Закон Выброса - Силлов Дмитрий Олегович sillov

Но раздумывать, откуда они появились, было некогда. Сбоку автоклава была прикреплена такая же лестница, как и к колонне жизнеобеспечения. Я быстро забрался по ней, бросил в туман останки профессора – теперь уже наверняка останки, так как Кречетов не подавал признаков жизни, – и чуть не сорвался вниз от резкой боли, рванувшей голову изнутри.

А потом я увидел, как из моей ноздри выскользнул тонкий червяк металлического цвета и нырнул в туман автоклава. Что ж, надеюсь, Наб сможет как-то помочь профессору, хотя сильно сомневаюсь, что четверть трупа смогут реанимировать даже самые что ни на есть крутые наноботы.

Я спустился, подошел к пульту и на всякий случай снова нажал зеленую кнопку. Что бы там ни было в той колбе, заполненной туманом, думаю, совершенно ни к чему, чтобы оно выбралось наружу. Крышка начала закрываться, и мне показалось, что за мгновение до того, как она намертво запечатала вертикальный автоклав, из тумана высунулась мускулистая рука, перевитая венами, и попыталась остановить ее движение вниз. Хотя, думаю, это была не чья-то рука, а мое воображение, разыгравшееся после столь явного сна в стеклянном гробу.

Что ж, так или иначе, мой Долг Жизни перед Кречетовым был уплачен. Теперь оставалось подумать над тем, как выбраться наружу, и не в одних трусах – в автоклав меня Захаров определил, предварительно сняв с меня все, кроме них.

Я направился было к лифту, ведущему на верхний этаж, но внезапно дверь с надписью «Выход» над ней открылась, и на пороге появилось подобие человека, с которыми мне уже приходилось пересекаться.

Киб в полной боевой выкладке – вооруженный до зубов, в бронекостюме и с тактическим бронированным шлемом на голове, у которого забрало из бронестекла было откинуто назад.

Видимо, академик Захаров одной общей командой вызвал всех кибов на ликвидацию возгорания, а потом вспомнил, что оставил без присмотра меня, Кречетова и загадочную матрицу в вертикальном автоклаве, – и решил послать одного боевого андроида присмотреть за лабораторией и теми, кто в ней находился.

Я прекрасно знал, как реагируют кибы этой модели на изменение стандартной ситуации. Боевые андроиды Захарова выпускались в двух вариантах: довольно примитивные биомашины бюджетной версии и дорогие продвинутые, способные принимать сложные самостоятельные решения. Видимо, для охраны лаборатории дорогая модель киба не требовалась, а у бюджетной алгоритм действий был незатейливый: видишь нестандартное изменение ситуации – стреляй. Чем киб, увидев меня, и решил заняться, потянув из кобуры на поясе стреляющий электрошокер «Тайзер». Это было очень любезно с его стороны, так как ему ничего не стоило отработать меня очередью из автомата FN F2000, что болтался у него на ремне. Но, видимо, Захарову я был для чего-то нужен, потому на мой случай у киба, похоже, были особые указания.

«Тайзеры» – машинки эффективные, их американская полиция очень уважает. Такая штуковина, с виду напоминающая пистолет, выстреливает два электрода, которые при попадании в биологический объект вызывают у него нейромышечный паралич вследствие электрошока. Поскольку разряд на электроды подается более чем солидный, шансов у жертвы сохранить двигательные функции практически не остается.

И у меня не было ни единого шанса уйти от выстрела. На расстоянии пять метров, что отделяли меня от андроида, эта машина для убийства точно не промахнется.

И киб это знал.

Поднял «Тайзер», и я готов был поклясться, что на неподвижной резиновой харе биоробота появилось что-то наподобие торжествующей улыбки. Ишь ты, похоже, Захаров встроил в своих охранников чувство морального удовлетворения от хорошо проделанной работы.

Но за мгновение до того, как андроид нажал на спуск, случилось неожиданное. А именно: изнутри вертикального автоклава, куда я сбросил останки Кречетова, раздался громкий, душераздирающий стон. И настолько этот звук был жутким, что даже киб отвлекся и немного повернул голову в сторону стеклянной колонны, нажав на спуск «Тайзера» на четверть секунды позже, чем следовало.

Потому что эту четверть секунды я использовал на все сто процентов!

Должен сказать, что Наб проделал внутри меня неплохую работу. Я чувствовал себя так, будто только что с курорта вернулся, где вел исключительно здоровый образ жизни – много спал, правильно питался, тренировался не на износ, но и не на «отвали». То есть сил было более чем достаточно и с реакцией даже лучше, чем обычно. Потому я вовремя успел рвануться в сторону, и электроды пролетели в сантиметре от моей шеи…

А для того чтобы выстрелить второй раз, кибу пришлось бы сменить картридж «Тайзера». При должной сноровке дело пары секунд, но андроид понимал, что этих секунд у него нет, так как я уже летел на него с «Бритвой» в руке, клинок которой испускал зловещий черный свет, расходящийся от него волнами цвета космоса.

Надо отдать должное Захарову, модель охранного андроида у него получилась хоть и бюджетной, но не бесполезной. Поняв, что перезарядить «Тайзер» он не успеет, киб проворно отпрыгнул назад и даже успел выдернуть из ножен «Глок 81» – очень неплохой австрийский боевой нож с пилой на обухе, которая при всовывании клинка в биологическую цель создает ей массу дополнительных ярких ощущений.

Киб даже имел представление, как работать ножом в бою на короткой дистанции, попытавшись плоскостью клинка своего ножа заблокировать удар «Бритвы»…

Но андроид был не в курсе, что мой нож способен не только резать хлеб, колбасу и вражьи тушки, но и любую другую материю, включая границы между мирами. Так что в результате блока, возможно, эффективного против любого другого ножа, в руке у киба осталась лишь рукоять, а клинок, срезанный подчистую, со звоном упал на кафельный пол.

Киб не растерялся и здесь, попытавшись заблокировать мой второй удар предплечьем – видимо, не осознал возможности «Бритвы», подумал, что клинок его ножа просто отломился…

Увы, ничего хорошего из этого не вышло. Лезвие «Бритвы» легко прошло сквозь синтетическую кожу и титановую кость, смахнув кисть руки андроида вместе с перчаткой. А потом я ударил третий раз – глубоко, с оттягом, – и голова киба, срезанная с шеи, покатилась по полу.

Обезглавленное туловище постояло немного, словно осознавая, что ему делать дальше без управляющего центра, – и, так ничего и не придумав, рухнуло на кафель…

Победа – это всегда приятно, особенно когда ты в одних труселях, а противник вооружен до зубов. При этом я понимал, что мне просто крупно повезло, – а также я отлично осознавал, что везение величина очень непостоянная, и, если стоять на месте, восторженно прищелкивая нижней челюстью от ощущения собственной крутости, можно лишиться не только везения, но и головы, например, как киб, валяющийся возле моих ног.

Потому я за дело взялся максимально шустро.

Экипировка у андроида была самая обычная, человеческая. Черный тактический комбинезон с вставными полимерными бронепластинами на груди и спине, разгрузка, берцы, шлем с тонированным бронестеклом, полностью закрывающим лицо.

Все это было очень кстати, как и мой никуда не девшийся устойчивый навык раздевать трупы убитых врагов для того, чтоб заменить собственный шмот, пришедший в негодность. Менять в данном случае было нечего – армейские камуфлированные труселя с отделением для причиндалов я оставил себе, так как у кибовых кальсон такого отделения не было. Да и правда, на кой бесполому андроиду такие дополнительные опции нижнего белья?

А вот все остальное подошло с запасом минимум на размер больше – киб был пошире меня в плечах и повыше. Ничего ужасного. Рукава куртки оказались регулируемыми, штаны, заправленные в берцы, подворачивать не пришлось, а у шлема подшлемник оказался с подкачкой сжатым воздухом для регулирования на случай, если харя пользователя окажется слишком тощей или же, наоборот, неприлично раскормленной.

Кстати, на лицо отрезанная голова киба оказалась совершенно манекенной с виду. Резиновая харя, практически не детализированная. Ну и правильно. Какой смысл морочиться с эстетикой морды робота, функция которого не предусматривает съемок в кино и выступлений со сцены? Нос-рот-губы намечены, веки глаза прикрывают – и нормально. А брови и волосы – это уже баловство, ведущее к бессмысленному удорожанию модели.