Мишень для Слепого - Андрей Воронин

Литературу для него даже привозили из-за границы, стоило ему лишь оформить заказ, указав название книги, год и место издания. И книги по искусству приходили в твердых картонных коробках из Лейпцига, Гамбурга, Западного Берлина. В общем, библиотека Домбровского была составлена мастерски и могла потрясти очень многих специалистов, интересующихся графикой.

Яркий блик от настольной лампы плавился в увеличительном стекле лупы, направленном на фрагмент офорта Рембрандта «Три мельницы». Домбровский тщательно изучал каждую линию, каждое движение штихеля по медной доске. Он отслеживал взглядом малейшее колебание инструмента, чтобы навсегда отложить его в памяти. Гравер мог бы воспроизвести любой штрих через год, через два, когда потребуется…

Зазвонил телефон, стоящий в прихожей. Домбровский не спешил вставать, ему не хотелось прерывать созерцание шедевра. Он прошел взглядом движение штихеля до самого конца и положил лупу в сверкающей, начищенной латунной оправе на открытую книгу. Пригладил рукой попытавшийся подняться лист папиросной бумаги и только после этого нехотя поднялся и медленно, в надежде, что телефон замолкнет, направился в прихожую. Но абонент был настойчив, и звонки продолжали вспарывать тишину квартиры.

Наконец Иосиф Михайлович снял трубку и с недовольной гримасой на лице бросил в микрофон:

– Слушаю, говорите.

– Здравствуй, Иосиф Михайлович! Хотел застать тебя еще с утра, – несколько виновато сказал нервничающий генерал Потапчук.

– А, Федор Филиппович! А я уж гадал, кто это по мою душу?..

– Разговор у меня безотлагательный, – сказал генерал, но уже совершенно другим тоном – официальным, строгим и даже немного холодным.

Домбровский насторожился.

– А что такое?

– Ты никуда не собираешься уехать, Иосиф Михайлович, в ближайшие день-два?

– Нет, Федор Филиппович. А что?

– Между прочим, стоило бы. У тебя есть где-нибудь родственники, не в Москве, а далеко?

– Ты же прекрасно знаешь, дочь живет в Риге, сын – в Санкт-Петербурге.

– Нет, я не это имею в виду. Дальние родственники или друзья, с которыми ты давно не виделся, о которых мало кто знает?

– Не пойму я тебя, Федор Филиппович. Говори напрямую, не тяни. Не нравится мне эта ваша манера ходить вокруг да около.

– Если напрямую, Иосиф Михайлович, то оставаться дома тебе небезопасно.

– Что случилось-то?

– Слава Богу, пока ничего не случилось, – сказал генерал Потапчук. Он поглаживал висок, чувствуя, как под подушечками пальцев пульсирует горячая, набрякшая кровью вена. Домбровский, сбитый с толку, молчал, и генерал продолжил:

– Твоей жизни, Иосиф, угрожает опасность. И коли ты никуда не собираешься уезжать, я к тебе сейчас пришлю двух своих людей.

Пусть побудут в твоей квартире пару-тройку дней, может, недельку, пока все уляжется или пока ты не надумаешь уехать.

– Да что уляжется? Ты можешь объяснить?

– Долго объяснять. Но при случае, при встрече все расскажу. Поверь, я знаю, о чем говорю, и тебе стоит прислушаться.

Домбровский, как человек, умудренный жизнью, понял, что генерал Потапчук беспокоить по пустякам не станет. И если уж завел речь об охране, значит, ему, Домбровскому, действительно что-то угрожает. В это «что-то» Домбровский вкладывал вполне конкретный смысл. Скорее всего, дело в информации, которой он владеет. А информацию такого рода – тут и думать нечего – человек должен унести с собой в могилу. И чем быстрее, тем лучше…

– Ну что ж, присылай охрану, – спокойно сказал в трубку Домбровский, – правда, я не знаю, чем развлечь твоих ребят, и уж точно, кормить я их не стану, хотя чаю налью.

– Вот и хорошо, – генерал Потапчук с облегчением вздохнул: он боялся, что Иосиф Михайлович заупрямится и напрочь откажется от охраны.

А Домбровский согласился с предложением лишь потому, что вспомнил тот вязкий, ледяной ужас, который охватил его при встрече – одним лишь взглядом! – с человеком в вагоне трамвая. Домбровскому очень хотелось рассказать генералу об этом, но он постеснялся.

– Мы решили? – уже более бодро, чем в начале разговора, спросил генерал Потапчук.

– Решили. Присылай. Квартира у меня большая, много книг, так что ребятам будет чем заняться. А если захотят, пусть телевизор смотрят.

У генерала имелись свободные люди, и он решил задействовать их. Не прошло и пяти минут, как два офицера ФСБ, оба в штатском, уже стояли в кабинете Потапчука, и тот объяснял им задачу, па первый взгляд, абсолютно простую.

– Вы должны быть с ним везде. Он пойдет в магазин – и один из вас с ним. А второй должен оставаться в квартире. Фиксируйте все звонки, всех гостей. Но, естественно, старайтесь не попадаться никому на глаза.

Домбровский человек опытный, давно сотрудничал с нами, так что он ситуацию понимает. А самое главное, ребята, постарайтесь ему не надоедать. Он в годах, нервный, поэтому будьте почтительны и не лезьте куда не просят. В общем, ребята, отправляйтесь, моя машина вас доставит.

– Ясно, Федор Филиппович! – почти хором сказали офицеры.

– Смену я вам пришлю При первой же возможности.

* * *

Домбровскому не очень-то улыбалась перспектива, что у него в квартире появятся чужие люди. Но что поделаешь, он осознавал, что его прошлое – это слишком тяжелая ноша и избавиться от нее он не сможет никогда. Остается одно – нести эту ношу.

Иосиф Михайлович был немного расстроен. Он зашел на кухню, взял из холодильника бутылку водки, налил себе стопку, выпил одним махом, понимая, что в присутствии посторонних делать это будет неудобно Взял традиционный кусочек черного хлеба, макнул в солонку, сжевал и, на ходу засучивая рукава белой сорочки, отправился в кабинет, где собирался продолжить работу, неизвестно кому и для чего нужную. Скорее всего, то, что задумал сделать Иосиф Михайлович, было нужно только ему и лишь для того, чтобы убедиться – его рука так же крепка, а глаз так же верен, как и много лет назад.

Минут пятнадцать, а может быть, двадцать, Иосиф Михайлович медленно переводил лупу с одного фрагмента офорта на другой. Все его лицо выражало восторг и восхищение тем, что он видел под увеличительным стеклом. В дверь коротко позвонили. Потом, так же коротко, – еще раз. По звонкам нетрудно было догадаться: звонивший уверен, что в квартире есть хозяин и он обязательно пойдет открывать дверь.

«Быстро они, однако! Ну и Федор Филиппович, оперативно работает!»

С лупой в руке Домбровский подошел к двери и даже не стал смотреть в глазок. Снял цепочку, повернул ключ и распахнул дверь На пороге стояли двое в почти одинаковых темных плащах. На голове одного красовался синий берет, а на голове другого – серая кепка.

– Вы Иосиф Михайлович Домбровский?

– Да, я.

– А мы из Федеральной службы безопасности, – ничего не выражающим тихим голосом сказал тот, что был в берете, и достал удостоверение. Иосиф Михайлович, не проявив к документу никакого интереса, сделал шаг в сторону и жестом предложил гостям войти в квартиру.

Те вошли и огляделись. Высокий в кепке спросил, глядя прямо в лицо Домбровскому:

– Вы один в квартире?

– Нас трое, – пошутил Иосиф Михайлович.

– Ну да, нас трое, – согласился тот, что был в берете, и запустил руку во внутренний карман плаща, как бы намереваясь спрятать туда удостоверение.

– Обувь можете не снимать.

– Спасибо.

Ив это же мгновение гравер почти перед самым лицом увидел яркую, слепящую вспышку. Пуля из «стечкина», на конце которого был глушитель, вошла в переносицу. Домбровского отбросило к стене. По аляповатым обоям, которые он и Софья Андреевна намеревались переклеить, потекла кровь. Домбровский стал медленно оседать, прижимая к груди лупу в золотистой оправе. Пуговица на белоснежной рубахе, увеличенная линзой, казалась нереально огромной, четыре дырочки на ней выглядели, словно проткнутые гвоздем.

Домбровский сполз по стене и рухнул на пол лицом вниз. Прозвучал второй выстрел – в затылок.

– Все хокей, пошли, – проговорил убийца в кепке, убирая пистолет. Затем подошел к телефону и вырвал штекер из разъема. – Теперь ему могут звонить сколько угодно. Глянь, что там за дверью.

Напарник приник к глазку. Какое-то время приглядывался и прислушивался, потом буркнул:

– Порядок.

Тряпкой, вытащенной из кармана, он протер дверную ручку и открыл дверь. Они вышли. Дверная ручка снаружи также была вытерта, и двое мужчин в одинаковых темных плащах быстро покинули подъезд.

За домом их ждал серый микроавтобус. Они забрались внутрь, и микроавтобус сорвался с места. Уже через минуту он был неразличим в потоке транспорта.

* * *

Сотрудники генерала Потапчука долго и безуспешно звонили в дверь Домбровского. Звонки по мобильному телефону тоже не дали никаких результатов. Тогда офицеры связались с шефом.

– Мы на месте, генерал, но хозяин не отзывается.