Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

и прикрылись защитным полем.

— Где погрузчик? — резко спросил филк. — На чём повезёшь?

— Донесу, — буркнул Гедимин, вскрывая багажник. Альфонсо уже плотно закрыл переднюю дверь и не подавал признаков жизни, — что ж, сармат и без него знал, как устроены глайдеры. Он аккуратно повесил ЛИЭГ, как рюкзак, за спину, и кивнул ошалевшему часовому.

— Под дозрамку, — буркнул тот, наконец промигавшись. — А на глайдер уговора не было. Уезжайте!

— С огромным удовольствием, сеньорес, — донеслось из машины. Глайдер дёрнулся назад, набирая высоту, и развернулся «носом» к шоссе уже высоко в воздухе. Боевой дрон проводил его перемигиванием светодиодов.

— Лоб! — коротко скомандовал уже другой филк, со считывателем; рамку дозконтроля Гедимин прошёл с одного захода, и теперь его обступили — на почтительном расстоянии — местные патрульные. Считыватель пискнул.

— К ликвидаторам, — буркнул командир патруля. — Руки на виду!

Гедимин ждал, что его отведут на окраину, но улица упиралась прямо в красно-жёлтые ворота ИЭС, и двое патрульных по бокам не давали свернуть. Один из них всё время вполглаза смотрел на дозиметр, другой подозрительно щурился на сфалт и «рюкзак»-ЛИЭГ.

— И что, не тяжело? — не выдержал он уже у проходной.

— Там всего один ЛИЭГ, — отозвался Гедимин. — Ты тоже поднял бы.

Патрульный хмыкнул, но промолчал — и Гедимин отвлёкся на прохожих. Солнце поднялось уже высоко, но сарматы по улицам ходили без комбинезонов — в светлых футболках и широких штанах с местным орнаментом. Кожа у всех — и филков, и случайно встреченного Старшего — была светло-рыжей, ещё не «венерианского окраса», но близко к тому. Сарматы косились на чужака сквозь тёмные очки — здесь их, кажется, носили все, у кого не было комбинезона со встроенным затемнённым щитком, и Гедимин после «общения» с местным солнцем их понимал.

— Не опасно тут с голой кожей? — тихо спросил он у патрульного, пока на станции решали, открывать ли им ворота. — Пыль, излучение…

— Тут чисто, — отозвался филк. — Время нерабочее — как хотят, так и ходят. А ты что, всегда в скафандре?

Гедимин молча кивнул. Ворота уже открывались.

…В санпропускнике его с ЛИЭГом, но уже без конвоя, продержали долго; когда шлюз наконец открылся, он увидел ликвидаторов в чёрной тяжёлой броне и направленные на него дозиметры.

— Тьфу ты! — один из сарматов повернулся к другому, с командирским значком на груди. — Исправный ЛИЭГ! Сразу сказать не мог⁈

— Ничего-ничего, вам тренироваться полезно, — усмехнулся командир, сдвигая тёмный щиток с глаз, и протянул Гедимину руку. — Да поставь ты эту тяжесть — вон платформа!

Платформу тут же прикрыли защитным полем, и самый подозрительный из ликвидаторов встал над ней с сигма-сканером. Впрочем, и он стоял недолго — вскоре фыркнул и, ворча, побрёл в выгородку со стапелем.

— В скафандры не запихнёшь! — посетовал командир Гедимину; сам он остался в тяжёлой броне и в ней же сел на скамью из толстенных рилкаровых балок. — Так бы и бегали голышом. Эй! Разделись? Теперь повторяйте инструкцию — что там сказано про радиационно опасные объекты и надлежащее снаряжение?

Недовольные ликвидаторы, уже в лёгких радиозащитных костюмах белого цвета, собрались вокруг распечатки инструкции. Из скафандров, и правда, все выскочили бодро, будто лишь этого и ждали. Гедимин покосился на сарматов, стараясь не привлекать их внимания, — тут было поровну филков и Старших, и у всех кожа была рыжеватой. Он перевёл взгляд на командира и удивлённо хмыкнул — тот был белокожим, даже чуть синеватым.

— Я с Марса, — ухмыльнулся ликвидатор. — Да и голым не бегаю. А эти… видел, в чём тут по улицам ходят?

— Жарко же, — буркнул кто-то из читающих инструкцию.

— Ну, хоть с твоим ЛИЭГом был случай загнать их в броню, — с довольной усмешкой сказал командир. — Из Ураниума? И как у вас там?

Гедимин незаметно оглядывался по сторонам. Ангар ликвидаторам выделили длинный, на мею тоже не поскупились — рядом с полной цистерной в углу стояла ещё пара канистр.

— Ирренций просочился в битум, было много шума, — ответил он ликвидатору.

— А, слышал, — закивал тот. — Тогда и у нас, и в «Эль Сокорро» были проверки. Правда, что всю «Сарму» расстреляли?

Гедимин мигнул.

— Даже не пытались… вроде бы. Сидят в тюрьме в гетто. А у вас что-нибудь нашли?

— Не, за ирренцием — это не к нам, — качнул головой ликвидатор. — И за ураном тоже. Это всё — там, на юге… Парагвай, Аргентина… У нас тут чистый битум. Разве что серу лишнюю могут найти. Уран с ирренцием — все сверху, и там худо-бедно почищено. А вот то, что в воде плавает…

Он выразительно поморщился.

— Я видел вышки вокруг озера, — сказал Гедимин. — Ксенофауна?

На атомную станцию, похоже, не разрешали приносить трофеи, — только в углу, под стеклом, сармат обнаружил чей-то ажурный, но крайне зубастый череп. От избытка зубов нижнюю челюсть завернуло винтом, и как это существо питалось, Гедимин понять не мог, — просверливало эдаким «буром» бок какой-то живой громадины и всасывало ошмётки мяса?..

— Ага, — ликвидатор снова поморщился. — Прямо кишит. Когда-то, говорят, «макаки» жили прямо на воде, на сваях. Теперь там минные заграждения.

— А залив надо было перекрывать, — влез в разговор кто-то из сарматов; инструкцию они «дочитали» и распределились по ангару, неприязненно глядя на ЛИЭГ. — У «макак» что, мин было мало⁈ Вовремя надо было перекрывать, пока из моря всякое не налезло. А теперь пусть сами возятся, мы это чистить не будем.

— Мы по-любому не будем, — ухмыльнулся командир. — Разве что попрёт прямо на станцию. Мы же станционные ликвидаторы… А тебя как из ликвидаторов занесло в строители?

Гедимин пожал плечами.

— Я вообще атомщик. Был. Теперь посылают… монтировать всякое, — он покосился на ЛИЭГ. — Далеко отсюда