Лис и империя - Гарри Тертлдав

— Ладно, между нами есть разница, — сказал Вэн. — Я хорошо повеселился и теперь расплачиваюсь плохим самочувствием. Тебе не за что расплачиваться, да, но зато ты многого и лишился.

— Некоторые любят горы и долины, — ответил Джерин. — Другие предпочитают равнины. Я отношусь к последним. Кроме того, мне не нужна никакая другая женщина, кроме Силэтр. Во всяком случае, не настолько, чтобы я что-нибудь в этом плане предпринял. А еще, — добавил он с достоинством, — я не храплю.

— Хо! — воскликнул Вэн, — Это ты так считаешь.

Адиатанус все не спускался, и Лис попросил Дарена послать кого-нибудь постучать в его дверь. Вождь трокмуа сошел в главную залу. Выглядел он гораздо хуже, чем Вэн.

— Видишь, сынок? — обратился Джерин к Дарену. — Он был тяжел на подъем, когда мы отправлялись в поход против гради. Ничего не переменилось.

— Я вовсе не тяжел, дорогой Лис, — произнес еле слышно трокмэ с похвальной осторожностью человека, не желающего слышать никаких громких звуков. — Я просто мертв. Проявите хотя бы какое-то уважение к моему трупу.

Сделав первый глоток эля, он передернулся, но, осушив две кружки, несколько оживился.

— Поскольку тебе, похоже, не придется хоронить его где-нибудь под стеной, — сказал Джерин сыну, отводя взгляд от Адиатануса, — то есть надежда, что после завтрака мы сможем двинуться в путь.

— Не знаю. Лис, — проворчал Вэн. — Не забывай, что остальные лесные разбойники точно такие же тюхи, как этот, так что мы выберемся отсюда только денька через три.

— Да идите вы, — сказал Адиатанус. — Напомните-ка мне лучше еще разок, что мы союзники, чтобы я не перерезал вам глотки просто потому, что у меня веселое расположение духа.

— Ты один справишься или подождешь своих сонных тетерь? — вежливо осведомился Вэн.

Оба разгорячились, вступив в пререкания, и, пока дело не дошло до мечей, топоров, копий или дубин, Джерин поспешил их образумить:

— Убьете друг друга как-нибудь в другой раз, а сейчас помните, что нам сначала надо расквитаться с Араджисом.

— Ты лишаешь жизнь всякого удовольствия, вот как, — проворчал Адиатанус, и Вэн пробасил что-то согласное с этим.

Они умиротворенно объединились в своих нападках на Лиса и перемывали ему косточки вплоть до тех нор, пока войско не покинуло крепость Дарена и не двинулось дальше на юг.

Возница Бэлсера, сына Дебо, поравнял свою колесницу с повозкой Лиса.

— Мы уже приближаемся к моим землям, — сказал Бэлсер. — Здесь местность получше, уж вы меня простите, чем та, что окружает ваш замок.

— Возможно, — ответил Джерин. — Лес чуть другой: в нем больше вязов и буков, а елей поменьше. К тому же твои крестьяне могут раньше начинать сев, и им не надо опасаться заморозков под осень.

— Да, у нас тут лучше, как я уже сказал.

В голосе Бэлсера звучало самодовольство.

— Возможно, — повторил Джерин. — В чем-то лучше, так будет вернее. Вы можете выращивать что-то, что у нас не растет. Однако дорога на Элабон покрыта одной лишь щебенкой, потому что крестьяне и местные лорды растащили булыжник, пока рядом не было никого, кто мог бы их остановить.

Словно в подтверждение его слов, один мелкий камешек, отскочив от колес повозки Бэлсера, задел его руку. Лис фыркнул.

— Когда я взял этот край под присмотр, здесь не было и щебенки.

Бэлсер кашлянул.

— Что ж, лорд король, человек обыкновенно делает то, что считает нужным в данный момент, а потом уж будь что будет.

Джерин знал, что он имеет в виду. Как сам Бэлсер, так и его вассалы, а также их крепостные втихую, чтобы остаться безнаказанными, растаскивали покрытие Элабонского тракта во владениях Лиса, используя камни для своих хозяйственных нужд. Лис ничего не предпринимал в этой связи, ибо Бэлсер тогда его подданным не являлся. Теперь же он сказал:

— Смотри, чтобы больше никто не разорял мостовую. С этим покончено. Если бы здесь не было дороги, Бэлсер, мы не смогли бы так быстро добраться до твоих владений.

— Йо, вы, наверное, правы.

Бэлсер пожал плечами. Он не привык утруждать себя лишними размышлениями. Ему вообще было на все это наплевать.

— Я не шучу, — повторил Лис. — Считай это одним из своих обязательств передо мной, которые ты клялся выполнять, когда приносил мне присягу. Путь на Элабон — самое ценное из того, что оставила нам империя, отделившись от северных территорий. Я делаю все, что могу, чтобы содержать его в приличном состоянии. Он стал основой моего королевства, становым хребтом, на котором тут держится все.

— Да, я замечал, что вы печетесь о нем, — признал Бэлсер. — Однако, в конце концов, это всего лишь дорога.

И они обменялись полными непонимания взглядами.

— Теперь, когда ты стал моим вассалом, тебе придется привыкнуть смотреть на вещи по-новому, — сказал Джерин с нажимом.

— Да, лорд король, — кивнул сын Дебо.

Но в его голосе звучало не обещание, а смирение.

Лис не сомневался, что мысли Бэлсера выглядят приблизительно так: «К чему-то я, может быть, и привыкну, а остальное, пожалуй, проигнорирую». Так думали все попадавшие под его власть бароны. Но через какое-то время эти ревнители прежних порядков (во всяком случае, в большинстве своем) начинали с удивлением понимать, что новые установки (может, не все, но опять-таки в большинстве) работают лучше старых.

Когда-то давным-давно, проезжая по этим местам вместе с Элис и Вэном, Лис пришел к выводу, что здешних баронов слишком расслабила жизнь на большом удалении от Ниффет. Они не срубали кусты, подступавшие к тракту, не расчищали подходы к замкам и почти позабыли, что должны уметь драться.

Последние два десятилетия изменили ситуацию в корне. Вторжение трокмуа, нашествие чудовищ, выскочивших на поверхность земли из-под святилища Байтона, и бесконечные раздоры среди самих элабонцев непреложно определили, что выжить смогут лишь самые бдительные и проворные из баронов. И те, что все-таки выжили, теперь чутко следили за тем, чтобы их никто никогда не сумел застать врасплох.

— По-прежнему никаких вестей об Араджисе, — сказал Джерин вечером у костра. — На него это не похоже. Если он обещает что-нибудь, то выполняет. Он, конечно, большой негодяй, но его слово — кремень.

Неподалеку один из воинов-элабонцев, мирно шедший куда-то по своим делам, вдруг брякнулся оземь, словно споткнувшись о прятавшийся в траве камень. Но никаких коварных камней нигде не имелось — луг был гладким, как декоративные лужайки перед резиденциями высших чиновников в городе Элабон. Где-то гаденько захихикал Фердулф.

Джерин нахмурился.

— Вэн прав, этот несносный малец порой действительно вызывает жгучее желание выяснить, насколько он бессмертен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});