Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии - Хьюстон Смит

но, обладая слабой самодисциплиной, вынужден трудиться от звонка до звонка и не склонен отказываться от сиюминутного вознаграждения ради долгосрочной выгоды. Выше располагаются технические специалисты. Если в доиндустриальных сообществах они были ремесленниками, то в индустриальную эпоху стали людьми, которые разбираются в машинах, чинят их, поддерживают в рабочем состоянии. Далее следуют управленцы. В политической сфере к ним относятся партийные деятели и избранные представители; в военной – офицеры и представители командования; в промышленной – предприниматели, руководители, члены правлений, главные должностные лица.

Но для того, чтобы общество было устроено не только сложно, но и успешно, чтобы оно было мудрым, одухотворенным и эффективным, должна быть еще одна ступень выше управляющих – по уважению, а не по оплате, так как одной из отличительных особенностей этого класса должно быть равнодушие к богатству и власти: в этот четвертый класс в нашем специализированном обществе вошли бы религиозные лидеры, учителя, писатели и художники. Такие люди по праву называются провидцами в буквальном смысле слова: они служат глазами сообщества. Как голова (управляющие) опирается на тело (людей, занятых рутинной работой, и технических работников), так и глаза размещаются в верхней части головы. Представители этого класса должны обладать достаточной силой воли, чтобы противостоять себялюбию и соблазнам, искажающим восприятие. Они пользуются уважением, потому что другие понимают как собственную неспособность к таким ограничениям, так и истинность того, что слышат от провидца. Кажется, будто провидец отчетливо видит то, о чем другие лишь догадываются. Но подобное зрение легко разрушается; оно обеспечивает надежную способность к распознаванию, только когда его тщательно хранят. Провидца, который нуждается в досуге для неспешных размышлений, следует оберегать от чрезмерной вовлеченности в повседневные обстоятельства, которые загромождают и затуманивают разум, – точно так же, как штурмана следует освободить от вахт на камбузе или у топки, чтобы он имел возможность вести судно, не сбиваясь с курса и правильно ориентируясь по звездам. И главное, эту последнюю касту следует оберегать от мирской власти. Индия считала мечту Платона о правителе-философе нереалистичной, и действительно, когда брахманы приходили к власти, та их портила, поскольку мирская власть подвергает того, кто обладает ею, давлению и искушениям, которые в некоторой мере нарушают суждения и искажают их. Задача провидца – не принимать жесткие меры, а советовать, не подгонять, а указывать путь. Подобно стрелке компаса, защищенной, чтобы указывать направление, брахман должен сначала убедиться в правильности, а затем указать истинный север смысла и цели жизни, проложив курс к прогрессу цивилизации.

Каста, когда она деградирует, омерзительна так же, как любой другой разлагающийся труп. Каким бы ни был ее характер поначалу, со временем она пренебрегает наставлением Платона о том, что «бывает, что от золота родится серебряное потомство, а от серебра – золотое, а затем положение надлежит менять; сын богача должен встать ниже, а дитя ремесленника возвыситься в обществе, ибо есть предсказание, что государство разрушится, когда во главе его окажется медный человек или железный». Как писал один из наиболее глубоко мыслящих сторонников основной идеи каст, «можно ожидать, что дальнейшее развитие будет принципиально отличным, если разрешить межкастовые браки и выбор или смену занятия при определенных обстоятельствах, и в то же время признавать общую целесообразность браков в рамках одной группы и следования родительскому призванию»[39]. В той мере, в которой кастовость сводится к косности, замкнутости и незаслуженным привилегиям, современные индуисты стремятся вычистить испорченность из этой системы. Но остается еще немало тех, кто убежден, что с точки зрения проблемы, которую еще не решила ни одна страна, – проблемы надлежащего устройства общества с целью обеспечения максимально честной игры и свободы творчества, – базовый тезис кастовости по-прежнему заслуживает внимания.

До сих пор мы рассматривали индуизм сквозь призму практического смысла. Начав с анализа людских желаний, мы обратились к тому, что он предлагает в качестве путей достижения этих желаний и действий, уместных на различных жизненных этапах и в условиях разного положения людей в жизни. В дальнейших разделах этой главы акцент будет смещен с практики на теорию, с демонстрацией основных философских концепций, подкрепляющих индуистскую религию.

«Ты, перед кем отступают все слова»

Первый принцип икебаны, японского искусства составления букетов, – узнать, что следует убрать. Вместе с тем это первый принцип, который по настоянию индуистов надлежит усвоить, говоря о Боге. Испокон веков люди пытаются улавливать действительность с помощью слов, только чтобы обнаружить, что тайна дает отпор их речам и их звуки поглощает молчание. Дело не в том, что наш разум недостаточно светел. Проблема кроется глубже. Разум в его обыденном, поверхностном смысле – неподходящее орудие для подобных начинаний. По сути дела, это все равно что попытка вычерпать океан сетью или поймать арканом ветер. Внушающая благоговейный трепет молитва Шанкара, индуистского Фомы Аквинского, начинается с обращения: «О Ты, перед кем отступают все слова».

Человеческий разум эволюционировал, чтобы способствовать выживанию в мире природы. Он приспособлен для того, чтобы иметь дело с конечными объектами. Бог же, напротив, бесконечен и относится к сущностям совершенно иного порядка, нежели те, которые мы способны охватить разумом. Ожидать, что наш разум уловит бесконечное, все равно что просить собаку понять уравнение Эйнштейна нюхом. Это сравнение может ввести в заблуждение, если развить его в неверном направлении и прийти к выводу, что нам никогда не познать безграничного Бога. Как мы уже видели, йога – сразу несколько путей к достижению именно этой цели. Однако знания, к которым они ведут, превосходят знания рационального ума; они восходят к глубокой и вместе с тем ошеломляющей тьме мистического сознания[40]. Единственное дословно точное описание неисповедимого, на которое способен обыкновенный разум, – это «нети… нети», «не это… и не это». Если пройти всю вселенную вдоль и поперек, и говорить обо всем, что видишь и воспринимаешь, «не это… и не это», тогда то, что останется, и будет Богом[41].

Однако обойтись без слов и понятий невозможно. Поскольку в распоряжении нашего мозга имеются только они, любой осознанный прогресс, направленный к Богу, должен совершаться с их помощью. Даже если понятия так и не доведут разум до пункта назначения, указать верное направление они способны.

Можно начать просто с имени, чтобы нам было за что зацепиться мыслями. Имя, которое индуисты дают высшей реальности, – Брахман, оно имеет двойную этимологию и проистекает как от «бр» – «дышать», так и от «брих» – «быть великим». Главные свойства, связанные с этим именем, – сат, чит и ананда; Бог есть бытие, сознание и блаженство. Абсолютная реальность, абсолютное сознание и абсолютно все без какой-либо возможности неудовлетворенности –