Приключения без путешествий - Марк Зосимович Ланской

помалкивай, — сурово глянула на него тетя Фиса. — Слушай уж, коли разговорил… Жил тот помещик собакой, а околел псом — деньгами подавился.

— То есть как? — изумился Виктор, но тут же зажал себе рот.

— Деньгами, говорю, подавился. От жадности. Не желал, чтоб после него капитал сродственникам остался. И стал он деньги с кашей есть.

— С кашей?! — вырвалось у Шурика.

— С ею… Уж не знаю, с гречей ли, с перловкой ли, а ел. Настрижет в чашку сотенные билеты, маслом заправит и жрет. На последней, говорят, тыще подавился.

Тетя Фиса помолчала, как бы давая время прочувствовать всю справедливость возмездия, и продолжала:

— А прежде чем помереть, наказал он, чтоб схоронили его в самой Петербургской лавре, на Лазаревском кладбище, чтоб значит промеж праведников лежать. Чёрта, который за его душой прискачет, думал со следа сбить. И все остатние деньги в лавру отписал, чтоб, значит, уважили его просьбу. А время известно какое было — за деньги от чего хочешь откупишься… Привезли, схоронили. Ан не тут-то было. Праведные люди, что на Лазаревском, не приняли его в свою компанию. Изыди! — говорят. Не дают покою. Вот он и ходит…

— Чего ж он сейчас заходил? — засомневался Виктор. — Век лежал, не ходил, а тут вдруг…

— И раньше ходил, и нынче ходит. Только место сменил.

— А почему он к этому дому привязался?

— Да уж зря ходить не будет, допекли значит.

Виктор, должно быть ошарашенный этим рассказом, долго не мог собраться с мыслями.

— Ну, хорошо, Анфиса Тихоновна, то, что вы нам рассказали, очень интересно. Теперь попрошу вас вспомнить, как всё было в эту ночь!.. Вы с внуком дежурили?

— С ним, с Сереженькой, вдвоем… Сидели вот как с вами. А он как завоет…

— Кто? Сережа?

— Тьфу! — рассердилась тетя Фиса. — С чего бы это Сереже выть. Упокойник завыл, железом загремел. Я и обомлела… А Сереженька мне и говорит: «Не бойсь, бабушка, я его сейчас». И убег. А тут и свет погас. Темно как в могиле. Слышу: воет он уж не за окном, а тут же, под ухом. А Сереженька кричит: «Не бойсь, бабушка, я его сейчас. Он в хранилище побег…» Пропал, думаю, парнишка — загрызет. Хочу слово сказать и не могу, язык с пуд весом, не ворочается. Слышу Сереженька палкой машет, обороняется, по ступенькам бьет и всё приговаривает: «Не бойсь, бабушка, я его сейчас»… Гляжу — свет зажегся и Сереженька тут, живой. «Прогнал, говорит, я его, в фортку он улетел». А там уж ребята с мельничного стучатся, и Николай Иванович приехали.

— Спасибо, Анфиса Тихоновна, — сказал Виктор. — Очень всё это любопытно. А позвольте узнать, когда ваше следующее дежурство?

— Мое-то? В понедельник, ежели жива буду.

— Поживем еще, Анфиса Тихоновна, — весело откликнулся Виктор. — Я так думаю, не придет больше… помещик.

— Теперь-то, сынок, и я обнадежилась.

— Что же вас обнадежило? — насторожился Виктор.

Но старушка уже встала и уклончиво ответила:

— Не к чему тебе знать, в газете не напишешь.

Во дворе Виктора и Шурика уже поджидал Николай Иванович. С надеждой в голосе он спросил:

— Послушали?.. Как ваше мнение?

— Мнение в общем сложилось, — неуверенно сказал Виктор. — У меня к вам, Николай Иванович, один вопрос и одна просьба.

— Пожалуйста! Всё, что угодно!

— Не знаете ли вы, почему тетя Фиса так осмелела, даже высказала надежду, что привидения здесь больше не появятся?

Николай Иванович смущенно засмеялся.

— Знаю, знаю… Они вчера инициативу проявили, — богослужение организовали. Зазвали знакомого священника, и он изгонял из нашего дома нечистую силу: кропил святой водой, окуривал ладаном, клал кресты. Короче говоря, заверил моих старушек, что больше ни один призрак не подойдет к дому на расстояние пушечного выстрела.

— Это хорошо! — почему-то обрадовался Виктор. — Бог нам помогает. А просьба у меня такая. Объявите, пожалуйста, своим старушкам, что вы договорились с милицией и со вторника, — прошу не перепутать день, — со вторника здание будет охраняться злыми сторожевыми собаками. Раньше, мол, не могут прислать, а во вторник приведут.

Николай Иванович наморщил лоб, стараясь понять смысл просьбы, и развел руками.

— Не понимаю.

— А понимать тут нечего. Если вы просьбу мою выполните, мы ко вторнику навсегда избавим вас от всяких призраков и привидений.

— Чудесно! — просиял Николай Иванович. — Всё будет сделано.

Расставшись с заведующим книгохранилищем, Виктор и Шурик покинули лавру. Виктор насвистывал марш из кинофильма «Веселые ребята», а Шурик молчал, боясь задать какой-нибудь глупый вопрос.

— Не жалеешь, что пошел со мной?

— Что вы! Очень интересно, дядя Витя.

— Видел я, как тебе интересно было… Даже волосы на макушке вставали, когда про помещика слушал.

— И ничего подобного. Что я не знаю — бабушкины сказки.

— Значит, не веришь, что это привидения за книжками приходили?

— Конечно, не верю! Только мне непонятно, как они через форточку пролезли…

— На то и призрак, чтобы сквозь щель пролезать, — заметил Виктор.

— Да бросьте вы шутить, дядя Витя. Я же знаю, что это воры и вы их ловить будете. Вы мне только объясните…

— Ничего я тебе объяснять не буду. Иди домой, а на той неделе встретимся, я тебе всё расскажу.