Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (сборник) - Вячеслав Бакулин

Страх удесятерил силы. Одним рывком напарники захлопнули дверь, но белая кисть успела исчезнуть. По ушам ударил истошный визг, заморгали лампы в светильниках, загудела под ударами извне крепкая створка. Одним движением Иван провернул запор, отскочил на метр и замер, тяжело дыша. И вновь тишина, и ничего не напоминает о случившемся. Только канувший в темноту провод с лампами и тихий-тихий жалобный задыхающийся плач, там, за закрытой дверью, в тесной глубине выстуженного коридора.

* * *

– Рация накрылась. – Лейтенант бережно уложил бесполезный теперь пластиковый брусочек на стол. – И «таишник» тоже сдох…

– Где-то провод перебит, товарищ лейтенант. Можно выйти, проверить.

– Под снегом-то? – Лапин махнул рукой.

Ваня подскочил, как ужаленный, бросился к железному ящику, висящему на стене. Распахнул его. И замер…

– Сигналки ищешь, Вань? – Командир тяжело вздохнул и сгорбился над столом. – Нет их. Давно уже нет. Существуют только на бумажках. Все-таки военное раздолбайство пережило даже Третью Мировую. Все как всегда: в ведомости – пожалуйста, три штуки, а на деле – пыль. И грязь иногда. Ладно, товарищи стажеры, команда «отбой». Ложитесь спать, а завтра, как рассветет, я сам до поселка пробегусь, помощь вызову.

* * *

Здесь не увидишь снов. Нет никаких видений под закрытыми веками, только ватная темнота, словно мрак выбрался из заброшенных помещений, просочился под дверью и потихоньку, исподволь, поселился в душах людей. Каждый раз Иван заставлял себя заснуть. Утыкался лбом в прохладную стену, закрывался в своем крохотном мирке сгибом локтя, прятался от темноты в темноте. Забавно, не будь все так жутко.

Рано или поздно забытье подкрадывалось совсем близко, забиралось на подушку, придавливало голову своим мягким весом. Часы и минуты сна выпадали из жизни, проваливались в какую-то сказочную бездну. Но, хоть сновидений и не было, просыпаться было тяжело, практически невозможно. Сна не было, только визгливый детский голос в самое ухо: «Выпусти меня отсюда…»

Тихое, почти незаметное поскрипывание. Равномерное, навязчивое, сводящее с ума своей монотонностью. Первые несколько минут Ваня терпел, не в силах выпутаться из липких тенет забытья. Но противный звук не исчезал, и глаза пришлось-таки открыть. Парень тяжело приподнялся, тряхнул мутной спросонья головой. Огляделся, выискивая причину беспокойства. И через секунду был уже на ногах, хватал автомат, дергал лихорадочно затвор.

Дверь, ведущая в коридор, была распахнута настежь и слегка покачивалась на поскрипывающих петлях. За порогом плотным пологом стояла тьма, а тесная каморка караульного помещения была пуста. Только беспокойно ворочался напарник на соседней койке. Лапина же нигде не было. И уйти он мог только в одном направлении.

Кое-как растолкав ничего не соображающего Андрюху, Иван первым двинулся в жуткий коридор. Это место больше не было загадочным и таинственным, превратившись во вполне реальную, смертельно опасную ловушку. Каждый шаг таил опасность, каждая приоткрытая дверь – смерть. И никак иначе.

Послышался какой-то звук. Ваня замер, прислушиваясь, поворачивая голову то так, то эдак и насторожив уши, будто локаторы. Снова. Тихое металлическое бряцанье. Чуть дальше. Но почему так темно? Еще насколько шагов, луч фонаря елозит по сторонам, выхватывает распахнутые двери камер. Опять звяканье, совсем близко, похоже, что на развилке. Желтое пятно дернулось вверх и как-то моментально, словно фотовспышкой выхватило непонятную, страшную в своей нелепости картину.

Лейтенантский автомат было легко опознать по изоленте, синим обручем охватывающей основание приклада. Больше от оружия ничего не осталось. Изжеванная железяка, похожая на хитроумно погнутую проволоку. Все это покачивалось на ремне, зацепившемся за одну из створок, и билось, билось о стену, щедро залитую красным.

Когда Ваня на негнущихся ногах вернулся в караулку и запер дверь, он, не замечая сжавшегося в углу Андрюху, прошел к раскрытому вахтенному журналу. Последняя запись в конце перетекала в неровную линию, обрывающуюся на краю страницы. Лишь несколько слов. «Ему холодно. Выпущу его…»

* * *

– Мы больше не должны здесь находиться! Оно убило Лапина и до нас доберется!

Андрюха мерил шагами тесное пространство караулки, а за единственным окном за верхушки деревьев опускался алый зрачок солнца. По-зимнему ранний закат. До наступления ночи времени еще изрядно и есть время подумать.

– Ну что ты сидишь? Собирайся, мы должны сообщить в поселок!

– Последняя ночь. Всего лишь несколько часов. Рано утром придет смена.

– Если ей будет, кого сменять. Ладно, не хочешь – оставайся, а я пошел. – Стажер отвернулся и взялся за спецпошив, когда сзади раздался лязгающий звон затвора.

– У нас задание, помнишь? Лапин ведь не просто так все это говорил. – В голосе Ивана не было злости, только растерянное понимание. – И мы должны его выполнить. Сядь. Да не дергайся, твой автомат у меня. Внутрь мы не пойдем, не боись, только дождемся утра.

Андрюха медленно опустился на скрипнувшую койку, коротко кивнул и уставился в окно, за которым залитое свежей кровью светило наконец упало за деревья.

* * *

Пятая ночь. Полная тишина. Выключен магнитофон, молчит зимний ветер, стараются не дышать люди. Осталось два часа.

Иван напряжен, словно натянутая до предела тетива. Силы на исходе, еще чуть-чуть – и он сорвется, и что тогда произойдет, неизвестно.

Щелчок. Хруст гравия. Тяжелые, неторопливые шаги. С той стороны двери. Андрюха медленно вытягивает руку, в глазах – неожиданное спокойствие, и Ваня кладет в протянутую ладонь цевье автомата. Жертвы не пришли к хищнику, и зверь спускается к ним сам. На пробный толчок изнутри запертая дверь отвечает едва слышным гулом. Моргает свет, и слышится металлическое звяканье, а перед внутренним взором – мятая консервная банка и безумная улыбка на испачканном кровью детском лице. Новый скачок напряжения – и вновь темнота. Теперь на целых две секунды. Свет вспыхивает невыносимо ярко, и в этой фотографической вспышке Ваня видит, как движется, открываясь, запорный штурвальчик рыжей двери. Всего лишь два часа… Кому эти мысли? Уже неважно.

Едва слышный скрип, холодное дыхание мертвых коридоров. Дверь открыта, и что-то вползает в комнату. Времени остается лишь на один короткий выдох. И Ваня делает его:

– К бою!

А в ответ – сухой щелчок осечки.

* * *

– Так и работаем, – Лапин протянул Ивану исходящую паром кружку и уселся на скрипнувший стол. Немного виновато улыбнулся.

Ваня отхлебнул чай и обвел взглядом караулку. Знакомые все лица: Константин Лапин, живой и невредимый, дед Саша, майор Ремезов, неразлучная парочка Сыч и Рана, еще несколько человек. В том числе и предыдущая тройка дежурных. В помещении очень тесно, но так даже уютнее.

– Не будь дураком, Ванька, – старый прапорщик выпустил клуб дыма сквозь пожелтевшие от никотина седые усы и прищурился. – Сам должен понимать, что лучше способа не придумаешь.

– Могли бы предупредить, – проворчал Андрюха, хотя и сам уже прекрасно понял подноготную затеянного представления.

– Проверка, о которой известно заранее, теряет всякий смысл. Курсанты, претендующие на место в разведотряде, должны не только словом, но и делом доказать свою способность выполнить задачу. В любой ситуации. Любой ценой. Это вы нам и продемонстрировали. Лапин, правда, под конец слабиночку дал, сам мертвого ребенка встречал, вот и пришлось от него избавиться. В этом нам очень пригодился его броский «калаш». Вы ж даже номера на оружии не сверили, да откуда вам его знать.

– Кстати, о ребенке. Как вы это сделали? И все остальное? – Иван поставил кружку и нетерпеливо переводил взгляд с одного лица на другое. Исполосованные шрамами бородатые рожи (за исключением Раны, разумеется) лучились прямо-таки детским самодовольством. Так школьник, единственный из класса самостоятельно решивший сложную задачу, ждет, когда его спросят о ходе решения. Так что вопрос попал точно в цель.

– Тогда обо всем по порядку, – протолкался в центр комнаты Сыч. – Жили мы с вам в одном здании, в тайной, так сказать, комнате, буквально в десятке метров от вас, если по прямой. Кстати, иногда по ночам вы слышали наши разговоры, которые относили к чертовщине, поселившейся за дверью. Управление электрической сетью на самом деле было запитано на нас. Встреча с висельником, – вежливый поклон в сторону худощавого мужика по прозвищу Стек, – состоялась благодаря люку в потолке и кустарному микроволновому излучателю за соседней стенкой. Мы потушили тебе свет, спустили «труп», а остальное ты сделал за нас. Разве что подтаявшая от тепла тела веревка нас чуть не выдала. Но в такой обстановке тебе не до деталей было, и это минус. Небольшой, правда.

– А космы на потолке? Это что такое? – влез Андрюха.