О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев

Соответственно, этот пример я оставил в книге вовсе не из желания кинуть камень вслед теперь уже бывшему Председателю Центробанка, имени которого мы еще вынуждены будем коснуться в дальнейшем повествовании. Просто приведенный пример очень показателен. И если мы хотим, чтобы нашей валюте доверяли, необходимо, чтобы персоны, замешанные в операциях типа упомянутого обмена денежных купюр, в дальнейшем, независимо от их профессиональных и душевных качеств, тем не менее, к управлению именно финансовой сферой государства больше уже никогда не допускались. И более того, чтобы все знали, что тому или иному фигуранту серьезного финансового скандала именно по этой причине, образно говоря, все дороги в системе госуправления закрыты.

Еще раз хочу подчеркнуть, в данном случае речь идет не о наказании виновных в чем-либо из соображений мести и справедливости (хотя соображений вполне оправданных для любого нормального общества), а о чисто экономической стороне вопроса: как сделать рубль надежным и доверие к нему — весомым.

* * *

А что же с институциональными гарантиями — с тем, с чего логично было бы начинать, и с тем, что можно и нужно было бы сделать сравнительно быстро — есть ли хотя бы они?

Если верить нашим СМИ, можно составить о Центральном банке России некоторое весьма обнадеживающее представление: благодаря принятому в 1995 году закону о Центробанке наш главный банк страны стал современным, на мировом уровне Центробанком, независимым от правительства, соответствующим всем международным стандартам в организации своей деятельности; и работают в нем просто удивительно высокие профессионалы, истинные реформаторы, с легкостью отбивающие любые атаки и претензии неквалифицированных депутатов и других врагов финансового либерализма и экономических реформ...

Так ли это? И если так, то откуда же тогда берутся изредка пробивающиеся сквозь эти гимны и оды сведения об очередных финансовых скандалах и манипуляциях с участием ЦБ (история с «ФИМАКО» и прочее)? И главное: почему возникают «черные вторники» и «дефолты»? Есть ли гарантии, что подобное не повторится?

Глава 2. НЕ МЫШОНОК, НЕ ЛЯГУШКА, А НЕВЕДОМА ЗВЕРУШКА

(что такое наш Центральный банк?)

«Жить — хорошо! А хорошо жить — еще лучше!». Эти слова героев замечательной комедии Гайдая стали не только народной поговоркой, но и истинным девизом жизни целой плеяды наших государственных деятелей. Причем, именно в том, героев гайдаевской комедии понимании, чтобы именно нам было хорошо. И пустились наши борцы за лучшую жизнь в строительство не домиков в деревне, а целых бастионов жизни хорошей. Разумеется, за государственный счет и, столь же разумеется, по возможности неприступных для всех прочих, до лучшей жизни еще не доросших. Это, конечно, не вполне справедливо. Но если бы только несправедливостью в распределении благ дело ограничивалось — не столь страшно. Но ситуация хуже. Насколько хуже?

Попробуем разобраться, что же такое Центробанк России на самом деле — не с точки зрения хорошо оплачиваемой рекламы (красиво называемой PR), а с точки зрения буквы закона. Заодно, может быть, и увидим, откуда берутся средства на PR?

ЧУВСТВУЙТЕ СЕБЯ, КАК ХОЗЯИН

Начнем с простого и основополагающего. Центральный банк страны — это власть, или нет?

По сути, по праву издавать общеобязательные нормативные документы, по праву устанавливать правила и нормы, разрешать или запрещать — разумеется, власть. По Конституции денежная эмиссия осуществляются исключительно Центробанком (ст.75). А денежная эмиссия ведь — важнейшая функция государства. И далее: «Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от ДРУГИХ органов государственной власти.» То есть, и из текста Конституции (раз не просто органы, а именно ДРУГИЕ органы госвласти не могут вмешиваться в его деятельность) следует, что ЦБ — не что иное, как орган государственной власти.

Но в законе о Центральном банке сумели провести хитрую формулировку о нем как о неком внятно не классифицированном юридическом лице с особым статусом, которое не отвечает по долгам государства, а государство, соответственно, не отвечает по долгам своего ЦБ! Формулировку об «особом статусе» затем изъяли, но ничем более внятным не заменили.

Казалось бы, какая разница, если председателя ЦБ и назначает и снимает все равно Государственная Дума по представлению Президента — ведь в этом случае он не сможет действовать вопреки их совокупной воле? Но на деле эта невнятность открыла необозримые возможности как для махинаций, так и для сокрытия информации о них.

Так в 1999-2000 гг. Счетная палата России (в том числе в связи с информацией об операциях Центробанка по переводу миллиардов долларов государственных средств через оффшорную компанию «Фимако» с уставным капиталом в несколько тысяч долларов) обратилась к ряду зарубежных стран с просьбой предоставить информацию об активах и операциях так называемых бывших «совзагранбанков» — коммерческих организаций, находившихся в собственности СССР, управление которыми было передано затем Центробанку России. И были получены разнообразные ответы, смысл которых в совокупности сводился к тому, что такая информация может предоставляться только собственнику, каковым является не Россия, а Центробанк России...

Помните из школьного курса истории средних веков: «Вассал моего вассала — не мой вассал». Так и здесь: по существу собственность — безусловно принадлежит России, а по хитрой норме закона — Центробанку. И без его согласия, получается, Россия получить какую-либо информацию о своей собственности не может.

Согласитесь, удобно: управлять чужим (государственным), да так, чтобы собственник еще и был не вправе проконтролировать, что же там делается с его собственностью...

СЧАСТЬЕ В ЖИЗНИ — ЕСТЬ!

Дальше — больше. Если Центробанк — не орган госвласти, то вполне естественно ему и не быть подконтрольным и подотчетным обществу. Именно это и зафиксировано в законе. Конечно, так прямо не записано, записано наоборот — что подотчетен Думе. Но как подотчетен?

Центробанк обязан предоставлять Думе ежегодный отчет. Но что делает с отчетом Дума? Лишь принимает к сведению. А что же ей еще делать, если этот отчет уже одобрен и утвержден в полном соответствии с законом ... самим Центробанком?

А что написано в этом отчете — наверное, то, что интересует общество и его представителей-депутатов? Возможно, но зачем? Ведь структуру отчета (точнее, структуру баланса банка — важнейшую составляющую отчета) определяет не тот, перед кем отчитываются, а сам отчитывающийся — все тот же Центробанк. То есть: «Я вам покажу в отчете все, но все — это лишь то, что сам захочу».

Ну ладно — скажет кто-нибудь уж совсем смиренный — пусть будет хотя бы что-то, но на понятном мне языке. Вот здесь, пожалуйста, язык действительно с виду кажется понятным — вроде бы все те же термины, что известны из принципов бухгалтерского учета (введенных в стране специальным законом) и правил бухгалтерского учета (также введенных специальным законом). Только вот цифры почему-то, как говорят в бухгалтерии, «не пляшут». Почему же они «не пляшут»? Вам ответят: да потому, что вы читать не умеете! И верно, где же уметь, если правила бухгалтерского учета в Центральном банке (читай — язык, на котором написан отчет) — иные, нежели во всей стране? И устанавливаются эти правила бухгалтерского учета в Центробанке (строго в соответствии с законом), как читатель, думаю, уже догадался — правильно — самим Центробанком.

Поговорите с хорошим бухгалтером. Он вам скажет, что ему ничего больше не надо, дайте только право самому себе устанавливать правила бухгалтерского учета. И богаче человека не будет.

ЦИФРЫ «НЕ ПЛЯШУТ» И НЕ БУДУТ «ПЛЯСАТЬ»

А не через край ли это — разве можно равнять Центральный банк страны с какой-нибудь коммерческой организацией? Да и в законе о ЦБ ведь ясно сказано, что прибыль не является целью его деятельности. Разве этого недостаточно?

К сожалению, недостаточно. С таким же успехом можно еще дописать, что ЦБ должен работать хорошо, а не плохо, и все его сотрудники должны быть внимательными, умными, чуткими, неустанно думать о нуждах страны и судьбах ее народа... Правового смысла и юридических последствий у таких формулировок будет примерно столько же.

Чем же тогда определяется реальная цель и истинные смыслы деятельности ЦБ и его руководителей? Совсем другим — теми механизмами мотивации деятельности, которые могут быть заложены или не заложены в законах. Плохо, если необходимые обществу реально мотивирующие нормы не заложены в законы. Но еще хуже, если заложены иные, формирующие паразитную, антиобщественную мотивацию.