Записки из бронзового века - Мефодий Отсюдов

удовольствие, а оно лопнуло. После обеда солнышко за тучку зашло и хочешь не хочешь, а полез я в воду. Ибо дождём запахло. А когда ещё и с неба холодным льёт, а ты по реке топаешь, совершенно не кайфы.

Собрал я волю в кулак, штаны и кроссовки на плечи закинул, Братана на манер шеста перехватил и сделал первый шаг в неизвестность. Сорок пять шагов ширина реки в этом месте была.

Я считал!

С глубиной тоже немного ошибся – три пальца до задницы не хватило.

На берег я вылетел как пробка от шампанского. Ноги судорогой сводило, зуб на зуб не попадал. Еле-еле костёр развёл.

– Да, купание могло бы точно привести к плачевному результату, – ежился я, пихая посиневшие ноги чуть ли не в огонь.

Пока отогрелся, пока мясцо пожевал, пока оделся – день и кончился.

Топать в неизвестность на ночь глядя меня не возбуждало совершенно. Ночевать решил у берега. Тем более, неподалеку и опять, как по заказу, дерево подходящее нарисовалось.

Я сам не заметил, как вечерние посиделки у костра с рисованием карты местности перетекли в заседание генштаба. На него, правда, один я явился. Братан по бабам пошёл. В смысле, в ближайшем кустике отдыхал.

Но я и один справился!

По моим прикидкам выходило, что теперь мне вверх по течению идти нужно. И не один десяток километров. А два или три.

Можно было, конечно, считерить: протопать пяток кэмэ на юго-восток, выйти из леса в степь и с комфортом домаршировать до того места, где я дым видел.

Но были и традиционные «но».

Во-первых – так в разы дальше, а во вторых там степи незнакомые, местность открытая! А вдруг люди, а я как вша на лысине. Да и вообще, в лесу деревья есть, на них сныкаться можно. Да и не знай, как там с водой дела обстоят.

Короче, валим лесом.

Спал тревожно, встал с первыми лучами солнца. А проснулся, когда солнце туман разогнало.

С грустью и печалью, я схарчил последний кусман байбачатины и двинул вверх по течению. На чужом берегу двигался с максимальной осторожностью – без песен и плясок. Только треск стоял на всю округу.

К вечеру, по моим скромным прикидкам, уже половина пути была за плечами. И это не могло не радовать. По пути не видел ни зверя, ни человека. Только лес начал погружаться во тьму, развёл небольшой костерок, вспомнил, какие байбаки вкусные бывают, пожевал травку, водичкой запил и на дерево полез.

Третий день путешествия стал абсолютным клоном второго. До обеда настроение ещё было, а вот за пару часов до заката я уже конкретно так засомневался, а туда ли я иду?

Опасения развеял запах дыма.

Ветерок дунул и я его почувствовал. Сначала не поверил, а потом принюхался, внимательно осмотрелся и пазл сложился.

Я дошёл!

Ровно три удара сердца я наслаждался моментом! А потом ноги подкосились, и я рухнул на землю. И даже три переката исполнил.

Дело в чём было, за эти три удара сердца в голове родились и погибли семь мыслей и восемь сценариев. И во всех было одно «Но»! Охотники, тем более древние, в разы лучше не только ориентируются на природе, но и нюх со зрением и слухом у них работают в разы лучше.

А тут…

Толпы дикарей на меня не несутся. И даже не то, что копьями не тыкают, а вообще никак себя не обнаруживают. А значит что-то тут не так.

Перекатился я на пузо и аккуратненько пополз по ветру. Благо он мне в морду дул. Сначала параллельно реке двигал, а потом она круто налево поворачивала. А я направо слегка забрал.

Не прошло и часа, как моя голова из зарослей кустарника выглянула и тут же обратно занырнула. За это время я, чисто на глаз, как минимум пару километров на пузе пропорол. Последние три сотни метров вообще легко дались.

А на полянке, как будто, только меня и ждали! Только я прибыл – там петь начали.

Хором.

Хотя пением это назвать сложно было… Так, пародию на репчик вопили. Но зато меня не слышно было.

Скрытый наблюдательный пункт организовал под раскидистым кустом. Высунул я из него голову и глазам не поверил – у костра натуральные барды из племени нудистов скакали! В колличестве двадцать одного рыла! Волосатые, бородатые, с копьями и прочими атрибутами древности.

И совершенно голые!

Ростом они, примерно, с меня, были. Под метр семьдесят, то есть. Кожа смуглая, глаза, если меня зрение не подводило, слегка раскосые, зубы, на удивление белые.

Если по половым признакам делить, то десять женского пола, от девушек до женщин-ягодок, тройка юношей, а семеро – натуральные воины-охотники с пышными бородами. Был ещё один непонятный тип. Видать, местная рок-звезда или тамада. Короче, вся такая неординарная личность, обвешанная побрякушками и звериными хвостами с ног до головы. А в руках – бубен. Здоровый такой.

Никаких чумов, вигвамов или шатров на горизонте не виднелось.

Из-за этого я сначала эту тусовку за нудистов или отмроженных реконструкторов, косивших под бардов и принял, а потом пригляделся и как-то эта теория сама собой отпала.

Уж больно натурально они вели себя. Ну не могли люди двадцать первого века так в роль вжиться и самозабвенно под