Загадка Розуэлла - Борис Шуринов

Само собой разумеется, что в ФБР эту пилюлю не проглотили. 25 сентября заместитель директора ФБР Д.Лэдд подготовил для Гувера следующую записку:

«Содержание: ЛЕТАЮЩИЕ ДИСКИ

Разведка ВВС обратилась в Бюро за помощью в нахождении объяснения этого феномена. ВВС указали, что необоснованные утверждения о наблюдениях летающих дисков могут исходить от личностей с прокоммунистическими симпатиями с целью вызвать массовую истерию в Соединенных Штатах, порождая в людях боязнь секретного русского оружия. Бюро согласилось помочь в расследованиях сообщаемых наблюдений, и оперативные работники были извещены бюллетенем Бюро за No42, серия 1947, от 30 июля 1947 года, что им вменяется в обязанность расследовать каждый случай наблюдения летающего диска, информация о котором до них дойдет, для проверки, идет ли речь о подлинном или мнимом наблюдении или просто о шутке. Результаты расследования, проведенного оперативными работниками Бюро, не выявили никакого следа подрывных элементов, вовлеченных в такие наблюдения.

Бюро получило сообщение по рассматриваемому вопросу от руководителя отделения в Сан-Франциско. К записке от 19 сентября 1947 года приложено письмо ВВС «для служебного пользования», конфиденциально переданное руководителю отделения ФБР в Сан-Франциско подполковником Дональдом Л.Спринджером (А-2, ВВС, база Гамильтон, шт. Калифорния). Копия этого письма прилагается. Письмо от 3 сентября 1947 года подписано «по приказу генерал-лейтенанта Стрейтмейера» полковником Р.Смитом, заместителем начальника штаба по разведке (штаб-квартира, Командование ПВО, база Митчел, Нью-Йорк), и направлено командующим различными воздушными армиями. Письмо озаглавлено «Сотрудничество ФБР с ВВС в расследовании происшествий с летающими дисками».

Далее заместитель Гувера упоминает «крышки от бидонов, туалетные сиденья и всякую всячину» и переходит к заключительной части письма.

«РЕКОМЕНДАЦИЯ

Рекомендуется, чтобы Бюро выразило решительный протест заместителю начальника штаба ВВС-2. Рекомендуется также прекратить всякую деятельность оперативных работников Бюро в этом направлении и отсылать все получаемые заявления в ВВС. Предложенный бюллетень прилагается для вашего одобрения»[150].

Можно представить, как разозлился Гувер! Его людям заниматься всякими шутниками и крышками с унитазов, а те, из ВВС, будут изучать перетащенные в укромные места летающие диски! Причем для перевозки найденного и утаенного использовали столько самолетов, что можно было бы перевезти все шары-зонды и унитазные крышки, имеющиеся в штате Нью-Мексико! Хорошо, что он узнает обо всем, происходящем в ВВС, — да и как могло быть иначе, если на каждой базе и в каждом управлении, ДАЖЕ В РАЗВЕДКЕ ВВС, есть люди, работающие на ФБР.

27 сентября Гувер направил заместителю начальника штаба ВВС генерал-майору Дж. Мак-Дональду письмо, составленное в резких выражениях, показав, что внутренние документы ВВС попадают на его, Гувера, стол: «Мое внимание было привлечено к инструкции, распространяемой ВВС...». Гувер привел цитату про крышки бидонов, унитазов и всякую всячину и сообщил о своем решении положить конец такому оригинальному сотрудничеству: «...я не могу позволить, чтобы персонал и рабочее время организации разбазаривались таким вот образом»[151].

На этом отношения между ФБР и ВВС совсем испортились. И все из-за этих неопознанных летающих объектов в штате Нью-Мексико! (Через три года очередной осведомитель из ВВС сообщит со ссылкой на своего собственного осведомителя в тех же ВВС руководителю отделения ФБР в Вашингтоне о катастрофах летающих тарелок в штате НьюМексико[152].

Ничего нового в этом не было, но ясно, что этот вопрос выплескивался время от времени за пределы строго ограниченного круга лиц, допущенных к Тайне. Эта служебная записка на имя Гувера, в которой все изложено черным по белому, удивила французского исследователя Ж.Сидера, и он обратился в ФБР с просьбой подтвердить ее подлинность, направив им имеющуюся копию. Начальник отдела по рассекречиванию ответил, что это — копия документа ФБР, имеющегося в библиотеке Бюро[153].)

Создается впечатление, что у ФБР не было трудностей с осведомителями в ВВС. Судя даже по крохам рассекреченных документов, Гувер знал все, что происходило вокруг. И можно не сомневаться, что детальная информация о подобранных летающих дисках и трупах членов экипажа оказалась в конце концов на рабочем столе Эдгара Гувера.

Глава 8. Поощряют ли за ошибки?

Итак, в Пентагоне некоторые осколки были осмотрены уже вечером 6 июля, то есть раньше, чем удалось собрать все валявшееся на участке Брейзела. Но еще и до осмотра, по одному только телефонному разговору, дело получило очень высокий уровень секретности! Это означало только одно: кому-то наверху было понятно с полслова то, что стоящие буквально на полступеньки ниже не имели права знать. Впрочем, приписка, сделанная рукою Гувера, не оставляет места никаким сомнениям: еще до розуэллского происшествия некий летающий диск попал в руки ВВС США.

Выходит, что никаких просчетов допущено не было. Просто информация поступила очень поздно, и пришлось действовать в чрезвычайных условиях в силу того, что образовалась неподконтрольная цепочка утечки информации «Брейзел и его окружение — шериф и его окружение — корреспондент радио Ф.Джойс и его рабочие контакты». Сообщение о находке летающего диска было дано в печать для эффективного отвлечения журналистов от самостоятельных поисков самого объекта в округе. Опровержение было сделано сразу же после обнаружения объекта и установления полного контроля за районом катастрофы.

Да и вся неординарная ситуация делает уместным следующий вопрос: наказуема или вознаграждаема непростительная оплошность, если только это оплошность? После опровержения, организованного генералом Рэми, перевод таинственного летающего диска в категорию банального зонда состоялся. Миру было показано, что руководство элитного 509-го смешанного авиаполка состояло из фантазеров, продемонстрировавших свое полное несоответствие занимаемой должности. Оставалось только ждать, когда полетят головы и рухнут планы на продвижение по службе у тех, чьи фамилии примелькались в сообщениях о находке летающего диска, а такими в первую очередь являлись майор Джесси Марсел и командир авиаполка полковник Бланчард.

Но... исполнение малоприятной роли олухов и недотеп было отмечено не отрыванием голов, а повышениями.

В октябре 1947 года Дж.Марсела забрали из Розуэлла, хотя Бланчард и возражал. В декабре того же 1947 года Дж.Марсел получил подполковника, а 16 августа 1948 года был переведен в штаб Стратегической авиации в Вашингтон в отдел «Программы спецоружия», занимавшейся поиском следов радиоактивности в атмосфере для фиксации момента появления атомной бомбы в СССР[154]. (Дж.Марсел ушел в отставку в сентябре 1950 года.) Жизнь показала, что розуэллский «скандал» не омрачил и карьеру Бланчарда. А почему, собственно говоря, не омрачил? Вроде нарушается логическая цепочка «провинился — отвечай». Но с высоты имеющейся сегодня информации мы видим, что речь надо вести о другой цепочке: «отличился — спасибо». Розуэллский «скандал» только благоприятствовал карьере Бланчарда. Он был переведен в Пентагон, в 48 лет получил четвертую генеральскую звезду, назначен заместителем начальника штаба ВВС. Мог стать и начальником, продвигаться еще дальше, но скончался от сердечного приступа прямо в рабочем кабинете.

(Бланчард, кстати, имел самые высокие награды за успешные операции в Тихом океане и был одним из трех пилотов, предложенных высшему руководству для нанесения атомного удара по Японии, но так уж сложилось, что он оказался третьим, а потребовалось только два: Тиббетс и Суини.) Все известное сегодня о Бланчарде позволяет утверждать, что с нервной системой у него был полный порядок, и в дни, когда разворачивались розуэллские события, он четко исполнял приказы, приходившие свыше, и в его поступках не было никакой самодеятельности.

Через много лет после смерти Бланчарда его жена сказала:

— Он знал, что это не зонд. Сперва он думал, что это от русских, но затем ему стало ясно, что это нечто совершенно иное...[155]

***

Но если Бланчард действовал по приказу сверху, был посвящен в детали и понимал, что делает, то Джесси Марсел, оказавшийся втянутым в первый акт этой истории в силу служебного положения, был, как мы видели, очень быстро отстранен от дальнейшего развития событий. Впрочем, в стороне оказался не только он, были рангом и повыше. Но ведь Марсел фигурировал во всех газетах с сообщением о находке летающего диска! Получается, что выставили дурнем на весь мир, а в тайну не посвятили, и это, похоже, тяготило его всю жизнь. Хотелось выговориться, сказать товарищам по армии: «Ребята, неужели вы думаете, что я, руководивший службой разведки, — полный кретин и не в состоянии распознать шар-зонд с прикрепленным к нему уголковым отражателем? Да вы что?» По словам Уолтера Хоута, через тридцать три года, во время встречи ветеранов 509-го смешанного авиаполка, Марсел сказал ему, что «материал, выставленный перед журналистами, не был тем, что он собирал»[156].