Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе - Жан-Мишель Кинодо

Дональд Вудс Винникотт: холдинг и нарушения первичного эмоционального развития

Ранние тревоги и недостаток материнской заботы

Винникотт полагал, что сепарационная тревога связана с нарушениями раннего эмоционального развития, и в этом случае больше требуются модификации в аналитической ситуации, и иногда в самом сеттинге, чем использование интерпретаций.

Винникотт различает два совершенно разных уровня нарушений психического развития: первичный и невротический. Ответ аналитика должен соответствовать уровню нарушений анализанда: при расстройствах, связанных с нарушениями первичного эмоционального развития, анализанды не способны общаться вербально и недоступны для интерпретаций. В таких случаях аналитик должен взяться за «управление» аналитической ситуацией и принять «позицию» по отношению к анализанду, поскольку, согласно Винникотту (Winnicott, 1945, 1955), интерпретации считаются неэффективными на этом уровне регрессии. Если эмоциональные расстройства лежат на невротическом уровне и анализанд достиг стадии интереса к объекту, он будет способен к вербальному общению, и тогда аналитик действительно сможет использовать интерпретации и применять классическую технику анализа.

Наличие расстройств на уровне «первичного эмоционального развития», таких, как чрезмерная сепарационная тревога, является признаком неблагополучных ранних отношений мать-дитя на протяжении первых шести месяцев жизни, считает Винникотт. Этот начальный период является решающим для последующей жизни субъекта, и в этой инициальной ситуации первичного развития младенец всецело зависит от материнской заботы или «холдинга». По мнению Винникотта, хотя ребенок обладает спонтанным импульсом к развитию, он полностью зависит от заботы матери. Материнская забота является важной для прохождения трудных стадий от первичного нарциссизма к объектным отношениям, то есть к признанию матери как отдельного и отличного от ребенка объекта.

При благоприятных условиях, то есть тогда, когда мать является «достаточно хорошей», она обеспечивает ребенку «зону иллюзий», которая имеет двойное значение. Во-первых, зона иллюзий позволит ребенку поддерживать нарциссическое единство со своим окружением, так что ребенок едва ли отличает внутриматочную среду от реального мира; во-вторых, она также будет постепенно вызывать у ребенка отказ от иллюзий, то есть поступательно приводить его в контакт с реальностью: «Конечной целью матери является постепенное лишение ребенка иллюзий, но у нее не будет надежды на успех, если сначала она не дала ему достаточную возможность пребывать в иллюзиях» (Winnicott, 1953, р. 238). Тем не менее, иллюзия, на которую ссылается Винникотт, является наполовину иллюзией, и он объясняет, что полная иллюзия будет галлюцинацией. Вновь он употребляет термин «переходный феномен» для обозначения процесса, который имеет место в зоне иллюзии и ведет ребенка к тому, чтобы «принять сходство и различие» (1953, р. 233–4).

Винникотт описывает, как процесс взросления постепенно приводит ребенка к развитию способности быть в одиночестве, вначале в присутствии матери. После этого окружение, оказывающее поддержку Эго, постепенно интроецируется, и ребенок приобретает способность действительно находиться в одиночестве, хотя мать и забота, которой она его окружила, всегда бессознательно присутствуют у него внутри ((Winnicott, 1958, p. 39).

При неблагоприятных обстоятельствах, если мать не смогла обеспечить ребенка соответствующим окружением и удовлетворить его потребности, ребенок реагирует чрезмерной тревогой. Неспособность матери идентифицироваться с ребенком не дает ей возможности понять, что ребенок способен стерпеть, и это вызывает у него появление ригидных защит, направленных на то, чтобы стереть различия между Эго и объектами при их восприятии. Таким образом, чтобы возместить недостаток материнской заботы, вместо «истинной самости» формируется «фальшивая самость» (Winnicott, 1960).

Холдинг и аналитическая ситуация

Винникотт придерживался определенных взглядов на раннее эмоциональное развитие и применял их к аналитической ситуации, приравнивая функцию аналитика к материнской заботе. На конгрессе международной психоаналитической ассоциации в 1955 году в Женеве он предположил, что посредством своей реакции аналитик может дать возможность анализанду восполнить этот дефицит, связанный с нарушениями первичного эмоционального развития. Согласно Винникотту, классическая техника интерпретаций, подходящая невротическим анализандам, не годится для субъектов с дефицитом в раннем эмоциональном развитии: эти анализанды нуждаются в конкретном аффективном опыте, посредством которого они могут регрессировать для того, чтобы пойти по новому пути (Winnicott, 1956). Поскольку фальшивая самость является следствием недостатков в материнском уходе, Винникотт полагал, что предоставление аналитиком благоприятных внешних условий для анализанда, по форме эквивалентных первичной материнской заботе, позволит победить стремлению к росту.

По разным причинам Винникотт считал важным, чтобы аналитик не мешал регрессии, но, напротив, поощрял ее всеми возможными способами, поскольку это является условием нового старта. Регрессия анализанда в аналитическом сеттинге играет важную роль возврата к ранней инфантильной зависимости, где анализанд и сеттинг растворяются в первичном нарциссизме, из которого сможет развиться истинная самость.

Регрессия во имя прогресса

Таким образом, Винникотт считает позитивным аспектом аналитического холдинга то, что он детерминирует регрессию: согласно его мнению, холдинг обеспечивает поощряющий и удовлетворяющий опыт, создавая благоприятные условия для начала процесса регрессии, которая, через оживление инфантильной зависимости, ведет к излечению. В случае анализандов с расстройствами раннего эмоционального развития аналитик должен более или менее долгое время отказываться от классической техники интерпретаций и ограничиться сопровождением регрессии и наблюдением ее результатов. Винникотт предлагал модификации классической аналитической техники в работе с этими анализандами, однако остается не совсем ясным, что именно он имеет в виду. В клиническом примере он упоминает случай женщины, которая испытывала настолько сильную тревогу в конце сессий, что он чувствовал необходимость продлить некоторые сессии до нескольких часов – до тех пор, пока она не смогла выразить в анализе то, чего не могла выразить на сессии обычной продолжительности:

«До того, как она пришла ко мне, она проходила длительное лечение пять раз в неделю в течение шести лет, однако ей потребовалась сессия неопределенной продолжительности, и я смог организовать такую сессию только один раз в неделю. Вскоре мы пришли к установлению трехчасовой сессии, которая в дальнейшем сократилась до двух часов» (Winnicott, 1971, 56-7).

Идеи Балинта во многом сходны с идеями Винникотта, особенно в отношении роли регрессии, как фактора прогресса и разделения анализандов на два класса: достигших и не достигших генитального уровня. При достижении анализандом эдипального уровня аналитик и анализанд имеют общий язык общения, позволяющий интерпретациям действовать и разрешать внутрипсихические конфликты. Напротив, если анализанд не преодолел регрессивный уровень «базового дефицита», существует брешь между аналитиком и анализандом, сопоставимая с геологическим дефектом, которую Ференци определил как смешение языков взрослого и ребенка. В этом случае использование вербального языка и интерпретаций является неадекватным. У Балинта – в случаях, когда анализанд находится на первичном уровне «базового дефекта» (Balint, 1968), – аналитик должен сделать возможным «новое начало» (Balint, 1952).

Балинт также описывает два основных типа личности, окнофил и филобат, которые он различает в зависимости от типа объектных отношений и соответствующего им типа тревоги. Окнофил склонен цепляться за объекты и бояться пространства, которое вызывает в нем тревогу: «Страх вызывается оставлением объектов и уменьшается при воссоединении с ними» (Balint, 1959, 32). Со своей стороны, филобат питается противоположной иллюзией возможности обходиться без объектов. Балинт делает попытку объяснить «окнофилические потребности» некоторых анализандов быть физически ближе к аналитику, прикасаться к нему, цепляться за него в процессе лечения. По его мнению, эта потребность в телесном контакте является выражением страха быть покинутым и связана с потребностью возврата к «любви первичного объекта», что для Балинта эквивалентно возвращению к первичному нарциссизму: «Целью (потребности быть близко) является восстановление через близость исходной субъект-объ-ектной идентичности» (Balint, 1959, 100). Здесь можно задаться вопросом, не пытается ли Балинт теоретически обосновать не только интенсивную потребность некоторых анализандов в телесном контакте, но и определенные аспекты активной техники, рекомендованной Ференци, отвечающей конкретным требованиям анализанда осуществлять контакт посредством действия вместо интерпретации.