Его (Кэт и Гейб) - Обри Дарк

— Поэтому я слышала, как ты кричал чуть раньше?

Его глаза устремились к моим. В них была опасность. Гнев, порождённый испугом. Я преступила что-то недоступное для моего понимания, где было много такого, чего бы я предпочла не знать.

— Я не кричал, — его голос был хриплым и очень тихим. Он прозвучал как трепет хвоста змеи перед нападением на жертву.

— Хорошо, — согласилась я быстро.

— Хочешь надеть его? — спросил он.

Я кивнула. У меня не было желания злить его ещё больше, чем он уже был. Я чувствовала, что он находился на грани срыва, и мне чертовски не хотелось, чтобы он набросился на меня.

Гейб взял ожерелье, и я в который раз ощутила недолгий трепет от его прикосновения к моей руке. Он открыл замочек и жестом указал мне повернуться.

Стоя спиной к стене, я потянулась рукой под футболку, в которую была одета. Пальцы коснулись линий лезвия. Теперь я смогла бы его вытащить. Смогла бы резко развернуться, разрезая воздух и его горло. Если бы я прицелилась вправо, то смогла бы перерезать ему яремную вену и бежать, бежать, бежать…

Его пальцы скользнули под мои волосы и смахнули их в сторону. От его прикосновения я вздрогнула. Вид его печальных глаз, слабость в голосе… Я не могла этого сделать. Не сейчас. Что-то удерживало меня.

Может быть, то, что сама я убийцей не была. Может быть, меня пугала темнота, а если я вдруг что-то напутаю, мне бы не хотелось всё испортить и потерять единственный шанс на побег. Может быть, мне стало его жалко. Какой бы ни была причина, мои пальцы отступили, оставляя лезвие безопасно припрятанным в основании лифчика.

Гейб занёс цепочку над моей головой и обвил ей мою шею. Я почувствовала, как костяшки его пальцев задели мой затылок, пока он закрывал застёжку на замок. Прикрыв глаза, я могла бы представить, что мы были семейной парой, а он помогал мне подготовиться к званому ужину. Чувство защищённости, тёплое чувство охватило меня. Странное ощущение.

Габриель наклонил голову и поцеловал моё обнажённое плечо, его губы чуть заметно дрожали у моей кожи. Он поцеловал меня как муж, как нежный любовник. А слова его слабым шёпотом проплыли в темноте:

— С Днём Рождения, котёнок.

Глава 11.

Гейб.

Почему я так увлёкся ею? Это не имело никакого смысла. Была в ней какая-то искра, привлекавшая внимание, вырывавшая меня из самых тёмных теней. Никакая другая женщина не притягивала меня так.

Дело заключалось не только в том, что я не любил приводить женщин домой. Тут было кое-что большее. Я ненавидел их. Каждую. Золотоискательницы. Идиотки. Они смотрели на меня и видели то, что хотели видеть, а не то, что скрывалось глубже. Я подходил им, потому что был их фантазией: сексуальный миллионер, заманивающий их в постель; адвокат, нашёптывающий мечты о Париже; молодой генеральный директор, который вытащит их из скучной и никчёмной жизни, коей они живут.

Видимо, поэтому она меня и привлекла. Взглянув на свою скучную, никчёмную жизнь, она решила убежать от неё, не прося у кого-либо помощи. Она обратила взор к миру и сказала… Нет.

И этим я восхищался.

Кто-то может сказать, что самоубийство — это для трусов. Держу пари, так они и говорят, когда бритвой разрезают собственную плоть.

Существовало не так много вещей, пугающих меня. Я всаживал в сердце нож. Видел, как хлестала и пенилась кровь на губах умирающих на моём столе. И всё же мысль о самоубийстве ужасала меня, посылая дрожь по рукам с самых кончиков пальцев.

Тень внутри меня улыбалась. Она знала, что существовала всего одна вещь, которая меня пугала, а люди, заслуживающие быть убитыми, постепенно иссякали.

Я застегнул ожерелье, ласкающее её ключицы, и подумал о том, как она всё преображала. Наручник с её запястья исчез, но одна эта серебряная цепочка привязывала её ко мне куда больше. Существовали ещё какие-то секреты, которые она пока не открыла мне, но я знал, что сумею убедить её сделать это в ближайшее время. Тогда она станет моей, моей навеки.

Моей навсегда.

— Пойдём со мной, котёнок, — попросил я, аккуратно её поворачивая. — У меня есть ещё один подарок для тебя.

Кэт.

Следуя за Габриелем по лестнице, я гадала, узнал ли он про лезвие. Меня бы не удивило, если бы на самом деле он просто меня дразнил. Да и вообще, как бы я смогла им воспользоваться? Если держать его неправильно или недостаточно крепко, то это всего лишь поранит его. И разозлит.

А я не хотела злить его. Мне приходилось видеть то, что он делал с людьми, которые его злили. Правда, будто он убивал только плохих людей, или нет, я подозревала, что он сумел бы найти предлог, чтобы убить девушку, ставшую свидетелем убийства, совершённого им.

Он вёл меня через дом. Каждый шаг я делала медленно, смакуя его. Здесь свет был ярким, и, хотя он обжигал мне глаза, я не могла нарадоваться. Слишком долго меня продержали в подвальной темноте. Возможно, если я позволю ему сделать со мной то, что ему хочется, он выпустит меня оттуда. Возможно…

Нет. Я бы не стала продавать себя за клетку получше. Скрепя сердце я продолжила подниматься по ступенькам следом за ним. Он впустил меня в ванную комнату, и я неспешно занялась делом. Выдавила зубную пасту на палец, воспользовавшись им, чтобы почистить зубы. Я не собиралась пользоваться зубной щёткой серийного убийцы, независимо от того, насколько ужасно пахло из моего рта.

Тем не менее, когда я отправилась на выход, он остановил меня и повернул обратно в комнату.

Он сел на край ванны и включил краны. Вода с паром полилась в гранитную бадью кремового цвета. Я же стояла в дверном проёме и наблюдала.

— Что ты делаешь? — наконец спросила я.

Гейб поднял на меня взгляд, будто удивляясь, что я всё ещё была здесь.

— Ты собираешься принять ванну, — сказал он. — Это твой второй подарок, котёнок.

Я едва ли не расплавилась изнутри. С тех пор, как я последний раз купалась, прошла почти неделя.

— Спасибо тебе, — произнесла я. Он остался. Впрочем, даже когда ванная наполнилась, он не сделал ни шага, чтобы уйти. — Ты останешься и будешь смотреть? — спросила у него, нахмурившись.

— Я помогу, — ответил он.

Из моего тела вырвалось всё дыхание, и я скрестила руки на груди.

— Я могу искупаться и сама.

— Ты собираешься мыться с этими повязками на обеих руках?

Я посмотрела вниз на уже начинавшие сползать грязные бинты.

— Возможно.

— Тебе нельзя мочить швы. Можешь заработать заражение, — он говорил это как само собой разумеющееся, словно это была самая обычная проблема с одним лишь решением.

— Я не…

— Что, котёнок?

— Я не хочу, чтобы ты видел меня голой, — ответила я, презирая прозвучавшую в собственном голосе робость.