Его запрет - Лана Легкая

что мне плевать. Не поверит! И я себе больше не поверю…

Глава 14

Сев в машину и пристегнув ремень, я незаметно щипаю себя. Это все мне не снится! Несколько минут назад я действительно стояла в объятиях Славы. И на этот раз не во сне. Все было по-настоящему.

Наблюдая, как он садится за руль, я украдкой прикасаюсь к губам, все еще чувствуя вкус поцелуя. Теперь я понимаю, чем простой поцелуй отличается от поцелуя с любимым человеком. Ты загораешься, как бенгальский огонь, и вокруг все искрит, сверкает. Ты не думаешь — действуешь инстинктами. Наслаждаешься. Растворяешься. Паришь!

— Не опоздаешь, если заедем на заправку? — спрашивает Слава.

Автомобиль трогается с места, медленно катится вдоль улицы.

— Нет.

— Ну отлично.

Я много раз ездила в автомобиле вместе со Славой, но сегодня я чувствую себя совершенно по-другому. Я чувствую себя женщиной рядом с любимым мужчиной. И можно представить, что так происходит каждый день — он отвозит меня на учебу, а потом едет по делам.

Мы заезжаем на заправку, я остаюсь в автомобиле, а Слава идет оплачивать. Не могу оторвать от него взгляд, как он двигается, как достает из кармана брюк портмоне… Однозначно я помешалась на этом мужчине. Тайком делаю фотографию, а когда Слава занимает свое место, то набираюсь смелости и прошу его улыбнуться.

— Зачем? — он смотрит непонимающе.

— Хочу сделать фото.

— Лиз…

— Ну одно. Пожалуйста. Пожалуйста, — складываю ладошки в умоляющем жесте.

— Ладно, — Слава придвигается ко мне, смотрит в камеру. Я прижимаюсь щекой к мужской щеке. Делаю несколько снимков. — Все?

— Да, спасибо, — перелистываю фото в галерее и не могу поверить в то, что вижу. — Смотри, как классно получились.

Слава бросает мимолетный взгляд на экран.

— Ты очень красивая.

— Спасибо, — шепчу я сдавленно.

Мне хочется плакать и одновременно смеяться. Хочется молчать о своем счастье и кричать во всеуслышание. Больше нет препятствий для отношений, вчера Слава получил отрицательный тест на отцовство. Теперь нет причин отказываться от любви. Лишь брат не поймет… Не примет тот факт, что я выросла. Но и он смирится.

***

Как подарить мне крылья, знает только Слава, и он же знает, как одной фразой лишить их.

И мне остается лишь падать, отчаянно хватаясь за воздух.

— Алло, — я принимаю вызов, улыбаясь. Посматриваю в отражении зеркала на мастера, что неторопливо снимает кончики волос.

Весь прошлый день я провела словно в сказке. Мы переписываемся со Славой, я отправляю ему фото, он отвечает мне короткими фразами, что жутко обижает. Но вечером перезванивает, рассказывает о проблемах на работе, желает спокойной ночи.

— Привет, Лиз.

— Привет, Славочка, — мне так хочется, чтобы все знали о моем счастье. Я даже не сразу приняла вызов, пусть девушка, что делает мне стрижку, увидит фото.

— Я сегодня уезжаю, — говорит мужчина холодным тоном.

— Куда? — только и срывается с моих губ.

— Командировка. Придется покататься с клиентом.

— Надолго? — мне еще хочется верить, что этот разговор не принесет боли.

— Не знаю. Пару недель точно. Возможно, все растянется на месяц.

— О-о-ох, — выдыхаю я. — Очень жаль. Я буду скучать и ждать.

Вот теперь мастер с интересом прислушивается к моим словам.

— Не нужно.

— Почему не нужно?

— Не нужно все это продолжать.

Я словно получаю пощечину. Полыхают щеки, и воздуха катастрофически не хватает.

— Не говори так, — шепчу, до боли прикусывая нижнюю губу. Не хочу плакать! Только не у всех на виду.

— Ляль, это ошибка. Огромная. Для тебя и для меня.

— Нет, — я трясу головой. — Что могло измениться за ночь?

— Ничего. Просто я сделал то, что не должен был. Алкоголь, Лиз. Нервное напряжение. А ты еще ребенок.

— Да плевать на возраст! — срывается с моих губ. Я жестом показываю, что не нужно продолжать стрижку. — Скажешь, ты не спал с девушками восемнадцати лет?

— Ты еще не понимаешь. Тебе не подходит тот образ жизни, что я могу дать. Это не для тебя.

— А ты не знаешь, что мне нужно! — выпаливаю я, рывком встаю с кресла, одной рукой дергаю накидку.

— Девушка, не нужно так делать, — замечает мастер.

— Тогда снимите ее с меня! — мне помогают, я хватаю сумочку и бегу к выходу. — Слав, давай увидимся и поговорим.

— Ничего не изменится, Лиз. Ты для меня ребенок. Согласен, я повел себя как мудак. Да я вообще мудак по жизни.

— Ты специально так говоришь! — я с силой толкаю стеклянную дверь. — Специально! Ты хочешь, чтобы я отказалась от своих чувств, да?

— Я хочу, чтобы ты не питала надежд по поводу меня. Я не изменюсь. Я привык быть один. Мне не нужны отношения и все головняки, что связаны с ними.

— Трус! — выкрикиваю я. — Ты струсил. Да, струсил. Это не я ребенок. А ты! Ты боишься поменять свою жизнь.

— Прощай, Лиз, — Слава сбрасывает вызов.

— Ненавижу… — шепчу я, ища опору. Перед глазами плывет, шум улицы только усиливает головокружение.

— Ой-ой-ой, вам плохо? — я чувствую, как меня удерживают чьи-то руки.

— Мне… очень… плохо. Я… я призналась ему в любви, — зачем-то рассказываю девушке, что пришла мне на помощь.

— А что он? — спрашивает она понимающе.

— Он меня поцеловал…

— Разве это плохо?

— Он поцеловал меня вчера, — сердце грохочет где-то в горле. Лицо покалывает, и ноги совершенно ватные. — А се… сейчас сказал, что уезжает и не… не… нужно его ждать. Ненавижу. Испугался! Я никогда… о нем больше не заговорю… даже не вспомню…

Я не задыхалась от боли, узнав, что Сережа сбежал, когда мне требовалась помощь. Меня не скручивало и не трясло, словно резко поднялась температура. А сейчас я хочу умереть.

— А ты одна тут? — спрашивает девушка, убирая волосы с моего лица.

Она предлагает помощь: связаться с кем-то из моих близких. Я словно из-под толщи воды слушаю, как она говорит с Марком, объясняет, где я и что не может оставить меня одну.

— Лиза? Тебя же так зовут? — спрашивает, вернув мне телефон.

— Да.

— Твой брат обещал приехать через двадцать минут. Нужно ждать его здесь.

— Я подожду. Только… ты… ничего не рассказывай ему, — я выдыхаю сквозь слезы.

— Не скажу.

— И про… Славу.

— Обещаю. У тебя тушь потекла.

— Да?

Если Марк увидит мое заплаканное лицо, расспросов не избежать. Я тщательно тру кожу. Как по мне, становится только хуже. Красные веки, красные щеки, бледные губы. Девушка помогает мне с остатками макияжа, дожидается, когда я успокоюсь, и прощается.

— Спасибо, — я благодарю ее.

Марк появляется словно из ниоткуда, я не заметила его приближения. Налетает на меня.

— Что случилось? — спрашивает, присаживаясь на корточки