Алкоголичка - Вика Ром

Без проблем. — Она затушила сигарету в баночке из-под йогурта. — Это нужно выбросить. Как тебе Алексей Федорович и его речь про пьянь подзаборную? — спросила она, заворачивая баночку в пакет. — Он тебя здорово напугал?

— Да.

— На второй раз воспринимаешь уже иначе. Я не имею в виду, что он твердит заученное. Он на самом деле сердцем радеет за свое дело. Он любит людей и жалеет их. — Кристина подошла к шкафу и скинула босоножки, а затем без капли стеснения принялась раздеваться. Я уставилась в окно. — Что сказал Кирилл? — спросила она, и словно бы одумалась и добавила отчество.

— Выписал таблетки. Для сна. Сказал, у меня депрессия и плачевный вид.

Кристина подошла к окну. Длинное зеленое платье доставало ей до пят.

— Не плачевный, а скорее испуганный.

— Это я придумала.

Кристина смотрела на меня с легким прищуром, и уголки губ у нее дрожали, как будто она пыталась удержать улыбку или смех.

— Пойдем обедать. А потом гулять.

Из столовой мы пошли прямиком к бассейну, там купались три человека, у входа на лежаке сидел мужчина. Он окинул нас пристальным взглядом. Еще пара загорали.

Кристина склонилась к моему уху.

— Клиника очень дорогая. Тут есть холостяки при деньгах. Да вот нужен ли богач с зависимостью?

Мы прошлись по периметру бассейна, постояли немного, а потом пошли в город. Место не ахти какое. В основном одноэтажная частная застройка и множество узких петляющих улиц, ползущих на гору. Я вспомнила про магазин и купальник.

Кристина огляделась по сторонам.

— Здесь не купить приличного. Но я знаю, где торговый центр. Поедем туда.

— Постой. Ведь нельзя покидать клинику без разрешения.

— Да. Но у нас уважительная причина. У тебя нет гигиенических принадлежностей. А в аптеке кончился «Фенибут».

— Откуда ты знаешь? Что «Фенибут», и что кончился…

— Кирилл его всем выписывает. — Она открыла плетеную соломенную сумку и показала рецепт. — Он стоит копейки. Я возьму тебе пачку.

Больше спорить я не стала.

Такси миновало «Сочи-парк». Кристина спросила, бывала я там или нет. Я ее удивила, отрицательно покачав головой.

— Обязательно с тобой туда сходим! — Кристина похлопала меня по коленке. — Первым делом посажу тебя на «Падающую башню». Послушаю, как ты верещишь. Любишь острые ощущения?

При воспоминании о канители, творившейся со мной последние два месяца, я бы сказала, что нет. И врагу не пожелаешь.

— Кирилл Михалыч считает, что мне их не хватает. Но я сильно сомневаюсь.

В торговом центре Кристина выбрала для меня купальник. Я уже поняла, что у нее вроде комплекса наседки: брать под крыло тех, кто кажется ей беспомощным. В кабинку она притащила кроме трех моделей еще и два платья.

— А это зачем?

Кристина стояла в проходе, всунув лицо между стенкой и шторкой, и улыбалась.

— Ты всегда носишь черный? Кажется, утром ты была в черной юбке и в серой футболке.

— Не то чтобы.

«Это траур», — чуть не сорвалось с языка. Но не стану уподобляться Дашке и выставлять напоказ ссадину.

— Не обижайся, но, мягко говоря, это не твой цвет. Примерь.

Я демонстративно вздохнула и взяла плечики с вещами. Я бы соврала, если бы сказала, что мне ничего не понравилось, или вещи малы. Вкус у Кристины куда лучше моего, если на чистоту. Я выбрала розовое свободное. И вздохнула с облегчением, когда избавилась от узких джинсов и мокрой от пота черной майки.

— О, отлично, — похвалила Кристина. — Теперь ты моя шерочка. А я твоя машерочка. Я голодна. Идем портить фигуру!

Я долго торчала у терминала для самостоятельного заказа. После стационара мне прописали диету, чтобы поджелудочная пришла в норму. Если появятся боли, тогда она станет пожизненной. Я решила приложить усилия и удержаться от жареного, соленого, острого… Но что остается — непонятно. Вареная морковка?

Кристина, похоже, не знала никаких проблем. Она уплетала ножки с соусом тирияки, запивая кофе.

— Обожаю фастфуд. Вот что они такого делают, что невозможно остановиться?

— Мама говорит это из-за сахара. — Я сунула в рот лист салата. — Она педиатр со стажем. И любит разные разоблачительные фильмы смотреть. Один химик открыл «точку блаженства». Количество сахара, которое приносит кайф. Наверное, в этом соусе его полно. Как ты умудряешься оставаться стройной?

— Думаешь, я каждый день фастфуд ем? Нет, конечно. Раз в месяц. Точка блаженства… Звучит красиво, — мечтательно произнесла она. — Ах, Боже мой. Как скучно!

— В смысле?

— Меня одолевает страшная скука. А еще я в раздрае. Никак не удается получить желаемое.

— Это что же?

— Однажды я расскажу тебе. Давай познакомимся получше? Чем ты занимаешься?

— Ничем. Я лодырь. Сижу на папиной шее.

— Ага. Планируешь пересесть на шею мужа? — И снова очаровательная улыбка. Я поняла, что Кристина из тех, кто во всем видит смешное.

— Ой нет. Хватит с меня. Хотя, как посмотреть. Я не интересую парней. Глупо это отрицать. А делать вид, будто отказываюсь от того, что мне не предлагали, еще тупее.

— Так-так. — Кристина постучала ногтями по столу. — Как интересно. Самокритика — это похвально. Но позволь задать вопрос. Как ты поняла, что… Безынтересна? Ты довольно хорошенькая. Как куколка маленькая. Да и личико приятное. Носик, ротик, глаза большие. Парням нравятся такие милашки.

— Возможно, они видят мою… Как ты сказала? Печаль? У меня плачевный вид.

Она махнула рукой.

— Это из-за черной одежды и цвета волос. Ты бледная с таким оттенком блонда, и длинные волосы тянут лицо вниз. Делают печальной. Я бы перекрасила тебя в шатенку и сделала короткую стрижку. Между прочим, я какое-то время работала парикмахером. И знаю, о чем говорю.

— Бросила?

— Да. С бывшим мужем бизнес пытались делать. Вообще я экономист-бухгалтер. И работаю в папиной фирме. Он директор угледобывающей компании. В Кемерово много шахт. Уж это-то ты знаешь?

Я кивнула. И посмотрела внимательней на ее руки в поисках обручального кольца, но увидела только с большим сверкающим камнем на правом указательном пальце.

— И хорошо твой папа тебе платит?

— Как всем. — Кристина подсела ко мне вместе со стулом. — Милочка моя. А пойдем в бар? Мне до ужаса хочется выпить. Напоследок. Хотя бы пивка.

Я облизала губы представляя холодный бокал пива, покрытый капельками конденсата. Внутри тут же появилась неудержимая тяга. Тяга избавиться от грусти.

— Прости. Не могу.

— Тебе не обязательно пить.

— Я еще не дала ответ, останусь или нет. Такое решение нужно принимать на трезвую голову.

— Ну Мила! Просто посидишь рядом. Не бросай меня.

Я прикрыла глаза. Некоторое время я колебалась. Ну в самом деле, что такого? Я смогу сдержаться. Не буду пить. А если сдержусь, можно