Первый Волк Атиозеса - Марина Якунина

вожака ещё в человеческом теле, чтобы больше энергии уходило на следующее обращение.

Но Олаф прошляпил подходящий момент. Не смог в зверином облике напрыгнуть на человека. Когда этот ленивый и медленный с виду мужик сделал рывок, в прыжке покрываясь шерстью, Олаф успел только дернуться назад и вбок, отстраняя шею от волчьих клыков.

Герда отскочила на полметра, чтобы рычащий серо-рыжий клубок из наполовину волчьих тел не подгреб ее под себя и не раздавил. Хотела отойти и дальше, но забавляющиеся оборотни взяли поединок в кольцо, перекрыв ей пути отхода. Самые наглые, оказавшиеся рядом, норовили хлопнуть и ущипнуть за что придется — на такие вольности вожак в обиде не будет.

Сет аж прикусил язык, внутренне закипая. Герде тоже придется потерпеть. Клэр по-прежнему поглядывала на младенца, из-за чего Наследник чувствовал все нарастающее беспокойство. От этой вампирши у Сета с Джастином и так был уже один сводный брат. Не то чтобы она желала еще раз походить беременной, второй раз стать матерью и растить нового ребенка — вовсе нет. Отголоски человеческих убеждений, что женщина должна рожать прочно сидели в памяти мертвого тела. Отсутствие каких бы то ни было целей и мечт, свойственных живым, приводили к тому, что мертвецы следовали когда-то известным им установкам, не сильно заботясь о том, а действительно ли им оно надо… С поправкой неадекватной для живых реакцией на кровь, приносившей хоть какие-то эмоции, отличные от скуки. Все равно никакие действия не могли принести полное удовлетворение и ощущение благодати, называемой счастьем. К этому добавлялось желание угодить Князю.

Флаум, фамильяр-полукровка, на расстоянии гоняясь за зайцами в лесочке почувствовал, что Хозяину стало совсем тяжко, и, бросив развлечение, кинулся к площадке. Он терпеть не мог Итернитас. Являясь наполовину волшебным существом, он представлял интерес для энергетического паразита, коим являлся этот замок. Поэтому старался держаться поодаль по мере возможности, пока Хозяин не звал. Мертвецы и жестокие Волки тоже не нравились этому жизнерадостному псу. Собственно, он искренне любил Хозяина и его брата. Новый молодой Волк и человеческая женщина с ребенком ему тоже понравились. Он видел схватку, но знал, что вмешиваться нельзя. Зато можно было отшугнуть стаю от Герды.

Флаум с рычанием влетел в толпу, оскалившись, клацая зубами на распускавших руки Волков, оттесняя Герду в сторону. Князь выразительно подняв бровь зыркнул на сына. Тот оставался совершенно невозмутим. Он знал, что на расстоянии Сет не мог передать мысль своему глупому псу, но вполне мог дать указания заранее. С него станется. Тем не менее формально ничего сверхъестественного не происходило, и заподозрить Сета в излишней мягкости было нельзя. Князя это вполне устраивало.

Схватка тем временем была в самом разгаре. Вожак был сильнее, опытнее и беспринципней. У Олафа было в лоскуты изодрано ухо, одна из рук безвольно свисала, залитая кровью. На грудную клетку и спину было страшно смотреть из-за глубоких ран от когтей и слипшейся от крови шерсти. Вожак на верхней части туловища почти не пострадал. Отметины оставленные Олафом вполне можно было считать легкими царапинами по сравнению с тем, как его разукрасил вожак.

Олаф выдохся. Настолько сильно его Сет никогда не трепал, хоть и случались даже открытые переломы от их тренировок. Сейчас же он прекрасно понимал, что упустил возможность с самого начала, и не смог толком навредить вожаку в схватке. Шансы выйти из ситуации активно стремились к нулю. Но сдаться он не собирался.

Когда вожак вновь подмял его под себя и стал драть когтями, Олаф извернулся и цапнул волка, что было сил, за ляху в область рядом с пахом. Вожак взвыл и начал полоснул Олафа когтями по глазам, ослепив. Не разжимая челюсть, молодой волк стал драть когтями ноги вожака, стремясь добраться до вен.

Вожак откровенно говоря не ожидал такого поворота событий. Волчонок был мягким, пушистым и чуть-ли не скромным — будто стеснялся нанести увечье. От такого совершенно нельзя было ожидать, что он вцепиться в места по умолчанию и солидарности считаемое неприкосновенными. В ярости он все-таки смог отцепить щенка от себя и отшвырнуть в сторону озера.

Почувствовав, что он вот-вот потеряет сознание, Олаф усилием воли дал себе расслабиться, пока скатывался по траве вниз. Холодная вода, сомкнувшаяся над ним, помогла остудить пыл и Олаф начал обращаться в человека, запуская регенерацию.

Вожак возликовал. Его не волновало, что щенок начал восстанавливаться. Ярость застила глаза. Он был даже рад, что рыжий примет человеческую форму. Через шкуру когтям достать до мяса было немного сложнее. Но драть щенка когтями было уже не то. Щенка хотелось утопить в луже, чем он и занялся, подскочив к озеру и сбив вставшего было Олафа в воду.

Герда уже не могла стоять — ноги подкашивались. Она упала на колени не замечая взглядов и обхватила Флаума за шею, как за спасительную соломинку. Зная, что помощь не придет, все равно искала взглядом Джастина и Сета, надеясь что все-таки можно что-то изменить.

Сет упорно не смотрел в ее сторону, вглядываясь в участников поединка. Джастин уже не мог справляться с собой и стоял закусив губу. С Гердой он взглядом пересекся. На секунду его взгляд вновь стал живым, выражая скорбь и боль, он еще заметно покачал головой в отрицательном жесте, и выражение лица вновь разгладилось, став мертвым. Надежды стремительно угасала.

Жрец, видя, что все увлечены поединком, незаметно снял перчатку со своей иссушенной временем и магией руки и незаметно дотронулся до Сета, приглашая к диалогу. Тот нехотя, подозревая, что это не спроста, потянулся к мыслям Жреца.

— Мой мальчик, кого ты пытаешься обмануть? Жнец вьется рядом с твоим рыжим другом, и я вижу, как ты поддерживаешь жизнь малыша. Зачем? Отдай их мне. Душа ребенка переродится в более совершенном теле. К чему эта показуха? Материальное тело ничего не значит — важна лишь душа, а она останется в мире. Ни этого ли ты желаешь? Сколько детей не доживают и до трех лет. Ребенок слаб, ты не сможешь держать цепь постоянно.

— Тебе не понять, — рявкнул Сет. В словах Жреца была своя правда. Он вообще умел выворачивать все так, что хотелось к нему прислушиваться. И Сет уже был порядком вымотан от постоянного поддержания потока, — Ребенка не отдам, и ты это прекрасно знаешь. Сунешься — посмотрим чей дар Смерти сильнее, кого Владычица больше желает увидеть в Долине Теней. Ты и так задержался.

— Может, сделку? Я помогу твоему другу продержаться, чтобы выжить. Ты отдаешь мне младенца. Своим друзьям ты все объяснишь.