Алчность - Никки Ром

поскольку она, похоже, единственный человек, который может заставить Мэрибет перестать работать. Как только она вошла, она начала протирать прилавки и спрашивать, что все хотят на завтрак.

Я засмеялась, потому что Мэрибет была именно такой, и я любила ее за это.

— Мы спустимся и поедим. Для разнообразия я могу приготовить ей обед.

— Да, я так не думаю. Давай отнесем тебя в душ, а потом я всем нам что-нибудь закажу. Здесь каждый мог бы провести день отдыха.

— Ты не спал?

— Немного.

Я протянула руку и провела ею по щетине на его подбородке. Я так переживала за себя, что даже не взглянула на Антона. Неудержимый мужчина, которого я любила, выглядел так, словно прошел через ад и обратно.

— Мне очень жаль.

Антон протянул мне руку и поцеловал внутреннюю часть моего запястья.

— Хватит извиняться передо мной. Я больше не буду этого слышать. Мы оба достаточно облажались за эти годы. Моя единственная цель сейчас — сохранить тебя в безопасности и любви на всю оставшуюся жизнь.

— Навсегда?

— Навсегда.

— А вдруг….

— Нет, больше никаких «а вдруг». У нас есть все, что нам нужно, прямо здесь. Как только я закончу это дерьмо с Томми позади, я отвезу тебя в здание суда и женюсь на тебе. Тогда я сделаю все, что смогу, чтобы подарить тебе того радужного ребенка, которого я тебе обещал. Мы заслуживаем счастья, Майя. В мире такого дерьма настала наша очередь обрести надежду.

Я чувствовала, как слезы наворачиваются у меня на глазах, когда я смотрела на него. Я произнесла небольшую внутреннюю молитву о том, чтобы нам наконец удалось сделать перерыв. Он был прав. Наш мир был дерьмом. С тех пор, как он подружился с маленькой девочкой в синяках в начальной школе, мы сталкивались с одной проблемой за другой. Мы решили сделать то, что, как мы думали, освободит нас от нашего прошлого, но этого так и не произошло. Когда Антону исполнился двадцать один год, он убил моего отца. Он забил этого человека до смерти за то, что он сделал со мной, но в результате все это закончилось тем, что мы оказались в долгу перед семьей его матери. Двое двадцатиоднолетних ребят не особо задумывались об избавлении от тела. Это был первый раз, когда мы вместе приняли решение, которое поставило нас в долг перед кем-то еще. Теперь он был обязан жизнью Данте за то, что тот помог мне избавиться от того беспорядка, который я для нас устроила.

— А что насчет Данте?

— Что насчет него?

— Ты продолжишь на него работать?

Он глубоко вздохнул.

— Я не думаю, что он солгал мне, когда сказал, что не был его отцом. Он делает шаги и принимает решения, которые я понимаю и могу поддержать. Правда в том, что Майя, я думаю, мы оба знаем, что работа на Данте Корсетти всегда была в моем будущем. Хотя я делал вид, что это не так. У нас все будет в порядке. Он знает мои намерения относительно нашего будущего и не будет обращаться ко мне больше, чем необходимо. Особенно, когда мы создадим нашу семью.

— Ты для меня все.

Антон улыбнулся мне и хотел было опустить голову, но я повернула лицо, и он прижался к моей щеке.

— Я до сих пор не почистила зубы.

Он засмеялся и осыпал легкими поцелуями мое лицо, пока я не смогла перестать улыбаться. Когда он отошел, чтобы принять душ, я наблюдала, как он снимает с себя одежду. Каждая татуировка на его теле значила для него что-то важное. Многие из моих вещей были просто вещами, которые я считала красивыми, но у него был смысл. Я наблюдала, как его мышцы дрожат от его движений, и мой взгляд поймал шрамы, хранящие воспоминания о нашем прошлом. Большинство из них были ужасными, некоторые — забавными. Он никогда мне не простил, когда я ударила его ножом, потому что думала, что он мне изменяет. Я слегка рассмеялась, и это привлекло его внимание.

— Ты надо мной смеешься?

— Нет. Не с тебя… я…Я просто вспоминаю, откуда у тебя этот шрам, — сказала я, указывая на зазубренный след на его боку.

— Это все еще не смешно.

— Ой, ладно! Это было много лет назад.

— Майя, ты меня ударила.

— Да. Я бы тоже сделала это снова. Этот твой член принадлежит мне… навсегда. Ты только что мне это сказал.

Он потянулся ко мне и начал снимать с меня одежду.

— Он всегда был твоим, волчонок. Даже когда ты ударила меня ножом в состоянии безумия.

ГЛАВА 12

АНТОН

— Мне все еще неудобно, что ты здесь, — сказал я Майе, когда мы проезжали через ворота охраны комплекса Корсетти. Их основной дом находился за городом, в лесистой местности, спрятанной от посторонних глаз. Хотя у ребят была недвижимость по всему миру, в том числе несколько квартир в городе, похоже, именно здесь они проводили большую часть времени. Меня удивило, что Томми привезли сюда, а не куда-нибудь менее рискованное. Однако правда в том, что Томми не собирался уходить отсюда снова, так что это не имело большого значения.

— Я понимаю, но я же сказала тебе, что чувствую себя хорошо и не позволю тебе делать это одному.

Я потянулся к ее руке, благодарный, что она все еще была со мной после дерьмовой бури последних нескольких недель. Вчера поздно вечером мы сели, и она рассказала мне все, что произошло за те три года, что мы были в разлуке. Меня убило то, что я услышал, как сильно она страдала без меня, и осознал, что мне без нее так же плохо. Я пообещал ей, что будущее будет другим. Мы оба заслуживали большего, чем то, что дали друг другу. Вот почему, когда она сказала мне, что хочет посмотреть в глаза Томми, пока жизнь покидает его тело, я согласился позволить ей прийти. Оказалось, что моя маленькая волчица обожала кровь и хотела поделиться несколькими словами с человеком, который чуть не разрушил ее жизнь.

Я объехал большую круглую подъездную дорожку и припарковался перед двойными дверями. На звонок ответил мужчина, одетый в черное, с наушником и указал в сторону гостиной. Я бывал здесь много раз на протяжении многих лет, но каждый раз, когда я приезжал, это место меня ошеломляло. Городская квартира Данте была современной, светлой и почти пустой, но его дом здесь уже много лет был домом семьи Корсетти, и в каждом углу