Ночной поезд на Марракеш - Дайна Джеффрис

были бы как на ладони. Но окна, слава богу, оставались темными.

Беа споткнулась о кочку и схватила Викки за локоть, чтобы удержаться на ногах.

Еще пятьдесят ярдов – и они наконец доберутся до сада виллы Сен-Лорана. И тут они услышали пронзительный крик.

– Наверное, снова собака. Или, быть может, шакал? – У Викки тревожно забилось сердце.

Внезапно на первом этаже заброшенного особняка зажегся свет.

– Прячься скорее за кустами! – выключив фонарик, прошипела Викки.

– Кусты слишком низкие. Нас наверняка увидят.

– Никто не будет смотреть в окно. И небо снова затянуто облаками. Пригнись. Нас никто не увидит.

– Так я и знала. Зря мы полезли в этот сад.

Пятно света из окна комнаты упало на широкую крытую террасу, выходящую в сад. Французские окна уже были открыты, но девушки не увидели ни цветов, ни кадок с растениями, ни миниатюрных пальм, ни садовой мебели. Короче, никаких признаков того, что дом обитаем. Тем не менее в просвет в живой изгороди Викки заметила в комнате высокого мужчину, беседовавшего с другим мужчиной.

Увлеченные разговором, мужчины кивали и бурно жестикулировали. Викки сумела разобрать несколько слов, донесшихся через окно, но, когда высокий мужчина исчез в глубине комнаты, скрывшись за шторой, его голос замер. Проклятье! Теперь придется сидеть под кустами, пока в доме снова не станет темно.

– Что там происходит? – спросила Беа.

– Ничего. Какие-то люди разговаривают. Вот и все, – начиная трезветь, ответила Викки.

– У меня ногу свело.

– Потри ее.

Зевнув, Викки продолжила наблюдать.

– Мне скучно, – заныла Беа.

Неожиданно высокий мужчина снова подошел к окну, и Викки сумела хорошо разглядеть его лицо. Она с удивлением узнала Патриса, бабушкиного приятеля. Мужчину, который так любезно отвез их на вечеринку. Неужели особняк принадлежит Патрису? Она увидела серебристую гриву волос, вспомнила его ярко-голубые глаза. Викки в пьяном порыве начала выпрямляться, чтобы помахать Патрису, но Беа потянула ее вниз.

– Не нужно, – прошипела она.

Патрис улыбался и кому-то протягивал руку, словно предлагая свою помощь. Теперь Викки не видела второго мужчину – того, с кем беседовал Патрис, – но слышала, как тот смеялся. Это что, встреча друзей? Вечеринка или типа того? Хотя для вечеринки здесь как-то не слишком оживленно. Викки заметила третьего мужчину, стоявшего спиной к ней. У него были рыжие волосы. Может, Патрис протягивал руку рыжеволосому парню? Тем временем рыжеволосый повернулся вполоборота к окну, и Викки увидела его лицо в профиль. Джимми Петерсен. Как странно. Ведь до той встречи на площади, когда Патрис подвез их на вечеринку, он, кажется, не был знаком с Джимми. Сейчас на щеке у Джимми виднелось нечто вроде длинной черной тени. Нет, это не тень, а синяк. «Только бы не очередная автомобильная авария», – подумала Викки.

– Что происходит? – свистящим шепотом спросила Беа.

– Ничего. Тут, оказывается, еще и Джимми. Он или подрался, или попал в аварию, а может, упал. И Патрис Калье хочет ему помочь, – объяснила Викки.

А потом у нее оборвалось сердце, и мир внезапно застыл – высокая трава, листва на деревьях, вездесущие насекомые. Абсолютно все. Оцепенев от ужаса, заледенев от накатывавших волн холода, Викки зажала рот рукой, чтобы сдержать крик.

Патрис держал в руке пистолет. Викки растерянно заморгала, не веря своим глазам. Ведь Патрис казался таким дружелюбным. Неужели он действительно направил на Джимми пистолет? Не мог же он всерьез угрожать своему другу. Викки вытянула шею, пытаясь снова увидеть лицо Джимми, чтобы хоть как-то успокоить себя, но он уже исчез из виду.

Затем все пришло в движение, сад снова ожил, и Викки снова напрягла слух, чтобы уловить хотя бы обрывок их разговора. Дувший в лицо порывистый ветер разметал по траве сухую листву.

– В чем дело? – высунув голову, спросила Беа.

– Пригнись! – приказала кузине Викки, когда Джимми снова попал в поле зрения и она увидела его искаженное ужасом окровавленное лицо. – Господи! Господи Исусе! Патрис держит Джимми на мушке. Реально держит на мушке.

Патрис переключил внимание на кого-то другого, с кем он, похоже, беседовал, но пистолет в недрогнувшей руке был по-прежнему нацелен на Джимми. Викки прижала ладонь ко рту. Во что впутался Джимми? Ведь Патрис не мог намереваться его убить, просто не мог. Если Джимми и был крайне политизирован, то Патрис наверняка нет. Арт-дилер, сказал он тогда.

Патрис по-прежнему стоял, отвернувшись от Джимми. А потом, словно хорошенько подумав, опустил пистолет. Викки почувствовала такое невероятное облегчение, что едва не лишилась чувств. У нее перехватило дыхание. Все в порядке. С Джимми ничего страшного не случится.

Но Патрис внезапно развернулся и снова прицелился. Звук выстрела сотряс воздух.

Словно при замедленной съемке, Джимми повалился на пол. Викки смотрела в окно расширившимися глазами, у нее так громко стучало в висках, что ей казалось, Патрис непременно услышит.

– Меня сейчас стошнит, – прошептала она.

Сад внезапно накренился, стволы деревьев и ветви затрещали под порывами ветра. Неужели это действительно произошло? Джимми. Джимми.

– Нам нужно срочно выбираться отсюда, – прошипела Беа, в темноте ее лицо казалось белым как мел.

Викки высунула голову из кустов, чтобы оглядеться, и тут громко завыла собака. Патрис повернулся и выглянул в окно. В какой-то ужасный момент вся жизнь промелькнула у Викки перед глазами. Он смотрел прямо на них с Беа. Липкий страх сжал Викки в тошнотворных объятиях.

Онемев от ужаса, девушки застыли на месте. Насколько далеко он может видеть? Действительно ли они находятся вне поля его зрения, чтобы считать себя в безопасности? Трудно сказать. Но Викки буквально слышала тяжелое дыхание Патриса, которое, казалось, обжигало ей кожу.

Спустя несколько минут Патрис отошел от окна. Викки, с трудом подавив всхлип, смотрела, как он волочет тело по комнате. Болтавшаяся голова Джимми с глухим стуком ударялась об пол. Славный, милый Джимми. Хладнокровно убитый. Викки закрыла глаза, прильнула к Беа, чтобы унять дрожь, и, придя в себя через пару секунд, прошептала:

– Пора уходить. Пока он не вернулся.

Беа слабо кивнула. Но, прежде чем они смогли сдвинуться с места, раздался чей-то вопль, а потом еще раз… Пронзительный и пугающий. Свет в комнате моргнул и погас, комната погрузилась в темноту. Викки, затаив дыхание, смотрела, как Патрис выходит через застекленную дверь на террасу.

– Кто там?! – крикнул он.

Глава 16

Касба дю Паради

Клеманс

Ласковое вечернее солнце давно зашло, и, хотя Клеманс рано легла спать и моментально уснула, ее терзали ночные кошмары. Мрачные ночные кошмары. Она снова была в отцовской спальне, свет бил в глаза, несмотря на прикрытые ставни, а мать