Его запрет - Лана Легкая

и беря мое лицо в ладони. — Дышишь легко? Что-то съела?

— Да нет. Все нормально. Наверное, жара. Голова сильно закружилась.

— Ты меня с ума сведешь, — он встает, растирает лицо ладонями. — Сиди, я подгоню машину и куплю холодной воды.

Я хочу ненавидеть Славу. Очень! Не получается. Я обижена, расстроена, злюсь, но ненависти нет. Я понимаю, что все мои клятвы никогда не разговаривать с ним — глупость. Да и как это возможно, если мы невольно будем вновь и вновь встречаться? Меня посещает мысль закрыть сессию и уехать куда-нибудь на лето. В идеале — в другой город. Сбежать. Но Марк не отпустит меня одну.

И как же тяжело держать все в себе, сейчас я остро ощущаю нехватку подруги. Боль только множится с каждым днем. Становится все острее и острее. Ирина замечает изменения в моем поведении, смотрит сочувственно, словно знает все, но не затрагивает тему Сизова. А я молчу, хоть и хочется кричать во все горло, хочется прижаться к чьему-то плечу и плакать до тех пор, пока не кончатся слезы.

Почему он так со мной поступил? Показал, как может быть хорошо, если ты вместе с любимым человеком, и тут же все разрушил. Я действительно чувствовала себя ребенком. Ребенком, которому купили любимую сладость, а потом отобрали ее, бросили на землю и наступили грязной обувью.

Жестоко и больно.

Я вновь и вновь открываю в галерее фото, где мы со Славой на заправке. В тот момент я была самой счастливой девушкой в мире. Сейчас — хочу удалить снимки и не делаю этого — понимаю, что уже завтра не прощу себя. Я не выдерживаю и набираю номер единственной подруги. Она много знает о наших отношения с Сизовым и должна меня понять.

— Алло, — произношу, услышав радостное: «Привет». — Не хочешь встретиться? — спрашиваю, скрестив пальчики на свободной руке.

— Я только за, — отвечает Юлька. И я по голосу слышу, как много накопилось у подруги новостей. — Давай завтра после универа.

Она тараторит о новых пробах, рассказывает, как была близка к успеху. Если бы не обстоятельства, что помешали ей. А вот следующие точно будут удачными.

— В следующий раз мне точно повезет. Я же не виновата, что им нужна была брюнетка.

— Не сомневаюсь, — отвечаю я.

— Ну, а ты? — она виснет на моей руке. — Ты как?

— Хочу умереть, — отвечаю честно.

И не понимаю, зачем он так со мной поступил? Почему?.. Но знаю, что не специально. Слава не злой по своей природе. Он точно не хотел надо мной посмеяться. Неужели и правда испугался менять что-то в своей жизни или?.. Или он просто сорвался?! У меня хорошая фигура, симпатичное личико, а Слава ведь мужчина. И, получается, на самом деле я ему не нужна. Он привык жить, не впуская никого в душу. И почему я решила, что стану именно той, кто сможет его изменить? Кто растопит его сердце? Слава прав — я наивный ребенок. Он ведь постоянно об этом говорит. Прямо в глаза. А я?.. А я продолжаю упрямиться, доказывать, что это не так.

Хватит! Зачем я себе причиняю боль несбыточными мечтами? Фантазирую. Рисую в своем воображении картинки, которые никогда не воплотятся в реальность. Нужно перестать ждать. Перестать быть ребенком. Я ведь не обязана никому нравиться, меня не обязаны любить, и Слава не обязан этого делать.

После прогулки с Юлей мне становится действительно легче. Нет, боль не уходит, и я все так же сильно люблю Славу, но я не мучаю себя вопросами «зачем» и «почему». Просто живу дальше. Когда-то же мои чувства обязательно остынут…

— Лиза, — я слышу голос брата. — Лиз! — он машет мне рукой.

Я прощаюсь с Юлей и одногруппниками, сбегаю по лестнице.

— Привет, — здороваюсь с Марком.

— Виделись, — хмыкает он, снимает солнцезащитные очки. — У меня к тебе серьезный разговор.

— Я уже это поняла. Ты никогда вот так не приезжал за мной, — я иду за братом к автомобильной стоянке, совершенно не понимая причины его хмурого лица.

— Слушай. Мы с тобой взрослые люди…

— Ты сейчас серьезно? — спрашиваю я и смеюсь. — Взрослые? А не ты мне постоянно напоминаешь, что я ребенок? — я невольно вспоминаю о Сизове. Ведь указывать на возраст он любит не меньше Марка. — Что-то случилось со Славой? — спрашиваю я, сбиваясь с шага.

Брат вскидывает брови.

— Нет. С чего ты взяла?

— Не знаю. Ты так начал, как будто хочешь сказать что-то плохое.

— Ты меня неправильно поняла.

— Ну так объясни, — прошу я. — Пугаешь.

— Ничего плохого, — обещает Марк. — Просто у нас гости.

— И-и-и?

— Ты их не знаешь.

— Да что с ними не так?! — восклицаю я. — Если ты приехал сообщить об этом прямо сюда, — я указываю себе под ноги. — Я могла бы познакомиться с гостями, вернувшись домой. И все.

Марк останавливается.

— Я хотел бы, чтобы ты… меня поняла. И чтобы ваше знакомство прошло нормально.

Впервые вижу брата таким растерянным. И тут до меня доходит.

— Это девушка?!

— Да, это девушка. Тебя это удивляет? — спрашивает он недовольно.

— Ты еще спрашиваешь? — я хохочу, глядя на то, как Марк хмурится и старается не смотреть мне в глаза. — Еще бы не удивиться. Первая.

— Поверь, не первая, — брат хмыкает, стискивает меня в неуклюжих объятиях.

— Тех я не считаю, — машу я неопределенно рукой, прекрасно понимая, что Марк точно не святой. — Она хорошая? Конечно, хорошая, если ты привел ее домой, — сама же отвечаю на вопрос. — Как ее зовут?

Он продолжает душить меня своими ручищами.

— Есения.

— Красивое имя.

— Да, — соглашается он, подталкивая меня к двери автомобиля. — И Есения не одна. С младшим братом, — говорит, когда мы занимаем свои места.

— Та-а-ак. А это что значит?

— Сама все поймешь. Я знаю, что ты у меня добрая и не обидишь специально, но… — он пожимает смущенно плечами, а мне хочется смеяться. Так забавно видеть брата таким. — Я не знаю, сколько они у нас проживут. Сейчас у Есении и Егора трудности.

— Какой же ты у меня хороший.

Марк фыркает, кривится в улыбке.

— Это я для тебя хороший.

— Не только для меня, — отвечаю я. — Эй! Это из-за Есении ты недавно приходил с разбитыми костяшками на руках? А еще наехал на меня, когда я сказала, что ты подрался из-за девушки, да? «Вы думаете, мир крутится вокруг вас», — вспоминаю брошенную Марком фразу в том разговоре.

— Началось…

— Просто признай, что я была права, и все, а не закатывай глаза.

— Вот давай без этого, — брат не сдается, но мне и не нужен ответ, и