Флот обреченных - Кристофер Банч

Апартаменты вечного императора тоже были декорированы так, чтобы создавать у посетителей вполне определенное впечатление. Множество приемных позволяло принимать одновременно любое количество делегаций — причем так, что они не сталкивались друг с другом. Серые, строгие стены и почти спартанская мебель. Настенные экраны, показывающие таинственные карты и планы, время от времени сменявшиеся другими, не менее загадочными графиками и схемами. Любопытная обстановка.

Личные покои императора состояли из большой спальни, кухни, напоминающей камбуз боевого корабля, конференц-зала, личной библиотеки и громадного компьютерного центра. Все эти комнаты были обставлены весьма безыскусно. И не в угоду царившему в командном центре стилю, а просто потому, что императора вообще не привлекали ни помпезность, ни пышность церемоний.

Настенные экраны здесь обычно рисовали виды из окон домов, где властитель любил бывать в редкие дни отдыха. Но сейчас на них чередовались всего три изображения: руины дворца, вид из космоса на главный мир таанцев Хиз и статическая голография двадцати семи членов Таанского Верховного совета. Эти три изображения, как объяснял император, помогают ему сосредоточиться на главном.

Сулламора провел в приемной всего несколько минут. Потом его пригласили пройти в библиотеку.

Император очень устал и не скрывал этого. Приветливо кивнув Сулламоре, он указал на столик с напитками и закусками. Торговец вежливо отказался.

— Танз, — с места в карьер начал император. — Я только что реквизировал десять твоих самых быстроходных лайнеров.

Сулламора округлил глаза, но сумел-таки сдержать напрашивающийся протест. В конце концов, император только что назвал его по имени.

— Сир, вы можете располагать всем, чем я владею. Скажите только слово.

Император кивнул. Потом без всякой видимой связи с предыдущим спросил:

— И как давно ты начал вооружать свои торговые суда?

— Прошу прощения, ваше величество. Практически все мои корабли вооружены.

— Да ладно тебе, Сулламора. Это была долгая ночь, и до рассвета мне бы хотелось еще немного поспать. У тебя есть транспорты, вооруженные получше моих фрегатов.

— Это так, — склонил голову Сулламора. — Я взял на себя смелость установить на некоторых судах дополнительное вооружение. А конкретно — на тех, что летали вблизи контролируемых таанцами галактик.

— И правильно сделал, — снова кивнул император. Сулламора облегченно вздохнул. — Потому-то я и забрал у тебя эти десять лайнеров. Но об этом потом. Другая причина, зачем я тебя вызвал, в том, что я реквизирую тебя самого.

Ответ Сулламоры вряд ли можно назвать очень умным.

— Да? — только и смог выдавить он.

— Вот уже двадцать минут, как ты стал министром судостроения империи. Ты теперь — член моего Малого кабинета.

Сулламора удивленно заморгал. До сего момента он даже и не подозревал о существовании Малого кабинета.

— Я хочу, — продолжал император, — чтобы ты построил мне корабли. Мне плевать, кто их будет строить, где и как. Твои приказы будут иметь гриф «А-плюс». Ты получишь приоритет на сырье, материалы и персонал. Мне нужны боевые корабли. Нужны не завтра, нужны вчера. У меня просто нет времени на все это дурацкое лоббирование, аукционирование, интриги и дележ заказов. Налей себе чего-нибудь. А я выпью чаю.

Сулламора взял бокал.

— Нам здорово досталось, — сказал император. — Таанцы громят мои флоты быстрее, чем я успеваю их строить. Ты должен все изменить.

— Спасибо за доверие, ваше величество. Скажите, какой у меня будет штат?

— Возьми, если хочешь, всех пройдох и мошенников из своих компаний. Мне все равно.

— А мой бюджет?

— Когда у тебя кончатся кредиты, скажешь мне, и я найду для тебя еще.

— А как насчет перерасхода средств?

— Его не будет. Но если я замечу, что ты воруешь слишком много или покупаешь мне дерьмо, я тебя убью. Лично.

Император не улыбался. Похоже, он не шутил.

— Сир, — Сулламора решил сменить тему. — Можно мне у вас кое-что спросить?

— Валяй.

— Вы обещали объяснить, зачем вам понадобились десять моих лайнеров.

— Сейчас объясню. Но это секретно, Танз. Никто не должен ничего знать. — Император помедлил. — В начале войны я допустил целую кучу ошибок. Одна из них в том, что я считал мои войска в Пограничных мирах лучше, чем они есть на самом деле.

— Но, сир… Вы же послали туда Первую гвардейскую!

— Послал. И они действительно лучшие.

— Они побеждают?

— Черта с два. Им сейчас надирают задницу. Первая гвардейская, вернее, то, что от нее осталось, зубами держится за крошечный кусочек одной планеты. Где-то через неделю их перебьют всех до единого.

Сулламора судорожно сглотнул. В новостях говорили совсем иначе.

— Я отправил гвардию в надежде удержать систему Калтор. Я думал, что рано или поздно ситуация изменится и нам понадобится плацдарм для вторжения в таанские сектора. Я дал маху. Я рассчитывал на большую поддержку от моих союзников. А еще я не знал, что таанцы штамповали боевые корабли, словно дешевые пластиковые игрушки. Теперь я должен спасать что возможно.

В столице системы Калтор, в городе Кавите планеты Кавите, осталось много гражданских лиц. В основном эвакуировавшихся туда имперских поселенцев. Я хочу, чтобы твои лайнеры вытащили их оттуда. Их и еще кое-каких нужных мне людей.

Видя выражение лица Сулламоры, император мрачно усмехнулся.

— Изнутри все выглядит по-другому, так, Танз? В следующие несколько дней тебе придется столкнуться с большими разрушениями и катастрофами, чем ты можешь себе вообразить.

Сулламора понемногу приходил в себя. И он задал самый главный вопрос:

— Сир, мы выиграем эту войну?

Император вздохнул. От этого вопроса он уже начал уставать.

— Да. В конце концов выиграем.

«В конце концов», — подумал Сулламора. Император, видимо, не слишком-то уверен в успехе.

— И когда мы победим…

— Когда мы победим, я позабочусь, чтобы в системах таанцев установилась новая власть. Я не хочу, чтобы они меня больше беспокоили.

Сулламора улыбнулся.

— Хороший таанец — мертвый таанец, так я понимаю.

— Я имел в виду нечто иное. Я хочу поменять их государственную систему. С простыми людьми я не ссорился. Я собираюсь выиграть эту войну, не разрушая никаких планет, без тотальных бомбардировок и всего такого прочего. Не люди начинают войны. Это дело рук правительств.

Сулламора молча глядел на императора. Он считал себя историком. Он собирал героическую живопись. Он восхищался героическими подвигами предков. Он даже смутно помнил высказывание одного прославленного земного адмирала: «Умеренность в войне — это полная чепуха».

С этим Сулламора был согласен целиком и полностью. Разумеется, он не знал, что этот адмирал никогда не командовал флотом ни в одном крупном сражении и что к тому времени, когда разразилась война, и он сам и его суперкорабли давным-давно устарели и вышли в отставку.

— Мне кажется, я вас понимаю, ваше величество, — холодно сказал Сулламора.

Император не мог понять внезапной перемены настроения своего союзника.

— Когда война кончится, — продолжал он, — ты получишь все подобающие награды. Я полагаю, что речь может идти о губернаторстве, скажем, всех областей, в настоящее время принадлежащих таанцам.

Сулламора вдруг почувствовал, что они с императором говорят на разных языках. Он поднялся, оставив свой едва тронутый бокал на столе.

— Большое спасибо, ваше величество, — низко поклонился он. — Я буду готов приступить к своим обязанностям через неделю.

Повернувшись, он покинул библиотеку.

Император молча глядел ему вслед. Затем он встал, подошел к столику, взял недопитый Сулламорой бокал, задумчиво сделал несколько глотков.

«Возможно, — думал он, — мы с мистером Сулламорой настроены на разные частоты».

И что дальше?

Император поставил бокал, вернулся к своему столу и включил коммуникатор. Пора выслушать последние рапорты об очередных катастрофах. Он здорово волновался за свою империю. Если он не даст ей погибнуть — а в последнее время, несмотря на показную уверенность, властитель и сам начинал сомневаться в успехе, — вот тогда он и будет нервничать из-за отдельных людей.

Переведя коммуникатор в режим паузы, император включил весьма специализированное устройство. Был один человек, с которым ему очень хотелось поговорить. Пусть даже их беседа будет односторонней.

Глава 70

Генерал Махони задумчиво глядел на свое отражение в расколотом зеркале.

Несмотря на утверждения любимых комиков-рифмоплетов императора, давным-давно почивших в бозе… как там, бишь, их звали… Махони смутно припоминал их имена: Силберг и Гуливан, кажется… существовало все-таки два типа современных генералов.