Рейтинговые книги
Читем онлайн Дневники, 1915–1919 - Вирджиния Вулф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 165
меня от чтения речей Джозефа Чемберлена[378], я не вижу причин отказываться. Мы ходили на обед к Веббам, а еще там были мистер и миссис Тоуни[379]. Ранее я уже встречался с ней, но не с ее мужем. До их прихода Веббы сказали нам, что он идеалист. Теперь, познакомившись, я могу только добавить, что он идеалист с черными зубами. Один из худших обедов с Веббами, на котором мы были. Вирджиния сидела между мистером В. и Т., а я — между их женами. Миссис В. почти сразу начала говорить о Комитете по реконструкции[380], в котором она состоит. Она болтала без умолку, и каждое десятое слово было «комитет». Ей, очевидно удалось изобрести комитеты по делам младенцев, лунатиков, больных, инвалидов и мертвецов, но ее план или Вселенная явно не будут завершены, пока она не придумает комитеты для трудоспособных и безработных. Однако она не теряет надежд. Тем временем Вирджиния сидела в одном углу, а я в другом, и мы оба погрузились в молчание, пока миссис Т. занималась бессмысленными расспросами Веббов о женщине со сломанным бедром из лазарета профсоюза Уолтемстоу[381]. Сразу после обеда мы сбежали и поехали на автобусе от Вестминстера в Хаммерсмит, очень холодном, но освежающем после всех этих комитетов.

Л. был знаком с ними, а, вернувшись домой, мы обнаружили в комнате много людей: Розалинду с Арнольдом Т.[382] и Кэ Кокс. Розалинда — маленькая, бледная, с темными глазами и копной волос, спокойная и решительная с виду женщина — мне понравилась, чего не могу столь же уверенно сказать о ее муже. Он показался мне гораздо более заурядным и простым, чем о нем привыкли думать. Однако мы оживленно беседовали об искусстве и литературе, а еще я заметила, что Розалинда задумывается, когда с ней говорят, — хороший знак. Насколько можно судить, она так сильно подкована в литературе, что уже почти считается специалистом. Я имею в виду, что если узнать ее поближе, то можно обнаружить некую тщательно выстроенную теорию, объединяющие все ее чувства к литературе. Например, ей не нравится «Король Лир[383]». Но (или, скорее, поэтому) она показалась мне весьма выдающейся личностью, во всяком случае, по сравнению с умниками из Блумсбери. И пока мы сидели в полумраке с шерстяными пледами, я все гадала, того же ли она сорта. Время от времени мне казалось, будто полуаристократическое происхождение породило в ней некий старомодный этикет. Ее взгляды на правильное отношение к кухаркам и гувернанткам, несомненно, были благопристойными. Наверное, это связано с разницей между образованием Оксфорда и Кембриджа. Странно думать о том, насколько же сильно повлияла эта разница на чей-то разум, даже на мой собственный, полагаю, хотя я там никогда не училась и по своей природе критически отношусь к данным учреждениям. А вот с Арнольдом, как мне показалось, нелегко разговаривать напрямую.

12 ноября, понедельник.

Сегодня, как обычно по понедельникам, Лондон. Мы пошли в «Omega», и, пока осматривались внутри, вошел Роджер, что немного смутило меня, отчасти из-за его собственных представленных там картин, а также потому, что я не люблю говорить об искусстве в его присутствии. Однако он занялся росписью стола и исчез. Потом мы отправились на Гордон-сквер, чтобы забрать мой зонтик, две фотографии и заколку для волос, оставленные там, и кто же мог открыть дверь, как не Клайв? Он пригласил нас войти; в одном из больших кресел сидела Мэри Хатчинсон — жалкая полусонная женщина, на мой взгляд. Она всегда выглядит очень подавленной и покорной. Я выкурила полсигареты с золотистым фильтром и выслушала несколько гарсингтонских сплетен. КМ разорвала отношения с Оттолин в письме, написав: «Ты больше не будешь изображать Графиню перед моей кухаркой», — или что-то в этом роде. Вскоре мы ушли; я отправилась в «Mudie’s», а потом купила «Главную заметку[384]», чтобы тщательней изучить Р. Т.; Л. встречался с Эдгаром ради таинственного интервью[385]. Я вернулась домой со своей книгой, которая после Тургенева[386] уже не кажется виртуозным произведением, а если не заострить свое внимание на некоторых моментах, то повествование вообще представляется отрывочным и пустым. Л. в суфражистской организации, а я наблюдаю за тем, как 3 огненных шара раскаляются докрасна.

13 ноября, вторник.

Я должна снова пожаловаться на то, что люди мне не пишут. Я им не пишу, но они-то чего? И книга из «Times» не пришла, чему я, впрочем, даже рада, поскольку хочу заняться романом[387]. На днях Л. начал свою книгу и уже написал две главы. Он трудится как одна из тех косилок, за которыми я наблюдала из окон Эшема, круг за кругом, без спешки и отдыха, пока, наконец, последний маленький квадрат кукурузы в середине поля не будет скошен, — и все готово. Сегодня днем мы уже начали печатать. Нашим первым важным открытием стало то, что пружины неровные, а шарики разные по весу. Мы, вернее Л., более-менее исправили это и напечатали 300 копий первой страницы[388], но, несмотря на в целом очень хорошие результаты, хотелось бы иметь еще один станок. Очень холодный день и, можно сказать, уже начало зимы: на деревьях практически не осталось листьев и резко повеяло морозом. Комната после чая — это, безусловно, маленький участок света посреди глубокой тьмы. Л. готовит лекцию, которую он прочтет в Хаммерсмите, а я буду председательствовать в Женской гильдии[389].

14 ноября, среда.

Л. прочел свою лекцию, а я председательствовала в Гильдии. Меня всегда озадачивало, зачем туда приходят женщины, если только им не нравится сидеть на чужих стульях, не в своих комнатах, без газа, света и с другими женщинами. Видимо, они не обращают на это внимания; никто из них не мог сказать и слова, за исключением миссис Лэнгстон. Сегодня вечером миссис Аллан — румяная, ясноглазая, проницательная, но не очень просвещенная женщина — целый час выступала на Конгрессе[390]. Ее речь можно считать докладом, хотя и не слишком интересным. Когда мы обе закончили выступать, вопросов не последовало, и она перешла к еде, но говорила не о продовольствии в стране, а об ужине и чае, которые подают в Торки[391]. На эту тему она рассуждала свободно и даже страстно в течение 15 минут. Пороки импортеров и преимущества самоконтроля были подробно проиллюстрированы примерами. Л. вернулся около 22:30 после гораздо более успешного вечера в СДК, где среди слушателей были солдаты

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 165
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневники, 1915–1919 - Вирджиния Вулф бесплатно.

Оставить комментарий