Лис и империя - Гарри Тертлдав

— Хорошо, — сказал Джерин. — Тебе виднее. Но что бы ты ни решил, убедись сперва, что тебе это действительно нужно и будет нужно и дальше.

— Угу. — Дагреф молчал еще какое-то время, затем сказал: — Ты ведь потом не заявишь, что пошутил?

Если бы они заспорили с глазу на глаз, Джерин именно так и попытался бы выкрутиться. Однако, имея в свидетелях полубога, безопаснее соблюсти условия спора.

— Нет, ничего такого я не скажу. Я лишь рассчитываю на твое благоразумие.

Вэн ткнул его в бок. Лис скривился. Чужеземец гнусненько ухмылялся. Лис знал, о чем он думает. В возрасте Дагрефа с благоразумием туговато. Если бы речь шла о каком-либо другом юнце, а не о его рассудительном отпрыске, Лис тоже вряд ли надеялся бы на благополучный исход дела. Но в данных обстоятельствах небольшая надежда все-таки оставалась.

Дагреф сказал:

— Хорошо, отец. — Его смешок был мрачным, очень похожим на тот, что издал бы в подобной ситуации Лис. — Мне вряд ли когда-нибудь еще раз удастся заполучить от тебя столь же щедрое обещание, верно?

— Мне вообще не следовало ничего тебе обещать, — ответил Джерин. — Ты схитрил, заставив Фердулфа пойти против меня.

— Я научился этому у тебя, — заявил Дагреф. — Вот уже много лет ты натравливаешь своих врагов друг на друга. Иногда они даже замечают, как ты это делаешь, но всегда слишком поздно.

Он говорил очень буднично, хорошо зная, о чем ведет речь. Но то, что враги Лиса (сплошь, кстати, взрослые люди) не замечали расставленных сетей вплоть до последнего непоправимого мига, было их бедой, а не Лиса. Ограниченность всегда губительна, многим неплохо бы это понять.

Тут королевскую колесницу окружил эскадрон всадников во главе с Райвином, и Лис с удовольствием воззрился на них, отвлекаясь от мыслей о Дагрефе и Фердулфе. Всадники в свою очередь глазели на полубога, слышались восхищенные восклицания. Отнюдь не избалованный таким вниманием Фердулф ответил серией воздушных кульбитов, от которых и у орла закружилась бы голова. Наездники хлопали в ладоши и улюлюкали. На лице Фердулфа красовалась самодовольная усмешка. Как и Маврикс, он был очень тщеславен.

Но Дагреф, умело использовавший Фердулфа, чтобы выиграть спор с отцом, уже не смотрел на выверты маленького проказника. Он тоже смотрел на всадников. Джерин его понимал: большинство из них были молоды, как и он, может, чуть старше. Джерин не видел такого множества гладких щек и подбородков со времен своего пребывания в городе Элабон, где брились все.

Даже бородачи среди конников также казались Лису невероятно молоденькими. Один из них, хотя и очень заросший, был явно одних с Дагрефом лет. Лис покачал головой. В последнее время он все чаще ловил себя на мысли о том, что мир вокруг выглядит чертовски юным.

Увидев, что и Дагреф разглядывает того же юнца, Лис сказал:

— Сынок, знаешь, верховая езда вскоре распространится повсюду. Ты вовсе не обречен всю свою жизнь управлять колесницей. Уверен, что после недолгого обучения ты сможешь прекрасно держаться в седле.

Дагреф отвел взгляд от наездника.

— Э-э? — промычал он с довольно глупым видом, словно все его мысли витали где-то вдали.

На него это было совсем не похоже. Впрочем, сын тут же с привычной серьезностью обдумал сказанное отцом.

— О, все в порядке. Я уже могу ездить верхом. Райвин нас этому обучил. Маеву, меня и некоторых из своих незаконнорожденных детей, когда они к нам приезжали. Правда, я еще не сражался, сидя на лошади, но это вообще мало кто умеет.

— Ты прав, — согласился Лис. — Однако думаю, что вскоре все переменится. Как только мы разделаемся с Араджисом, слава конницы прогремит на весь северный край. Через год каждый барон захочет иметь собственных верховых. А я помогу обучить их.

— Hу-ну, — сказал Дагреф. — Но тут возникает интересный вопрос. Ты сможешь даже извлечь какую-то выгоду, предоставляя своим соседям наставников для формирования боевых конных отрядов. Но тем самым ты вручишь им еще один вид оружия против себя. Полагаешь, оно того стоит?

— Йо, это и впрямь интересно, — признал Джерин. — Следует ли давать человеку топор, которым он может отрубить тебе голову? Кому-то да, а кому-то нет. Пожалуй, придется рассматривать каждый случай отдельно, а не вводить какое-то общее правило. Некоторым, думаю, я смогу довериться. Других, недостойных, всегда смогу одолеть. А некоторым, вероятно, мне вообще не захочется помогать.

— Понятно. — Дагреф обдумал его слова и кивнул. — Ты хочешь сказать, что установить правило — это все равно что дать клятву? Что как только слово сказано, нужно его придерживаться, даже если тебе это уже неприятно? — Он кашлянул, а затем добавил: — Жаль, что ты раньше не говорил мне об этом.

С серьезным лицом Джерин ответил:

— Я понятия не имею, о чем ты.

Дагреф обернулся и сердито посмотрел на него. В следующую секунду оба рассмеялись.

Наступил вечер, а войско Лиса по-прежнему находилось на землях, какими из поколения в поколение владел его род. Крестьяне, жившие вдоль дороги, пришли, чтобы продать воинам овец, свиней и кур. Адиатанус с большим изумлением наблюдал за этой торговлей.

— Они бегут к тебе, а не от тебя, — сказал он Джерину. — Не просто стоят на полях, а спешат тебе навстречу.

Он говорил так, будто подобное поведение крепостных казалось ему противоестественным и ужасным.

— Они уже не раз видели, как я веду армию на войну, — ответил Лис, — и знают, что мы их не ограбим и не возьмем ни одну женщину силой.

— Это как-то неправильно, — сказал вождь трокмуа, — Если они не будут бояться тебя, то как ими править?

— О, они меня очень боятся! Они прекрасно знают, что если им вздумается нарушить закон, то я их накажу, — пояснил Джерин. — Но они так же хорошо знают, что мы не станем обирать их из прихоти. Смысл в том, чтобы они чувствовали себя в большей безопасности под моим господством, чем под чьим-либо другим.

Адиатанус отошел, качая головой.

По мере того как солнце двигалось к горизонту, прибывающий выпуклый диск Тайваз, находящейся в первой четверти своего стремления к полнолунию, разгорался все ярче. Золотая Мэт, почти достигшая полнолуния, карабкалась вверх по восточному небосклону. Румяной Эллеб с бледной Нотос еще не было на небе: обе они, едва перевалившие за третью четверть, должны были взойти вскоре после полуночи.

Перед самым закатом люди Джерина вырыли вокруг лагеря несколько коротких узких канавок. Они свернули шеи курам и перерезали глотки остальным животным, купленным у крестьян, чтобы наполнить эти выемки кровью. Кровь играла роль необходимого подношения ночным призракам, без которого те принимались сводить с ума смертных, попавших в их власть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});