Мёртвый город - Лев Пучков

Ну, слава Богу! А то что-то в сегодняшнем дне уже многовато ненужных смертей.

– Но выпускать не будем. Мало ли, в спину пальнут или тревогу подымут, как отчалим. Пусть сидят.

После такого приятного приступа пацифизма мы с Юрой получили задачу устроить пятиминутный сеанс мародёрства, а Стёпа пошёл помогать истерзанному палачами диверсанту.

Если вы давно со мной знакомы, вы в курсе, что я маньяк-библиофил и прочёл за свою недолгую жизнь целый вагон книг. В этом вагоне немалая часть придётся на боевики, шпионские похождения и всякие захватывающие приключения, в которых в числе прочих прелестей непременно присутствует мародёрство.

Мне вот эти моменты в книгах всегда нравились. Скажу больше, хоть и стыдно признать, я наслаждался этими моментами, смаковал их и порой перечитывал неоднократно, особенно у хороших писателей, которые умеют красочно и объёмно подать фактуру.

Вспоминайте быстренько, как это бывает: бой отгремел, враги перекручены в фарш, и герои начинают безнаказанно грабить вражью базу, набивая мешки заслуженными трофеями.

Обычно мастера батальных романов такие вещи преподносят обстоятельно и со вкусом, в деталях живописуя нахождение всяких полезных плюшек и давая читателю возможность проникнуться азартом и радостью добычи. А читатель с горящим взором глотает страницы и завистливо вздыхает: эх, вот это жизнь, вот ведь везёт кому-то…

Мне доводилось несколько раз мародёрствовать после боя, и скажу вам, что по аналогии с книжными приключениями это было жуткое разочарование.

Никакой радости, никакой эйфории, никаких обстоятельных обысков и выстукиваний всяких там тайников и хитрых «нычек».

Когда в коридоре лежат ещё тёплые трупы, а ты шаришь по комнатам, в голове пульсируют разом два актуальных рефрена: «бегом, бегом, живее, надо валить отсюда!» и «сейчас подтянутся Хозяева («курки», ДНД, Красная Амия – по обстановке, в общем) и безо всякого пиетета натянут седалище на око!».

И вот это состояние в процессе мародёрства «схватить что попало и побыстрее удрать» – оно присуще не только мне.

Ладно, я человек впечатлительный и ранимый, творческая натура, но те, кто в такие моменты был рядом со мной, – в буквальном смысле матёрые волки с задубевшей от вражьей крови шкурой, и они испытывают примерно те же чувства и ведут себя соответственно ситуации.

В «доме тысячи трупов» со мной был Иван, товарищ хорошо повоевавший и очень опытный, так он так торопился убраться оттуда, что, помимо обязательного списка лекарств для операции, мы взяли сущий мизер, хотя там была целая гора медикаментов.

А сейчас со мной Юра, записной ворюга (это не оскорбление, а профиль), большой любитель втихаря забираться в разные труднодоступные места и тырить всякие ценные штуковины.

Так вот, этот любитель ежесекундно выскакивает в коридор, прислушивается – уши буквально торчком – и бурчит на меня:

– Шевелись! Бери только самое необходимое…

В общем, в такой вот нервозной обстановке мы немного помародёрствовали – первым делом я вернул свои документы и оружие, а также схватил карту со стола серого господина, – потом забрали диверсанта и выскочили наверх.

Стёпа завёл трактор Никиты (местный трактор уехал на войну вместе с вездеходом Палача), и мы поспешно убрались со двора мёртвой комендатуры.

Глава 6

Переезд

– Тебя как звать?

– Юра.

– Не, не пойдёт.

– Почему?

– У нас уже есть Юра. Тебе же без разницы, верно? Выбирай другое имя.

– Ну тогда Саша.

– Хм…

– Что, и Саша есть?

– Саша, Стёпа, Юра. Имена, кстати, подлинные.

– Ну-ну…

– А ещё Иван будет, – добавил я.

– Думаешь, будет? – усомнился Стёпа.

– Обязательно. Без него мы как без рук.

– Понял. Значит, ещё минус Ваня. Ну что, определился?

– Барс-4.

– О… Позывной группы?

– Угу. Вообще у меня был позывной «7», но… Их там трое осталось, значит, я четвертый.

– Значит, будешь Барсик, – съёрничал Юра.

– Почему Барсик? Я же сказал…

– Ты тут один, других барсов нет, так что номер тебе не нужен. И ты сейчас считай что калека, на целого барса никак не тянешь, – безжалостно констатировал Юра. – Так что ты вроде как пол-барса. Барсик.

– Ладно, зовите меня Маратом.

– Ну вот, уже лучше.

– И кстати, имя подлинное.

– Ню-ню…

* * *

Трактор спрятали в разгромленном автопредприятии, в паре кварталов от центральной площади. Это мой персональный «схрон», я нашёл его в самом начале Хаоса, после боя в ДК.

За три недели здесь ничего не изменилось. В самом начале отсюда утащили всё, что представляло хотя бы какую-то минимальную ценность, остались только коробки гаражей, так что местным и ходить сюда было незачем.

Немного посовещались, уточнили ближайшие задачи.

Задачи группы приятно совпадали с моими чаяниями. Мне нужно было побыстрее разузнать, всё ли в порядке с Нинелью, а также добраться до Ивана и выяснить, как он разобрался с последствиями «мучного рейда».

А нашему «барсику» нужен врач. Помимо множественных последствий общения с Палачом, у него серьезное пулевое ранение в ногу. Видно, что парень держится из последних сил, перевязали его наскоро, абы как, нужна срочная квалифицированная помощь.

Иными словами, нужна Нинель и медикаменты.

А потом нам всем будет нужен безопасный ночлег, который вряд ли удастся устроить без вмешательства Ивана.

Стёпа выслушал мои предложения и сказал, что мне категорически не стоит идти в оба адреса: ни домой, ни к Ивану. И там и там может быть засада, ибо в пенатах я рассказал много чего хорошего про себя и своих друзей, так что надо срочно искать третий вариант.

Вывод, согласитесь, вполне очевидный, но я почему-то рассчитывал, что сразу побегу к Ивану и все вопросы решатся. Привык, что однорукий умелец у меня за палочку-выручалочку, не подумал объёмно и глобально (это всё хек, тухлый хек ест мой мозг, дуэтом с дошираком высасывает остатки оперативного мышления!). Да и Стёпа тут виноват, я-то ведь уже вздохнул с облегчением, расслабился, думать за всех вроде бы не надо – командир объявился! Теперь мой номер «шесть», таскай мешок, рисуй карты и стреляй куда прикажут.

– Думай, Саша, думай, – подбодрил Стёпа, верно оценив моё замешательство. – Ты у нас тутошний резидент, так что пока не влились в обстановку, весь «хоз-быт» на твоих плечах.

Ага, теперь, стало быть, я резидент. Не совсем понятно, что это значит в условиях тотального бардака и Хаоса, но звучит солидно. Надо соответствовать.

Так… Ну что, зря я в ступор впал. В самом деле, есть тут неподалёку третий вариант. Зовут этот вариант Семёном, у него куча детей, недавно погибла жена, и он мне многим обязан. Я волок его через весь город, тяжело раненного, а потом мы с Иваном помогали ему чем могли. Чрезмерно напрягать не будем, попросимся на разок переночевать и отправим старшего мальчишку в Дом Инвалидов, чтобы посмотрел, как там обстановка.

Стёпа идею одобрил, и мы стали готовиться к выдвижению.

Все трофеи припрятали в том же тайнике, где некогда лежал автомат, который сейчас таскает Нинель, – за мастерской, в куче битого кирпича и технического мусора. С нами раненый, в любой момент может свалиться, и придётся тащить его, и ещё неизвестно, получится устроиться на ночлег сразу или будем путешествовать. Так что лучше выдвигаться налегке, а все полезности можно будет забрать потом, когда устроимся.

– Сколько идти? – уточнил Стёпа.

– Минут двадцать, если прогулочным шагом.

– Ну что, как чувствуешь, справишься? – спросил Стёпа раненого.

– Что значит «справишься»? – В голосе Марата слышался мученический стоицизм. – Двадцать, час, без разницы… надо – значит, пойду.

Да, надо отметить, что у Марата сильно опухла щека, он шепелявил и с трудом открывал рот – но из уважения к его мужеству я не буду буквально воспроизводить особенности речи, обусловленные состоянием после пыток, просто вы имейте это в виду.

– Не обязательно изображать гордого мученика, – сказал Стёпа. – У нас запасные лыжи есть, можем сделать волокушу. Ты подумай, пока не поздно.

Марат даже и думать не стал.

– Давайте эти лыжи, я найду им лучшее применение. И ствол давайте, не надо меня за инвалида держать.

Стёпа спросил меня, какая местность на маршруте. Я сказал что всё гладко, по буеракам шастать не придётся. Дали Марату лыжи, с двух трофейных автоматов сняли ремни, если что, потянем помаленьку за собой, уже проще, чем на снегоступах. Оружие давать не стали, ему бы себя утащить, тут каждый лишний килограмм в тягость. Стёпа взял ещё один автомат и подсумок с магазинами:

– Я пойду в замыкании, ты передо мной. Если что случится, я дам тебе оружие.

Жест выглядел двояко: и как забота о раненом, и в то же время как недоверие. Он не доверяет нам, мы не доверяем ему, что там у него на уме, одному Богу известно. Надвигаются сумерки, попробуй в темноте уследи за мастером-диверсантом, хоть и раненым.