месяцы» так: «Я вовсе не присягнула бы в пользу своей версии».

Если же говорить об Энгельберге, то его манера разбрасываться направо и налево опасными и порождающими зависимость наркотическими препаратами, не говоря уже о том, что он непрестанно полагался на Гринсона, ставит этого врача в положение человека, который не может открыто высказаться о действии, совершенном другим человеком, — действии, которое он, надо полагать, считал даже в наихудшем варианте не более чем несчастным случаем.

А ведь речь идет о чем-то большем, и в этом-то как раз и состоит несказанно печальная судьба Мэрилин Монро.

Она находилась под контролем человека, который, выражаясь как можно мягче, страдал на ее почве форменной манией, причем она осознала это до такой степени, что понимала необходимость прекращения их общения. Гринсон также отдавал себе в этом отчет, признаваясь перед коллегами, что достиг состояния классического контрпереноса; его дальнейшая работа с Мэрилин уже не имела под собой никакого обоснования.

«Доктор Гринсон воспринял ее смерть весьма личным образом, — сказал Джон Майнер, — поскольку он был необычайно сильно связан с этой женщиной. Он был глубоко потрясен, даже раздавлен тем, что произошло. Несмотря на то, что у психиатра должны иметься какие-то внутренние защитные механизмы, Гринсон был не в состоянии владеть своими чувствами. Он по-своему любил эту молодую красавицу — в том смысле, что она была для него существом необыкновенным и прекрасным. Он был к ней невероятно привязан».

Даже более чем привязан: поскольку Гринсон чувствовал себя глубоко задетым своей растущей зависимостью от Мэрилин, он постоянно пробовал оторвать ее от друзей. Смерть его пациентки наглядно показала, какими страшными могут быть последствия безответственного поведения психотерапевта, который выходит за рамки границ, обязательных при лечении, и занимается психотерапией, хорошо зная, что его собственные чувства переплетаются с чувствами его пациентки. В результате он уже не обращал внимания ни на свои обязанности, ни на ее потребности. Когда Гринсон сказал, что «старался помочь, а кончилось это тем, что я ее обидел», то дал, по-видимому, наиболее точную оценку своего поведения.

Весь полный нетерпения, боящийся утраты любимого существа, разозленный на себя и на Мэрилин за принятие неразумного, с его точки зрения, решения об увольнении Юнис и его самого (что должно было последовать вскоре, если не сразу же), Ральф Гринсон дал указание ввести пациентке успокаивающее — как он уже давно действовал с помощью Энгельберга, — лишь бы только дело не дошло до расторжения их союза: «Позвони мне в воскресенье утром».

Но в конечном итоге вышло так, как говорил другой Ральф, любящий актрису Ральф Робертс: «Раз Мэрилин не удавалось контролировать никаким иным способом, то в запасе всегда оставались наркотики». Быть может, Джон Хьюстон был в курсе больше, чем выказал, когда он, узнав о смерти Мэрилин, произнес со злостью: «Мэрилин убил не Голливуд. Это сделали ее достойные сожаления доктора. Если она страдала болезненным пристрастием к лекарствам, то только по их вине».

Если обратить свое внимание к Юнис Мёррей, то она, пребывая с Мэрилин, жила наполненной жизнью, обитала на вилле, представляющей собой копию ее собственного давнего дома, общалась с молодой женщиной, которую воспринимала как дочь, и помогала человеку, являвшемуся для нее суррогатом мужа. Однако под влиянием случившегося она сломалась; в некотором смысле Юнис, введя Мэрилин снотворное, как бы закрыла данный раздел своей жизни, хотя сделала это бессознательно и не отдавала себе отчета в последствиях данного акта. Она являлась марионеткой Ральфа Гринсона — определение не слишком красивое, но вполне адекватное применительно к психически неуравновешенной и зависящей от него женщины, которая должна была себя чувствовать именно так, когда через двадцать пять лет, в восьмидесятипятилетнем возрасте сетовала: «Ах, ну почему я в мои-то годы должна держать случившееся в тайне?»

Необычайная поглощенность двух главных опекунов Мэрилин собою и наблюдавшееся у них раздвоение личности не позволили им разглядеть актрису в наиболее счастливый период ее жизни, на этапе, сулившем ей прекрасное будущее, и одновременно не воспрепятствовали им в непрестанном стремлении сделать актрису зависимой от себя и только от себя.

И в довершение всего опекуны Мэрилин не могли снести того, что она отвергает их назойливую опеку. «Мы потеряли ее», — с сарказмом сказал Гринсон, обращаясь к Мёррей. Оба они согласились с этим утверждением: в некотором смысле они потеряли ее еще раньше, когда Мэрилин приняла решение освободиться от них.

Возможно, Ральф Гринсон как-то помогал тем пациентам, к которым не испытывал маниакальной привязанности. Но в личной и профессиональной жизни он в большой степени оказался неудачником, эгоцентриком, первостатейным актером, лгуном, завидовавшим чужой славе, человеком, обуянным желанием безраздельно владеть, тираном, который мог считаться превосходным психотерапевтом только в Голливуде, где даже обычное исполнение долга вежливости вызывало в людях признательность и восхищение. Он рассматривал Мэрилин не как взрослую, зрелую женщину, у которой со временем должно было становиться все больше сил и здоровья. Совсем напротив, Гринсон хотел, чтобы та оставалась слабой и навсегда зависимой от него. Уставший от того, что он постоянно отказывался от личной жизни, дабы заняться проблемами своей самой важной пациентки, — хотя сам же и делал все возможное для создания подобной ситуации, — в конечном итоге он почувствовал себя задетым тем, что Мэрилин уходит с орбиты его влияния, ускользает из-под его контроля, переходит под крылышко Джо, удаляясь от него, Гринсона. Назначив себя на роль стража и защитника, отца и опекуна, он сам запутался в собственных сетях. Гринсон неутомимо стремился к тому, чтобы ограничивать контакты Мэрилин с другими людьми, чтобы единственной формой проявления любви к ней была его жертвенность, а единственной опорой для актрисы — его забота. Такие предпосылки, опасные в каждом союзе, применительно к психотерапии становятся настоящей катастрофой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 245 246 247 248 249 250 251 252 253 ... 283
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мэрилин Монро - Дональд Спото бесплатно.
Похожие на Мэрилин Монро - Дональд Спото книги

Оставить комментарий