Краски - Павел Ковезин

бросил на них презрительный взгляд и остановился перед дверью.

– Это кабинет доктора Майера. Йохан был его пациентом. Можете побеседовать.

Хейк и Вилли зашли в кабинет. Белые стены и диванчики, цветы на подоконнике – всё располагало к расслабленному разговору, в котором можно свалить свои проблемы на кого-нибудь другого.

Доктор Майер поправил очки и представился.

– Итак, господа, что бы вы хотели узнать? – спросил Майер, присаживаясь на диван и приглашая собеседников.

– Ну-у-у-у, – протянул Вилли, – всю суть мы уже узнали от Джерта. Расскажите о Йохане – что он из себя представлял, опасен ли, как себя вёл, пока находился здесь.

– Его состояние расценивалось как стабильное, – монотонным голосом сказал психиатр, – дело в том, что Мориц видит мир несколько иначе. У него порой случаются приступы, и он начинает видеть мир, как одно большое разноцветное пятно.

– В смысле? – спросил Хейк. – Как в мультиках, что ли? Там когда…

– Да-да, – перебил его Майер. – Похожим образом.

– Ну, и… часто у него случались эти приступы?

– Последнее время всё чаще. Он пытался это скрывать, но нападения на пациентов, угрозы, перевернутые столы – всё это слишком заметно и не случайно.

– Интересно… – констатировал Хейк, посмотрев на Вилли, ожидая какой-нибудь поддержки, словно просил его задать следующий вопрос.

– Вы, может, чаю хотите? – оживился Майер. – Или кофе? У меня есть печенье.

– Да нет, спасибо, мы сегодня уже позавтракали, – Хейк, улыбнувшись, посмотрел на напарника, – да, Вилли?

Майер увидел в этом прекрасную возможность сменить тему, чтобы не дойти до обвинений от двух тупых полицейских в том, что из клиники сбежал его пациент.

– А что такое? – спросил он, – у вас какие-то проблемы… ну… с едой?

Вилли заметно занервничал и заёрзал на месте.

– Ну, не то чтобы…

– Он за сегодня ест уже третий хот-дог, – решив подколоть друга, сказал Хейк, – и это не считая полноценного завтрака в «Subway».

– Интересно. Я правильно понимаю, что вы не можете победить в себе желание постоянно есть?

– Да, – тихо сказал Вилли, покраснев от смущения, – это так.

– А вы никогда не думали о причинах такого своего поведения?

Быть может, стресс, учитывая вашу работу? Или всё гораздо глубже? Может, причина в вашем детстве? Расскажите о себе, Вилли.

– Стоп, стоп, стоп, – запротестовал Хейк, – мы разве не о Морице разговариваем?

Он был явно умнее своего напарника и почти раскусил трюк Майера.

– О нём я вам уже всё рассказал, остальное можете узнать от фрау Леманн. Ну так что, Вилли?

– Мои родители развелись, когда мне было двенадцать…

– Так, продолжайте, – Майер достал блокнот и ручку.

– Ой, началось, – закатил глаза Хейк и встал с дивана, – я подожду за дверью.

– Да-да, оставьте нас.

Вилли тем временем лёг на диван и сложил руки на груди.

– Ну что, поплакался? – язвительно спросил Хейк, когда Вилли вышел из кабинета.

– Да, – воодушевлённо ответил тот, – ты не представляешь, как мне стало легче.

– Смотри, как бы тебя сюда не упекли. В отличие от нашего психа, ты вряд ли сможешь сбежать.

– Мы, кстати, и о тебе поговорили, – улыбнувшись, сказал Вилли.

– Серьёзно? И о чём именно?

– Доктор Майер считает, что ты слишком импульсивен, слишком нагл и много шутишь. Возможно, смех – это твоя защитная реакция. Возможно, так ты пытаешься заглушить боль от чего-то большего…

– Стоп-стоп-стоп! Вы там точно твои проблемы решали?

– И твои тоже, – Вилли по-дружески толкнул Хейка в плечо. – Ладно, проехали. Ты с Леманн уже пообщался?

– Нет, думал, мы вместе с ней побеседуем. Я перекурил пока.

Рокси, с убранными в хвост светлыми волосами, стояла в холле, наблюдая за толпой пациентов.

– Рокси Леманн? – Хейк подошёл к ней и невольно сглотнул, восхитившись красотой медсестры.

– Да, – милым голосом ответила она, – а вы… из полиции?

– Что-то типа того, – ответил Вилли, – у нас к вам есть несколько вопросов.

– Я вас слушаю.

– Если мы всё правильно поняли, то, чтобы выйти к лестничным пролётам, Йохан должен был пройти мимо вас. Как вы могли этого не заметить?

– Я уже говорила Джерту, – занервничала Рокси, – Мориц устроил потоп в туалете, закрыв сливное отверстие носком. Он ушел, пока я пыталась с этим разобраться.

– Изобретательно. А ключ? Как он мог достать его так, чтобы вы об этом не узнали?

– Он вытащил его из кармана во время драки пациентов. Потом нашёл ключи от входа. Дальше, я думаю, объяснять не надо.

Через секунду все трое услышали дикие крики, раздавшиеся из зала. Они повернулись: один из пациентов забрался на стол и орал что-то на понятном ему одному языке. Остальные в панике бегали вокруг, кто-то пытался его оттуда скинуть, стягивая за штанину.

– Вот видите, – сказала Рокси, убегая к пациентам, – попробуйте в этом хаосе заметить, как кто-то шарит у вас по карманам.

В зал вбежали санитары, чтобы угомонить разбушевавшихся больных.

– Хорошо, тогда мы пойдем, – сказал Хейк в тот момент, когда парни в халатах скинули со стола буйного больного и повалили его на пол, – не будем вам мешать.

– Хейк, она явно что-то скрывает, – сказал Вилли, когда они отошли чуть дальше.

– Да ладно, – быстро ответил тот, – ты видел её милое личико? А сиськи? Мамочки, там размер четвертый, а то и пятый. Господи, Вилли, эта девушка – чудо.

И они рассмеялись, направляясь к выходу.

– И что нам теперь делать? – спросил Хейк, когда они зашли в бар после работы. Он взял у бармена заказ – две кружки пива – и поставил одну перед Вилли.

– Я не знаю, – ответил тот, – надо будет ещё раз поговорить с Рокси. Не доверяю я ей.

– Да, я бы с ней ещё раз поговорил, – Хейк расплылся в сальной улыбке.

– Да успокойся ты уже. Тебе проституток что ли мало? Весь Берлин ими кишит. А уж имея значок, с этим вообще проблем не будет.

– Ладно-ладно, я сам как-нибудь разберусь. А с Морицем как быть?

– Если бы я знал, – ответил Вилли. – Может, послать Лоренца к чёрту, и пусть сам за своими психами бегает?

– И лишиться работы? Не горю желанием, – взгляд Хейка блуждал по бару, наблюдая за посетителями. – Хотя я бы с радостью плюнул ему в рожу.

– Да, я бы тоже, – признался Вилли. – Сделал из нас мальчиков на побегушках. Он тут мозг операции, видите ли.

Хейк нервно засмеялся.

– Ты чего?

– Да я представил Крэнга… помнишь такого? Из «Черепашек-ниндзя»?

Вилли едва заметно кивнул и улыбнулся.

– Так вот, Лоренц – он как этот злой маленький ублюдок, который заперт в теле робота и постоянно всеми командует.

– Нам надо значит стать черепашками и отпинать его палками.

– Тогда не хватает ещё двоих. Соберём целую команду и ринемся в бой.

– А кто будет нашим Сплинтером?

– Не нужны нам никакие крысы!

Обермейстеры были уже достаточно пьяны, когда бармен поставил перед ними ещё две кружки пива. Услышав их последнюю фразу, он поддержал разговор.

– Крысы? Вы не вчерашнюю ли крысу, случаем, обсуждаете?

– Вчерашнюю крысу? – Хейк посмотрел затуманенным взглядом на бармена. – В смысле?

– Вчера у одной из наших офи… – бармен запнулся и решил не выдавать своих коллег, – у одной девушки здесь крыса сбежала, началась потасовка. В итоге на неё наехал здоровый мужик, а какой-то псих избил его до потери сознания.

– Зачем приносить крысу в бар? – удивлённо спросил Вилли.

– Подожди-подожди-подожди, – Хейк жестом попросил помолчать коллегу. Слово «псих» очень прочно засело в голове. Он ткнул пальцем в небо, когда достал фотографию Йохана (он носил её с собой даже в нерабочее время, веря, что когда-нибудь она пригодится). Показав смятый лист бармену, спросил:

– Этот псих?

Бармен вгляделся в фотографию.

– Да вроде похож, – пожал плечами парень, – да, он, скорее всего.

Хейк и Вилли молча переглянулись и одновременно, как в дешевых детективах, достали свои значки.

– Нам нужны записи с камер… – Вилли едва мог подбирать слова после нескольких кружек пива.

– С камер… слежения, – закончил за него Хейк.

– Минутку, я позову администратора, – сказал бармен и удалился.

– Я